Александра Крючкова - Верите ли Вы в призраков? (сборник)

На новогодние праздники, когда его жена и сын уехали отдыхать, он пригласил Наташу в гости, но она отрицательно покачала головой:

— Возможно, когда-нибудь позже…

Его отношения с женой совсем испортились, он окончательно замкнулся в себе. И вот внезапно, как это обычно и происходит, случилось то, чему ещё некоторое время назад Сергей даже обрадовался бы, а теперь…

Он пришёл к Наташе. Казалось, она ничуть не удивилась его появлению.

— Прости, что я без приглашения… Мне хочется поделиться с тобой, — тяжело выдохнув, сказал он.

Она пригласила его жестом в дом. Они прошли на кухню. Он присел на табуретку и долго молчал. Тогда Наташа обратилась к нему первой, и, как всегда, абсолютно спокойным голосом произнесла:

— Сегодня мне подарили подснежники, вон там, на подоконнике, нравятся?

— Сегодня врач сказал мне, что у меня — рак и…

— Чай или кофе? — не дослушав, всё так же спокойно спросила она.

— Кофе…

Она стояла у плиты спиной к нему. Он подошёл и обнял её за плечи.

— Мы все однажды полетим к звёздам… В этом заключена великая тайна, и ты скоро откроешь её… — сказала она тихо-тихо, впервые обратившись к нему на «ты».

— Забавно… Жена стала кричать… Друзья стали жалеть… Одна ты… вот так… Если бы ты только знала…

— Я знаю…

— Я бы хотел, чтобы это оставшееся время… Ну… чтобы ты и я… — ему было тяжело говорить.

«Боже, сколько драгоценного времени мы тратим в жизни на всякую ерунду!» — пронеслось у него в голове.

Наташа протянула ему чашку кофе и произнесла медленно и чётко, как произносят клятвы:

— Я обещаю тебе, что, начиная с завтрашнего дня, все последующие станут лучшими в твоей жизни!

Сергей улыбнулся. Это была детская улыбка. Открытая. Добродушная. Счастливая…

В этот момент у него зазвонил мобильный телефон. Жене зачем-то срочно потребовалось, чтобы он оказался дома.

— Ступай… — произнесла Наташа.

Сергей так и не притронулся к кофе.

В дверях он остановился и с надеждой в голосе спросил:

— Значит, до завтра?

— До завтра! — кивнула Наташа, улыбнувшись.

Сергей уходил, напевая какую-то детскую песенку. Он вдруг впервые почувствовал себя абсолютно счастливым человеком.

Они больше никогда не виделись. В ту ночь его сбила машина, когда он переходил дорогу, возвращаясь домой.

11 февраля 1994

Мужчина и женщина сидели в кафе на берегу моря.

— Знаешь, — сказал он ей, — когда-то на этом пляже я повстречал свою первую любовь…

— И сколько лет тебе тогда было?

— Неважно… Считай, что всё это случилось в какой-то прошлой жизни… Надо же, никогда не думал, что окажусь в этих краях снова…

— Так как же вы познакомились?

— Тогда я мечтал встретить свою Единственную и непременно хотел, чтобы она была весёлой и одевалась в светлое. Меня раздражали девушки в чёрном, этот траурный цвет я обходил за версту. Мне хотелось броситься с головой в омут пьянящего веселья и беззаботной любви…

— Твоя первая любовь, назло тебе, была, конечно же, в чёрном!

— Напротив… Но с тех пор я ненавижу белые одежды…

— Вот как? Ладно, извини, продолжай…

— Я загорал на тёплом песочке и слушал звуки волн, когда вдруг заметил стройную фигурку в длинном белом полупрозрачном платье, движущуюся вдоль берега по направлению ко мне. Её белокурые локоны венчала соломенная шляпка. Когда она приблизилась, я взглянул на её симпатичное личико и тотчас же понял: моя мечта сбылась!

— Ты решил с ней познакомиться, но девушка сказала, что ты вовсе не похож на того, кого искала она?!

— Зачем ты так… Всё было очень романтично. Утром мы встречались на пляже, купались и загорали, иногда ходили в горы, а по вечерам сидели в кафе. Она казалась мне очень весёлой и отличалась превосходным чувством юмора. Я был очарован ею.

— А как её звали?

— Она так и не сказала мне своего имени. Предлагала придумать самому. Так поступал её отец. Для него она была то Лялей, то Лёлей, то Алей, то…

— Ты даже познакомился с её родителями?!

— Нет… Она говорила, что её родители живут в одной из восточных стран, вернее, её отец работал там по контракту.

— А она сама жила здесь?

— Нет, в другом городе, с бабушкой, сюда она приехала погостить у родственников…

— И какое имя ты ей придумал?

— Девушка в Белом…

— Так из-за чего же вы расстались?

— Представь себе, но в той прошлой жизни я был слишком молод и глуп.

— Да ладно тебе! Не может такого быть…

— Однажды ночью, когда мы стояли на пирсе и смотрели на звёзды, она вдруг спросила, верю ли я в то, что жизнь после смерти существует. Я гнал от себя всякую мысль о смерти, и разговоры о ней мне были противны. Я что-то ответил, предложил сменить тему, но она погрустнела.

Тогда я категорично произнёс: «Послушай! Ты всегда была такой весёлой, и я полюбил тебя, потому что ты именно такая! Ты же носишь белоснежные одежды! Я не желаю видеть рядом с собой заунывную леди, размышляющую о смерти!»

«На самом деле, — призналась она, — последнее время я постоянно думаю о ней. Полгода назад мои родители погибли в авиакатастрофе, когда возвращались домой. С тех пор я ношу только белые платья, потому что в той стране, где они жили, белый цвет означает траур…»

1997

У неё было кошачье имя, но она никогда не пахла кошкой, и поэтому я не желал ей зла.

Я запомнил её хорошенькой: добрые собачьи глаза и тёмная шёрстка… то есть, простите, волосы. Если считать, как считают люди, лет ей было немного, но собаки столько не живут. Я не могу сказать, что она выглядела настолько прекрасной, чтобы влюбиться в неё такому псу, как я, но для моего хозяина — совсем другое дело.

Когда она звонила, выражение его лица внезапно менялось, руки начинали теребить телефонный провод, и, если бы у моего хозяина имелся хвост, то он бы им обязательно завилял. У меня всегда так получается непроизвольно, когда я общаюсь с теми, кто мне нравится…

Говорили они недолго — назначали встречу. Не знаю, почему он брал меня с собой, но я радовался — всегда приятно составить компанию добрым людям, и я вилял хвостом при виде неё за двоих — и за себя, и за хозяина.

Я помню каждую их встречу. Мы ждали её под деревьями во дворе за домом. Она всегда улыбалась, подходя к нам, казалась такой счастливой… Мы шли по дороге, ведущей в парк. Они разговаривали о каких-то вещах, которые, по-моему, не стоили того, чтобы о них говорить.

Вообще, собаки потому и молчат, что говорить, на самом деле, не о чем. Всё уже давным-давно сказано. Остаётся или выть, когда тебе грустно, или лаять, когда нервничаешь, злишься, хочешь привлечь внимание или радуешься, — всё зависит от интонации… А вот люди до сих пор разговаривают, они просто ещё много чего не поняли в этой жизни в отличие от собак…