Кордвейнер Смит - Планета Шеол

Огромная разница была в том, как обращались с Мерсером на лайнере и на челноке. Когда стюарды лайнера приносили ему еду, они откровенно насмехались над ним.

— Кричи громче и усерднее, — издевался стюард с крысиным лицом, — и тогда мы все узнаем тебя во время радиотрансляции наказания в день рождения Императора.

Другой, жирный, облизал кончиком влажного красного языка свои полные, ярко-алые губы и добавил:

— Будь благоразумен, мужик. Если не возьмешь себя в руки, то наверняка сыграешь в ящик, как уже было со многими. Случается и приятное… как там это называется… Может, ты станешь женщиной. А может, превратишься сразу в двоих людей… Послушай-ка, браток, если это действительно безумно забавно, дай мне знать…

Мерсер ничего не ответил. У него было достаточно собственных проблем, чтобы не задумываться об издевательствах.

На челноке все было по-другому. Биофармацевтический персонал работал споро и без эмоций. С него быстро сняли кандалы и оставили их на лайнере. Когда он ступил на борт челнока полностью обнаженный, его тщательно осмотрели, словно диковинное растение или экспонат для хирургических изысканий. Они были даже почти радушны в своей профессиональной сноровке. С ним обращались не как с преступником, а как с подопытным экземпляром.

Мужчины и женщины, облаченные в медицинские халаты, осматривали его так, будто он уже был мертвым.

Он пытался говорить. Мужчина постарше и солидней остальных, произнес твердо и ясно:

— Не беспокойтесь о собеседовании. Я сам переговорю с вами очень скоро. То, чему вы сейчас подвергаетесь, всего лишь предварительная подготовка с целью определения вашего физического состояния. Повернитесь, пожалуйста.

Мерсер повернулся. Санитар натер его спину каким-то сильным антисептиком.

— Сейчас начнутся уколы, — сказал один из техников, — но ничего серьезного или болезненного. Мы определяем плотность различных участков вашей кожи.

Мерсер, раздосадованный таким равнодушием, заговорил тотчас, как только игла резко и довольно неприятно вонзилась чуть выше шестого позвонка:

— Вам известно, кто я?

— Да, разумеется, мы знаем, кто вы, — раздался женский голос. — Все данные об этом имеются в вашем личном деле. Главврач поговорит с вами позднее, и вы сможете рассказать ему о вашем преступлении, если захотите. А пока потише. Мы проверяем вашу кожу, и вы будете чувствовать себя гораздо лучше, если эта процедура не затянется по вашей вине.

Честность заставила ее добавить:

— Да и мы получаем более достоверные данные.

В своей работе они не теряли напрасно времени. Он исподволь наблюдал за их действиями. В поведении врачей ничего не свидетельствовало, что они являются дьяволами во плоти, орудовавшими в преддверии ада, ничего не указывало на то, что это был спутник планеты Шеол, окончательное и крайнее место наказания и позора. На вид они были такими же медицинскими работниками, как и в прежней его жизни до совершения преступления, которому не было названия.

Они переходили от одной процедуры к другой. Женщина в хирургической маске жестом велела ему приблизиться.

— Ложитесь, пожалуйста.

Еще никто не говорил Мерсеру «пожалуйста» с того самого момента, как стражники схватили его в одном из закоулков дворца. Он повиновался просьбе, и лишь затем увидел, что у изголовья стола прикреплены наручники. Он застыл.

— Ложитесь, пожалуйста, — настоятельно повторила врач. Двое или трое ее коллег повернулись и смотрели на них. Это повторное «пожалуйста» поразило его. Он должен был что-то сказать. Ведь это были люди, и он снова почувствовал себя личностью. Его голос возвысился и, почти истерически, он спросил у нее: — Пожалуйста, мэм, скажите: сейчас начнется наказание?

— Здесь никого не наказывают, — ответила женщина. — Это спутник, а не планета. Взбирайтесь на стол. Мы сейчас произведем первичную обработку кожи с целью ее уплотнения, а затем вы поговорите с главврачом. Вот тогда-то и сможете рассказать о своем преступлении…

— А вам известно в чем мое преступление? — спросил он, будто это была его соседка, с которой он только что поздоровался.

— Конечно нет, — улыбнулась она, — но все люди, которые прибывают к нам, считаются преступниками. Кто-то так решил, иначе их бы здесь не было. Большинство посетителей стараются рассказать о своих личных злодеяниях. Только не задерживайте меня. Я специалист по подготовке кожи, и там, на поверхности Шеола, вам очень пригодится наша добросовестная работа. А когда будете говорить с шефом, вы найдете о чем поговорить помимо вашего преступления.

Он повиновался.

Еще одна личность в маске, по всей вероятности девушка, взяла его руки своими прохладными нежными пальчиками и вставила их в наручники на столе таким образом, каким ему еще не доводилось видеть. До сих пор ему казалось, что он освоил все орудия пыток, какие только имеются в Империи, но это было чем-то совершенно иным.

Санитар отступила.

— Готово, доктор.

— Что вы предпочитаете, — спросила специалист по обработке кожи, определенную дозу мучений или несколько часов без сознания?

— А почему я должен желать боли? — вопросом на вопрос ответил Мерсер.

— Некоторые хотят, — пояснила женщина. — Думаю, это зависит от того, как с ними обращались перед отправкой сюда. По-моему, ментальным наказаниям вас не подвергали?

— Нет, — ответил Мерсер, — сия чаша меня миновала. — А про себя подумал, что не знал, что пропустил что-то.

Он вспомнил последнее судебное разбирательство, себя, опутанного проводами и подключенного к стенду дачи показаний. Комната была высокой и мрачной. Яркий голубой свет падал на судейскую трибуну, головные уборы юристов казались фантастической пародией на митры епископов давным-давно минувших дней. Судьи переговаривались между собой, но он не мог их слышать. Внезапно звукоизоляция отключилась, и он услышал, как один из них сказал:

— Взгляните на это бледное сатанинское обличье. Такой тип как этот может быть способен на что угодно. Я за Смертную Казнь.

— А может планета Шеол? — полюбопытствовал другой голос.

— Обитель дромозэ, — согласился третий, — как ничто лучше подходит ему.

Один из инженеров суда заметил, что подсудимый слышит все, что ему не положено. Тотчас же Мерсера отключили от происходящего за судейской трибуной. Тогда ему казалось, что он прошел через все, что только может изобрести человеческий разум в жестокости.

Однако, эта женщина сказала, что он не подвергался ментальным пыткам. Был ли во всей Вселенной кто-нибудь хуже его самого? Там, на Шеоле, должно быть, уйма людей. Они никогда не возвращались.