Брендон Сандерсон - Легион

— Неужели? — выразил я сомнение, направляясь к выходу.

К нам присоединился Тобиас. Руки, как обычно, сомкнуты за спиной.

— Удивительная штука, Стивен, — сообщил он, кивая на вооруженную охрану у входа. — Иерусалим — город, название которого буквально означает «мир». Он наполнен островками безмятежности вроде этого, который является свидетелем поклонения людей дольше, чем существует большинство стран. Однако насилие здесь творится буквально в нескольких шагах.

Насилие…

— Моника, — сказал я хмуро, — вы говорили, что прежде чем прийти ко мне, вы пытались искать Разона сами. А вы проверяли рейсы из Америки?

— Да, — ответила она. — У нас есть люди в Хоумленд Секьюрити. Никто под именем Разона из страны не вылетал, но состряпать поддельные документы не так уж трудно.

— По поддельному паспорту можно попасть в Израиль? В одну из самых защищенных стран мира?

Она нахмурилась:

— Об этом я не подумала.

— Это довольно рискованно, — подметил я.

— Ну, Лидс! А раньше об этом подумать нельзя было? Теперь вы говорите, что его здесь нет? Мы потратили…

— Да здесь он, — сказал я рассеяно. — Я нашел охранника, который говорил с ним. Разон сделал здесь множество снимков.

— Никто из опрошенных его тут не видел.

— Охрана и служители ежедневно видят тысячи людей, Моника. Нельзя просто показать им фото и ждать, что они вспомнят. Нужно сконцентрировать их внимание на чем-то запоминающемся.

— Но…

— Помолчите минуточку, — сказал я, подняв руку. — Маленький неприметный инженер с чрезвычайно ценным оборудованием проник в страну по поддельному паспорту. У него дома остался пистолет, которым он ни разу не воспользовался. Откуда он у него?

Идиот.

— Вы можете узнать, где Разон взял пистолет? — спросил я. — Закон об оружии позволяет его отследить, так?

— Конечно. Я узнаю, как только мы вернемся в отель.

— Узнайте сейчас.

— Сейчас? Вы понимаете, который час в…

— Все равно узнайте. Разбудите людей. Нам нужны ответы.

Она свирепо посмотрела на меня, но отошла в сторону и сделала несколько телефонных звонков. Затем последовал раздраженный разговор.

— Нам надо было раньше об этом подумать, — сказал Тобиас, покачав головой.

— Я знаю.

Наконец, громко закрывая телефон, Моника подошла к нам.

— Нет никаких записей о том, что Разон когда-либо приобретал оружие. Пистолет, найденный в его квартире, нигде не зарегистрирован.

У него был помощник. Конечно, у него был помощник. Разон планировал это много лет, он сделал все эти фотографии, чтобы доказать, что он на правильном пути.

Он нашел кого-то, кто его обеспечивал. Поддерживал. Кого-то, кто достал для него этот пистолет и фальшивые документы. Ему помогли попасть в Израиль.

С кем он сблизился? Кто ему помогал?

— Айви, — сказал я. — Нам нужно… — я умолк. — Где Айви?

— Не знаю, — отозвался Тобиас. Калиани пожала плечами.

— Вы потеряли одну из своих галлюцинаций? — спросила Моника.

— Да.

— Ну, так призовите ее обратно.

— Это так не работает, — сказал я и, вертя головой, стал проталкиваться через толпу. Заработав от священников несколько подозрительных взглядов, я наконец заглянул в один из укромных уголков и остановился.

Джей Си и Айви торопливо прервали поцелуй. Ее макияж был в беспорядке, и, невероятно, Джей Си убрал свой пистолет, совершенно забыв о нем. Такое было впервые.

— О, вы меня разыгрываете, — вымолвил я, закрывая лицо рукой. — Вы двое, что вы здесь делаете?

— Я не знала, что мы должны отчитываться перед тобой о характере наших отношений, — холодно ответила Айви.

Джей Си поднял большой палец и улыбнулся.

— Как вам угодно, — сказал я. — Нужно идти. Айви, я не думаю, что Разон работал в одиночку. Он приехал в страну по поддельному паспорту, и другие моменты тоже не складываются. Могла у него здесь быть какая-то поддержка? Может, какая-то местная организация помогла ему не вызывая подозрений пробраться в город?

— Возможно, — ответила она, наспех приводя себя в порядок. — Я хотела обратить твое внимание, что вполне возможно он работает один, но по здравому размышлению, это мало вероятно. Ты сам додумался? Хорошая работа!

— Спасибо. И у тебя волосы в беспорядке.

Наконец мы дошли до машин и заняли места. Я сел с Моникой, Айви и Джей Си, а остальные аспекты и эти двое в костюмах загрузились в другую машину.

— Вы попали прямо в точку, — сказала Моника, когда машины тронулись.

— Разон — умный человек, — произнес я. — Ему нужны были союзники. Это могла быть другая компания, возможно, израильская. Кто-то из ваших конкурентов знал об этой технологии?

— Нет, или, по крайней мере, нам об этом ничего не известно.

— Стив, — сказала сидевшая между нами Айви. Она уже убрала помаду и привела в порядок волосы, пытаясь демонстративно игнорировать тот факт, что я стал свидетелем их с Джей Си сцены.

«Черт», — думал я. — «Я ведь считал, что они ненавидят друг друга. Обдумаю это позже». — А вслух лишь спокойно сказал:

— Да?

— Спроси для меня Монику кое о чем. Разон когда-нибудь заводил в ее компании разговор о подобной идее? О том, чтобы сделать фотографии, доказывающие христианство?

Я передал вопрос.

— Нет, — ответила Моника. — Если бы такое случилось, я бы вам рассказала и мы быстрее бы оказались здесь. Он к нам не обращался.

— Очень странно, — сказала Айви. — Чем больше мы углубляемся в эту тему, тем больше понимаем, какой невероятно длинный путь проделал Разон, чтобы попасть сюда, в Иерусалим. Почему было не использовать ресурсы, которыми он уже располагал? Предоставленные лабораториями Азари.

— Может, он хочет свободы? — предположил я. — Хочет использовать собственное изобретение по своему усмотрению?

— В этом случае, — сказала Айви, — он бы не обратился к конкурирующей компании, как ты предположил. Это бы поставило его в такое же зависимое положение. Подтолкни Монику. Она выглядит так, будто о чем-то задумалась.

— Что? — спросил я Монику. — Хотите что-то добавить?

— Ну, — ответила Моника, — когда мы выяснили, что камера работает, Разон предложил некоторые проекты, которые он хотел бы попытаться реализовать. Раскрыть тайну убийства Кеннеди, разоблачить или подтвердить видео о снежном человеке Паттерсона-Гимлина и тому подобное.

— А вы их закрыли, — предположил я.

— Не знаю, насколько глубоко вы представляете возможности этого устройства, Мистер Лидс, — сказала Моника. — Ваши вопросы в самолете показывают, что, по крайней мере, вы начали над этим задумываться. Хорошо, допустим, оно у нас есть. Но это нас и пугает. Эта вещь может изменить мир. Это гораздо больше, чем просто разоблачить тайну. Это означает конец частной жизни, какой мы знаем ее сейчас. Если кто-то получит доступ к месту, где вы когда-либо находились в обнаженном виде, то сможет сделать фото, на котором вы голый. Представьте, какие возможности открываются перед папарацци. Вся система правосудия перевернется вверх дном. Не будет больше ни присяжных, ни судей, ни адвокатов или судов. Законникам достаточно будет просто пойти на место преступления и сделать снимок. Если вы подозреваемый, и нуждаетесь в алиби — они смогут доказать, действительно ли вы были там, где утверждаете.