Артем Гуларян - Стратостаты - вперед!

- Сколько потребуется времени, чтобы построить такую лодку?

- Строить не обязательно. Можно модернизировать существующие лодки четырнадцатой серии. Полгода. Максимум десять месяцев.

- Приносите завтра свои чертежи, товарищ Кузнецов. Ми их посмотрим...

*** 1 ноября 1951 года Тихий океан. 38° северной широты, 160° восточной долготы.

- Товарищ командир! Лодка достигла указанного квадрата!

- Стоп машина! Боцман! Погрузиться еще на пятнадцать метров. Экипажу подготовиться к запуску!

- Есть подготовиться к запуску! Экипаж! Подготовка к запуску!

Разговор происходил в толще вод Тихого океана на борту советской стратегической подводной лодки "Ленинградский комсомолец". Аврал под водой - это не то, что аврал на надводном корабле. Никаких свистков и сирен, никакого топота множества ног, и совершенное отсутствие суеты. Просто те, кто входил в состав пусковой команды, прошли к секретному отсеку субмарины. Пять человек, забравшись внутрь, стали расправлять оболочку огромного воздушного шара. Еще двое подтащили к ней два шланга, выведенных прямо из переборки, и закрепили их в специальных патрубках. Потом еще два. Движение всех семи человек были отработанны. Зашипел газ. Матросы стали кантовать оболочку, чтобы газ беспрепятственно проходил внутрь. Слаженность движений выдавали навык большой предварительной тренировки на учениях. Во всяком случае, стоявшая у противоположной стены гондола стратостата им ни сколько не мешала. То, что происходило нечто важное, и значительное, выдавали детали поведения. У одного матроса лихорадочно блестели глаза, у другого шевелились губы, будто он проговаривал что-то про себя. Трое остальных были подчеркнуто сосредоточены. Как и люди у шлангов. Сложенная в несколько слоёв оболочка ожила. Газ подавался в нее под большим давлением, матросам оставалась вовремя расправлять ее по местам сгибов и следить, чтобы оболочка не зацепила гондолу стратостата.

Гондола представляла собой герметичную капсулу, состоящую из шара, стоящего на усеченном конусе. Шар и конус были соединены ажурной конструкцией, напоминающей перевернутую корзину для бумаг. По верхней окружности соединительной секции были подвешены небольшие мешочки с песком. В шаре имелся люк, и три иллюминатора. Усеченный конус имел только технические лючки разного размера по периметру. Один из них был открыт и из него к стене отсека шел кабель. Капсула была обвешана восемью газовыми баллонами, закрепленными симметрично друг другу по диаметру сферы. От баллонов к капсуле шли шланги, прикрепленные патрубками к стальной обшивке. От гондолы к оболочке шел один большой шланг. Просто удивительно, что ни один из матросов ни разу не запнулся о всё это сложное хозяйство. Все-таки их хорошо вымуштровали, или "довели задачу", что на практике одно и тоже.

Перед люком секретного отсека шла церемония прощания. Командир подводной лодки, капитан первого ранга Израиль Ильич Фрисанович по очереди пожал руки двум людям в лётных меховых комбинезонах теплых унтах и летных шлемах.

- Удачи, товарищ Лисицын! Удачи, товарищ Петров! Покажите им там кузькину мать... За всё...

У Лисицына затвердели скулы:

- Мы прорвемся! Не имеем права не прорваться, товарищ капитан первого ранга!

- Ну... Идите, идите, а то простудитесь, - капитан сам улыбнулся немудрящей шутке.

Стратонавты улыбнулись в ответ - Лисицын скупо, Петров широко и открыто, одновременно козырнули ему и протиснулись в отсек. Вслед за ними зашел человек с погонами капитан-лейтенанта, державшийся до этого в стороне от прощающихся. Вся троица по стенке пробралась к гондоле мимо успевшей уже набрать газ и "дышавшей" под руками матросов оболочки. Здесь капитан-лейтенант помог стратонавтам забраться в гондолу по приставной лестнице, повернулся к самому маленькому техническому лючку, открыл его специальным ключом, вставил в открывшийся электроразъём маленький прибор величиной со спичечный коробок, и тщательно поставил лючок на место. Обернулся к морякам:

- Сколько вам еще ребята?

- Сейчас закончим, товарищ капитан-лейтенант!

Капитан-лейтенант кивнул, повернулся ко второму техническому лючку, вынул штекер из разъема, и закрепил кабель в специальном кронштейне на стене. После чего второй лючок был также задраен. Капитан-лейтенант поднял приставную лестницу, и, держа ее между собой и стенкой отсека, "просочился" мимо оболочки так, чтобы её не зацепить. Его движения были точны и отработанны, как и у матросов.

Шагнув через люк, он отставил лесенку в сторону и вытянулся перед командиром подлодки:

- Товарищ капитан первого ранга! Бомба приведена в боевое положение.

- Вольно Григорий Алексеевич! Пойдемте на мостик. Сейчас начнется самое сложное...

Пусковой группе действительно было все сложнее и сложнее справляться с оболочкой и расправлять её. Она занимала уже почти весь объем отсека. Матрос со старшинскими нашивками подошел к коммутатору, снял трубку:

- Командир! Оболочка наполнена на десять процентов!

- Выходите! Задраить люк!

- Есть! Пошли, ребята...

В дверях один из матросов повернулся, и вздохнул:

- И все же жаль, не написали "За Ленинград!"

- Язык придержи, - бросил старшой, берясь за клемарьеры - Видел, так капитан-лейтенант с ней носился, чуть не спал перед люком на коврике... А тут еще ты со своей краской! Загреметь захотел?

Оболочка надувалась еще некоторое время в гордом одиночестве, заполняя углы и обтекая гондолу с двух сторон. Потом зашумели помпы, и отсек стал заполняться водой. Оболочка стала отступать, съеживаться под напором воды, но нагнетаемый газ продолжал делать свое дело. Наконец, воздух из помещения был удален, и помпы остановились. Наступал первый критический момент.

Крыша отсека была выполнена в виде люка из двух створок. Сейчас эти створки стали медленно раздвигаться. Оболочка покачалась в воде, и стала медленно всплывать, распрямляясь...

- Ковальчук! Балласт в кормовые цистерны! Держать!

- Балласт принят!

Кивнувшая было носом лодка медленно выпрямилась. Сейчас она представляла собой со стороны странное зрелище. Водолаз, случись он рядом, оценил всю сюрреалистичность висящей на глубине восьмидесяти пяти метров подводной лодки, из которой вверх на двадцать пять метров поднимается колышущаяся в воде оболочка гигантского воздушного шара. Система была крайне неустойчивой: подводные течения заваливали оболочку то на один бок, то на другой, и вместе с ней заваливалась подводная лодка. Резко усилился дрейф.

Капитан, внимательно наблюдая за гирокомпасами, отдавал короткие приказы боцману и мотористам. Пока ему удавалось компенсировать дрейф. Но возрастала опасность быть запеленгованным кораблями противника. Конечно, ни командование, ни экипаж не обольщали себя надеждой удержать субмарину в расчетной точке. Но и отдаваться "на волю волн" было крайне опасно. Это наглядно показала авария с лодкой "Комсомолец Мордовии". Сейчас действия подводников были отработаны на учениях. Оптимальнее всего было дрейфовать по кругу вокруг расчетной точки. И такое напряженное положение должно было продолжаться более двух часов.