Александр Эртель - Офицерша

И вот еще что. Дети – они чистые. Но я вот что думаю: не одна темнота в деревне. Право же. Не только дружества нет, но всякий держит на уме, как бы подняться и лишиться крестьянства. И ежели он темный, и такое думает, и такое говорит, то ведь дети-то неужели глупые какие? И кроме того, прямо на глазах у них: тот беден, тот богат, и кто ежели торгует, тот получает барыши. И никого нет, чтоб идти за мир и послужить. А если выищется такой человек, и над ним смеются…

Вот я что замечала. Нет для детей занятней задачи решать. И если в задачах товар, да прибыль, да ежели фунты, и пуды, и цены – большой это им интерес. И опять рассказы… Как хороший в рассказе человек и добродетельный, и разное добро делает людям – и им скучно. Но напротив того – рассказ житейский, очень они это любят. Я раз про Николая-чудотворца говорила, и говорила, как он бедным девушкам помог. И как потом стала спрашивать, что же показалось им в рассказе, то прямо сказали насчет денег и насчет того, как без всякого ожидания девушки получили золото.

Я вот не умею описать, но я долго мучилась. И я не знаю – но только учить грамоте я не могу. И как же мне их учить, когда вместо того такие у них помыслы (ежели вы не поверите – я листики Василь-Миронычева сына прилагаю), и ежели грамотному человеку один выходит простор – грабить. Потому что я это понимаю, ежели в мужике и вдруг оказывается кулак.

Вот мне и пришло на ум: сем-ка я перестану жить. Нельзя же мне жить и мучиться. Потому, чувствую я, – нет мне на этом свете дела. А уж по-прежнему, на себя жить, кормиться, я не могу, – сил моих нету. И стало мне тут казаться, как вот в пословице говорят: „Свет не клином сошелся…“ – стало мне показываться, что совсем, совсем он клином сошелся, свет-то, и что как ни оглянешься, везде-то один холод… И что же я тут вспомнила. Вспомнила я – тетрадка у меня была, офицер мне подарил, и были в этой тетрадке стихи одни: Ах, усни, моя доля суровая! Крепко закроется крышка сосновая, плотно сырою землею придавится… Только одним человеком убавится… Убыль его никому не больна, память о нем никому не нужна… {5} 5 « Ах, усни, моя доля суровая! Крепко закроется крышка сосновая…» и т. д. – вторая строфа стихотворения «Вырыта заступом яма глубокая» (1860) поэта И. С. Никитина (1824–1861), по определению А. М. Горького, «поэта… яркого и социально-значительного». «Вырыта заступом яма глубокая» было одним из самых популярных стихотворений Никитина, неоднократно перекладывалось на музыку. «Офицерша» цитирует первую строчку стихотворения не совсем точно. У Никитина: Что же? усни, моя доля суровая!..

Господи, что ж это я за дура за такая…

Ах, похороните меня на Дозорном!»

Тут письмо оканчивалось, и опять желтелось пятно, в котором безобразно расплылись последние буквы.

Наутро были похороны. Я не ходил. Я только видел, как небольшая толпа, в которой изобиловали дети, чернеясь на сереньком горизонте, медлительно прошла к кургану и как маленький гроб мерно колыхался на плечах несущих.

Но на другой день я проведал офицершу. Могилка ее возвышалась на самой вершине кургана, и оттуда действительно видно было далеко. День был серый и пасмурный. Бесконечные вереницы свинцовых туч низко ползли над пустынными полями. Вдалеке синел лес. Грязные села чернелись там и сям, и стройные колокольни воздвигались темными силуэтами.

Я сел на могилу. Рыхлая земля, медленно шурша, осыпалась подо мною. Перекати-поле взлетело на курган и, на мгновение зацепившись за насыпь, тихо и задумчиво покатилось далее. Жесткий северный ветер то буйно и дико завывал над моим ухом, то плакал жалобно и тонко.

Амалат-Бек – герой одноименной романтической повести Марлинского (Александра Бестужева, 1797–1837). Повесть была написана в 1832 году.

Корф Николай Александрович (1834–1883) – видный русский педагог и методист, прогрессивный деятель народного образования.

Ушинский Константин Дмитриевич (1824–1871) – великий русский педагог, один из основоположников русской педагогической науки и народной школы в России, автор книг для первоначального обучения, по которым в течение многих десятилетий учились десятки миллионов детей.

«Методика» Евтушевского – «Методика приготовительного курса алгебры» (1876) Евтушевского Василия Андриановича (1836–1888), русского математика-методиста.

« Ах, усни, моя доля суровая! Крепко закроется крышка сосновая…» и т. д. – вторая строфа стихотворения «Вырыта заступом яма глубокая» (1860) поэта И. С. Никитина (1824–1861), по определению А. М. Горького, «поэта… яркого и социально-значительного». «Вырыта заступом яма глубокая» было одним из самых популярных стихотворений Никитина, неоднократно перекладывалось на музыку. «Офицерша» цитирует первую строчку стихотворения не совсем точно. У Никитина: