Галина Тер-Микаэлян - На руинах

«Местные люди стали ИМ помехой, они замедляли скорость процесса, и те, кому предназначено было, пришли сюда убрать их с дороги. Каждый в ИХ цепи выполнил свое назначение».

«Назначение! — с болью думал Сергей. — Я много лет интересовался судьбой Тихомировых и Василия Щербинина, как носителей bacteria sapiens. Оба мальчика росли здоровыми и спокойными, их считали способными, даже талантливыми. Как и Женьку. Мой племянник, Николай Тихомиров, Василий Щербинин — каждый из них был звеном и, выполнив свое назначение, выпал из цепи».

«Ты прав, использованные звенья выбрасываются, цепь выстраивается заново. На следующем этапе иное главное звено служит ИХ основной цели — лишить мир случайных процессов и направить ход истории человечества в нужное ИМ русло. Только мне под силу разрушить континуум, только ты можешь мне помочь».

«Как? Я не понимаю тебя».

«Я не могу тебе это объяснить, мне даны знание, сила мысли и мощь разума, но я слеп и неподвижен, я не всегда могу сопоставить ИХ категории с теми, которыми пользуется человечество. Ты должен постичь это сам».

«Каким образом?»

«Моя мать тебе поможет, иди с ней».

Блестящий глаз Вацако обратился в сторону самки йети. Она проворчала что-то, но послушно потянулась к выходу. Спохватившись, Сергей повернулся к Шабне.

— Детка, ты пойдешь со мной?

Девочка отрицательно покачала головой и доверчиво прижалась к широкой груди мутанта.

— Иди, дядя, я подожду тебя с Вацако.

Йети старалась двигаться, как могла медленно, тем не менее, пытавшийся не отстать от нее Сергей устал и запыхался. Он обрадовался, когда великанша внезапно остановилась у скалы, из которой бил горячий ключ. Бежали минуты, а она стояла неподвижно, как статуя. Сергей подождал, потом опустился на широкий плоский камень и подставил ладонь под теплую струю воды, над которой поднимался молочно-белый пар. Йети все не двигалась, тогда он, прислонившись спиной к скале, закрыл глаза и прислушался к рождавшимся в мозгу мыслям.

«Предприимчивый Самсонов привез на это горное плато великое множество своих людей, но среди них нет носителей bacteria sapiens — все, кто оставался в совхозе, кроме малышки Шабны, были перебиты. Однако я чувствую, что тот, кто стал для них теперь главным звеном должен быть здесь — ведь именно отсюда начал расширяться континуум. Я должен его вычислить».

Легкий шорох заставил Сергея открыть глаза, он резко обернулся и на миг замер, потрясенный взглядом, устремленным на него с лица, напоминавшего уродливую маску. Лица? Нет, это был не человек — синий олень стоял рядом с ним и легонько постукивал по земле копытом. Самки йети нигде не было — неужели она могла так неслышно уйти? А синий олень стоял и смотрел.

«Я понял — вода Страны Синего Оленя! Именно она поможет им замкнуть континуум, я должен…»

Выстрелы и крики прервали течение его мыслей. Сергей не сразу осознал, где стреляют, а когда понял, то со всех ног кинулся туда, откуда доносился шум, — в сторону экспериментальной базы. Воздуха не хватало, дыхание рвало грудь, а синий олень легко бежал рядом, словно подбадривая запыхавшегося человека.

Дверь экспериментального корпуса была распахнута настежь. Навстречу Сергею мчался обрадованный Леуш.

— Сергей Эрнестович, вы спаслись! А я нашел в кустах ваше пальто и решил, что вы погибли! — то ли пережитое волнение сказалось, то ли от радости, но он утратил всю свою прежнюю респектабельность и теперь, торопясь за бегущим по коридору Сергеем, а потом, поднимаясь следом за ним по лестнице, строчил, словно из пулемета: — Я сразу же вызвал людей, мы искали вас, а нашли девочку, представляете? Ее схватило какое-то чудовище, но господин Самсонов его застрелил.

Похолодев от ужаса, Сергей вбежал в свой бывший кабинет и бросился в смежную лабораторию, откуда доносился отчаянный плач маленькой Шабны.

— Вацако! — захлебываясь слезами, кричала она. — Вацако! Пустите! Вы плохие, плохие!

Возле широкого стола спиной к двери столпились люди. Внезапно, вырвавшись из рук державшего ее мужчины, Шабна растолкала стоявших, кинулась к столу и приникла к груди истекавшего кровью мутанта.

— Господин Самсонов, — радостно крикнул вбежавший Леуш, — Сергей Эрнестович нашелся, живой!

Стоявший у стола человек с пистолетом в руке обернулся, и Сергей застыл на месте.

«Этого не может быть, Юрий давно мертв!»

Человек отшвырнул пистолет, шагнул навстречу Сергею и протянул к нему руки.

— Дядя Сережа, ты жив, какое счастье! Не удивляйся, это действительно я. Я все тебе объясню, я…

Отстранив его, Сергей подошел к столу, на котором умирал Вацако. Серебряный глаз мутанта в последний раз блеснул в его сторону.

«Прощай, я умираю, я больше не в силах тебя защищать. Ты остаешься один, теперь…»

Мысль прервалась, Вацако умер. Сергей мутными глазами смотрел на мертвое тело, и в голове его медленно поднималась знакомая давящая боль. Мелькнула горькая мысль:

«Так значит, Самсонов — Юрий. Юрий теперь — их главное звено. Прав был Вацако — они используют тех, кто… А мне уже не успеть».

Мозг разорвала молния, он упал навзничь, и в последние мгновения своей жизни слышал, как окружающие кричали и суетились, как плакала маленькая Шабна, как звал его Юрий:

— Дядя Сережа, не умирай! Пожалуйста! Мне еще столько нужно тебе сказать!

Наконец, поняв, что ни искусственное дыхание, ни массаж сердца не оживят профессора Муромцева, люди начали стаскивать с голов вязаные шапки.

Когда тело Сергея привезли в село, уже сгущались вечерние сумерки. Шабна, вконец обессиленная плачем, уснула в машине. Самсонов сам отнес ее на руках в дом Халиды и поручил заботам женщин. Рабочие, обсуждая случившееся, взахлеб пересказывали друг другу обраставшую невероятными подробностями историю о чудовище, найденной девочке и внезапно умершем профессоре. На небольшом пригорке у дороги, сливаясь цветом с бирюзой неба, стоял синий олень с человечьим лицом и бил копытом, но люди уже привыкли к нему и не обращали на него внимания.

Планета в шестой раз после Катастрофы обходит греющую ее Звезду и прошла уже три четверти своего пути. Эллипс еще не замкнут, но препятствие устранено, Удача предков больше нам не помеха. Система прогнозирования указывает: цивилизация Разумных Материков ступила на путь самоуничтожения. Еще множество поколений Выживших Носителей сменится прежде, чем континуум замкнется, и Разум утвердит свою власть над Планетой, но Разум вечен и умеет ждать.