Тэд Уильямс - Город золотых теней

Все дети на шоу — «команда Джингла» — засмеялись и зааплодировали.

«Дядюшка Джингл!» Орландо, уже готовый переключить канал, передумал. Потом отключил появляющийся каждые десять секунд запрос «кто ты?» — он давно превысил разрешенный для регистрации возраст, да и в любом случае не желал сейчас никакого внимания к своей персоне. Но смотреть дальше стал, и не просто, а с восхищением. Сколько уже лет он не видел дядюшки Джингла!

«„Нечисто“… Господи, какую только чепуху я ни смотрел в детстве».

«Ладно, — продолжил дядюшка, покачивая крохотной головкой, — какой бы ни оказалась причина, я отыщу свой платок, а когда отыщу, то преподам урок Панталоне и старому мистеру Папаплаксе. Кто хочет мне помочь?» — Несколько детей, отобранных из ежедневной многомиллионной аудитории по какому-то таинственному принципу, принялись вопить и подпрыгивать.

Орландо смотрел. Он давно успел забыть, какой злобный вид у старикашки Джингла. Широченной зубастой улыбкой и крошечными черными пуговками глаз он смахивал на двуногую акулу.

«Давайте споем песенку, ладно? — предложил дядюшка. — Так время в пути пролетит быстрее. Кто не знает слов, пусть коснется моей руки!»

Орландо не стал касаться дядюшкиной руки и тем самым избавил себя от дополнительного унижения в виде субтитров на местном языке, но все же оказался вынужден слушать, как десятки счастливых детских голосков распевают о грешках Панталоны, главной противницы Джингла:

«… Она очень любит врать

И хитрить, и обижать.

Она ест и ловит мух!

Панталона Толстобрюх.

В птиц стреляет из рогатки,

У нее слова все гадки!

От нее вонючий дух!

Панталона Толстобрюх!..

Орландо поморщился и решил, что после детства, проведенного в противоположном лагере, его симпатии начинают смещаться в сторону Панталоны, Рыжей Предательницы.

Дядюшка Джингл и его свита, напевая и приплясывая, двигались по улице мимо стены с граффити. Впереди их ждала встреча с похитителями платка и месть врагам дядюшки. Орландо, более чем удовлетворенный, уже решил было переключиться на что-то другое, но тут его внимание привлек намалеванный на виртуальной стене лозунг: «Озлобыши — главное племя». Орландо подался вперед. Он полагал, что теперь, когда «Индиго» оказала ему обещанную услугу, он утратил всякую надежду связаться со Скворечником, а через него — пролить свет на тайну грифона и золотого города. Но вот перед ним, совершенно в неожиданном месте знакомое название — название, которое, если его правильно отследить, сможет привести его обратно в Скворечник.

Он уже много лет перестал считать себя поклонником дядюшки Джингла и давным-давно позабыл, почему тот ему так понравился. Имелась какая-то процедура пересылки послания на шоу, но он намертво позабыл и ее. Тогда он указал на Микки Мячика — ухмыляющийся шарик, постоянно висящий чуть позади дядюшки Джингла. Когда указатель задержался на шарике достаточно долго и тот удостоверился, что это вызов, а не случайность, Микки Мячик как бы лопнул (хотя никто из других зрителей этого не видел, если только сам не обратился за помощью или подсказкой) и изверг из себя набор пиктограмм, предназначенных для помощи юной аудитории дядюшки Джингла. Орландо выбрал пиктограмму «Знакомство с новыми друзьями» и ввел сообщение: «Ищу Озлобышей». Секунду поколебавшись, добавил адрес для связи. Немедленного ответа не последовало, но он решил еще немного не выключать этот канал — на всякий случай.

«Ой, смотрите! — Дядюшка Джингл радостно сплясал, помахивая длинными фалдами фрака. — Гляньте-ка, кто нас ждет на Мосту Размеров! Вы только гляньте! Это же Свинозавр, да какой большой!»

Свита дядюшки Джингла, а вместе с ними и невидимая аудитория по всему миру, дружно повернули головы. Уже большой как дом и с каждой секундой становясь еще больше, на мосту стоял дядюшкин приятель и любимчик Свинозавр — аморфная мешанина десятков свиных ног, пятачков, глаз и розовых хвостиков-штопоров. Орландо внезапно осенило — он впервые понял, что идею внешности Бизли он почерпнул именно в облике Свинозавра, но если прежде эта моргающая и помахивающая хвостиками масса казалась ему забавной, то теперь он находил это беспрерывное копошение и похрюкивание неприятным.

«Никогда не оставайся слишком долго на Мосту Размеров! — объявил дядюшка Джингл — серьезно, словно пояснял второй закон термодинамики. — Иначе станешь слишком большим или слишком маленьким! Так что случилось со Свинозавриком?»

«Он стал большим!» — заверещали дети, ничуть не пугаясь похожей на анемону туши, горой нависающей над ними.

«Надо помочь ему уменьшиться. — Дядюшка огляделся, испуганно распахнув глазки-пуговки. — Кто знает, как ему помочь?»

«Проткнуть булавкой!»

«Вызвать зумер!»

«Сказать ему, чтоб перестал расти!»

«Пусть идет на другой конец моста», — предложила наконец какая-то — судя по голосу — девчушка, облаченная в сим игрушечной панды.

Дядюшка радостно кивнул. «По-моему, отличная мысль… — ему потребовалась секундная пауза, чтобы узнать имя девочки, —… Мичико. А ну-ка! Если мы дружненько ему крикнем, может, он нас и услышит. Но кричать придется громко, ведь уши у него сейчас очень высоко!»

Дети дружно завопили. Свинозавр немного сплющился, чтобы стать ниже, и превратился в некое подобие продырявленного аэростата. Прислушавшись к советам детей, он неуверенно двинулся было назад по мосту, но вскоре остановился. Дети заверещали еще пронзительнее, и у Орландо заложило уши. Решив, что с него хватит, он перевел свое сообщение о поиске Озлобышей в режим постоянного вызова и отключил «Джунгли дядюшки Джингла».

— Орландо! — Кто-то тряс его за плечо. — Орландо!

Он открыл глаза и увидел совсем рядом встревоженное и раздраженное лицо Вивьен — привычная для Орландо комбинация.

— Я в порядке. Просто смотрел шоу.

— Но почему ты меня не слышал? Мне это совсем не нравится.

Орландо пожал плечами:

— Просто я сосредоточился, да и звук включил очень громко. Там была очень интересная передача о подводных фермах, — добавил он примирительно. Образовательные программы Вивьен одобряла. Ему не хотелось говорить, что, поскольку он отключил канал нормального внешнего ввода — то есть передачу звуков от уха к слуховому нерву — он не мог ее слышать. С тем же успехом она могла выкрикивать его имя, находясь на Гавайских островах.

Мать уставилась на него, все еще недовольная, хотя было заметно, что причина недовольства не ясна и ей самой.

— Как ты себя чувствуешь?

— Паршиво. — Это была правда. Суставы Орландо уже начали болеть, да и энергичное пробуждение не пошло ему на пользу. Наверное, анальгетик в организме кончился.