Витовт Вишневецкий - Это всё о нас с вами

Вилена присела рядом с Владом на топчан, и Юран увидел, как та гладит своею рукою Влада по обгоревшим волосам головы. Так продолжалось несколько минут.

Далее случилось то, что Юран не ожидал увидеть и услышать. Влад поднял свою руку и прикоснулся к руке Вилены.

— У тебя такая ласковая и мягкая рука, Вилена, и тепло от неё убаюкивает меня, как рука моей покойной Милицы! Спасибо тебе, я чувствую, как уходит боль с обгоревших частей моего тела. Храни тебя Вседержитель! — Влад втянул в себя воздух и, сделав глубокий выдох, закрыл глаза. Спустя миг он уже спал глубоким сном.

Вилена подошла к столу и устало опустилась на стул.

— Что притих, Юран, неужто думал, что забьётся Влад, как загнанная в клетку птица?

— Он не хотел, чтобы я принёс его к тебе, побаивается твоих чар и колдовства. Так и сказал мне, что я колдун и ты тоже. Боятся тебя люди, хотя и видели от тебя только добро и получали выздоровление и помощь. Вот и я не припомню ни одного случая, чтобы кто-то умер у тебя на руках. Как такое может быть! Неужели нет такой хвори, которую бы ты не смогла одолеть?

— Что ты, Юран, много есть болезней, которые не лечатся, только они не от недуга тела, а от загнивания души и злобы сердечной. Вот и получается, что, не исцелив душу и сердце, нельзя прогнать и хворь плотскую. Пока мне удавалось это, но кто знает, что стоит за порогом дома и вот-вот постучит в неё. Вот с Владом, знаю, всё будет хорошо, уйдёт он из этого дома совсем другим человеком.

— Да, я уже заметил это, — ответил Юран, — я никак не ожидал от него таких слов в твой адрес, а то, что он притронулся к тебе и сравнил тебя со своей Милицей, меня вообще повергло в шок.

— Всё будет хорошо в этот раз! Вот называл ты его другом, когда это случилось между вами у костра… и он назовет тебя так… уже скоро.

— Откуда знаешь, Вилена, что так называл его, для меня самого это было как-то само собой? Да и слышать этого никто не мог. Одни мы были!

— Земля слух разносит, её надо уметь слушать. Многое услышишь такого, во что ни за что не поверил бы. Да и всё своё человек с собой носит, оно как свет вокруг него или как темень. То журчит как живой родник, то звучит сродни трущимся друг о друга камням.

— Слышал я об этом, Вилена, но не верил, что земля слухом полнится! Даже представить не могу, как ты всё узнала и так подробно.

— Добро и зло, Юран, стелется над нами и землею нашей, как покрывало. Мы все как под прозрачным пузырём живём, Юран. И кому дано видеть то, что творится под ним, всё видит как на ладони. Ещё матушка моя покойная научила меня видеть всё это, чувствовать и читать, так что от меня нет тайны в том, кто есть кто и что творится в селении нашем, да и не только в нём.

— Наверное, непросто всё это видеть и читать, жить с этим, зная, кто чем дышит?

— Тут ты прав, Юран, нелёгкая это ноша, но если открыл тебе Вседержитель эти таинства, то грех жаловаться на последствия для тебя! Наверное, Он выбирает себе помощников в мире людей, чтобы видеть, слышать и чувствовать то, что есть на самом деле в людях по сравнению с тем, что даровал людям своею Добротой и Любовью.

— Вон как ты завернула, хозяюшка, неуж ты и впрямь сама есть такой избранницей?

— Ты ведь тоже Юран, не простой человек, просто не пришло пока твое время познать мир, но вот именно сегодня, назвав врага своего другом, воззвал к тебе наш Вседержитель и даровал знание.

— Это ты о чём, Вилена? — Юран выпрямил спину и взглянул на хозяйку пристальным взглядом. — Неуж и мне доступны твои видения?

— Да что видения, Юран; вот возьми мою руку в свою и закрой глаза, — Вилена через стол протянула Юрану свою руку, и её лицо озарила улыбка, от которой у того внутри вспыхнул жар. — Не бойся, я не заразная, вон Влад прикасался и живехонек, спит сном младенца.

Над столом повисла тишина, только пламя свечи и переносной лампы, то вспыхивая, то притухая, отражали напряженность происходящего.

— Да чего мне бояться, хозяюшка, вон на медведя сам выходил и жив остался. Только следы его когтей и остались на мне. Вон Влад на его шкуре лежит, неуж забыла?

— Помню, Юран, твои раны, как забыть, столько сил им отдала, только Матерь господа нашего и помогла мне с ними совладать!

— Да что вспоминать прошлое, хозяюшка, давно всё порослью прошлого поросло.

— Не скажи, только пустой человек не помнит прошлого, в нём сила человека, слава его и сила. Пока жива память, живы все, кого мы помним. И сила всех ушедших всегда с теми, кто помнит их. Положи руки свои на стол, Юран, и закрой глаза, — Вилена протянула свои руки и положила поверх крепких мозолистых рук Юрана свои ладони. — А теперь расслабься и вспомни самого дорогого человека, ушедшего в мир иной.

Юран почувствовал тепло, исходящее от ладоней Вилены, внезапно вспыхнувший в них и передавшийся ему жар. Кисти его рук так нагрелись, что он невольно открыл глаза и увидел, как вокруг головы Вилены вспыхнул ореол оранжевого свечения.

— Что происходит, Вилена? — глухо спросил Юран.

— Молчи и не открывай глаза, не то ослепнешь… — голос Вилены стал пронзительным и властным. Юрану показалось, что ещё немного и руки его сгорят. Но открытыми глазами он видел, что ничего внешне не происходит и никакого жара в руках нет. Он с силой смежил веки и прикусил верхнюю губу.

— Спаси и помилуй, Господи Вседержитель, — пробормотал он, почувствовав, как жар уходит из рук, а тело его наливается истомой и каким-то блаженством.

Ещё миг, и перед внутренним взором Юрана выплыл из темноты знакомый до боли образ давно ушедшей в мир иной его сестры Дарины. На её лице играла лёгкая улыбка, а глаза светились неземной добротой, свет их проникал в самое сердце Юрана, наполнял его желанием кинуться к Дарине и обнять её.

— Сестрёнка, Даринушка моя дорогая… — Юран почувствовал, как по его щекам потекли, горячие слёзы.

«Не тужи, братец, — раздался внутри него голос Дарины, — никто не уходит из жизни просто так, на всё есть воля Вседержителя и Его Матери. Вот и для меня Ими выбрана доля такая, но это не неволя, а доверие и дар! Сегодня и сейчас открываются и твои внутренние глаза на мир, что был для тебя сокрыт, и ты сможешь всегда видеть всех нас, ушедших по воле Господа нашего, общаться с нами и упреждать зло и недобро, струящееся до этого с неузнанных тобою рук. Спасибо проводнице твоей, дай ей Бог здоровья и сил жить! Теперь тебе не нужно пугаться контактам с нами, знай, мы живы и всегда были рядом с тобой».

Юран потерял ориентацию, ему казалось, что он парит где-то между мирами, пространство, заполненное только им и Дариной, и мир этот только маленькая частичка всего большого, что когда-то он знал как мир людей.

— Разве такое возможно? — произнесли его губы, и Юран попытался открыть глаза. Но веки были сжаты с такой силой, что, казалось, ничто не сможет их разлепить.