Эрин Хантер - Рассвет

Когда посланники добрались до границы племени Ветра, где земля начинала круто спускаться в сторону леса, Рыжинка замедлила бег и остановилась.

— Тут я вас оставлю, — сообщила она, и хотя голос ее прозвучал, как всегда, спокойно, глаза смотрели грустно. — Встретимся у Четырех Деревьев, что бы ни сделали с ними Двуногие, — напомнила она.

— Удачи тебе в разговоре с Чернозвездом, — пожелал Ежевика и ласково потерся подбородком о щеку сестры.

— Я не нуждаюсь в удаче, — буркнула Рыжинка. — Я передам ему пророчество Полночи и сделаю все, что в моих силах, чтобы убедить прийти к Четырем Деревьям. Отныне наше дело перестало быть только нашим. Мы обязаны спасти свои племена.

Ее уверенность мгновенно передалась Белочке. Она с нетерпением посмотрела вслед Рыжинке, удалявшейся в сторону границы с племенем Теней, и крикнула ей вслед:

— Мы тоже постараемся убедить Огнезвезда!

Вскоре трава под кошачьими лапами стала гораздо мягче, а еще через несколько шагов впереди показалась граница Речного племени. Потянув носом, Белочка почуяла запах пограничных меток, а потом услышала далекий грохот воды, кипящей в ущелье. Территория Речного племени начиналась на другой стороне обрыва, сразу за оврагом, и попасть на нее можно было по мосту Двуногих.

Ежевика остановился, чтобы попрощаться с Ураганом, но тот поднял на него глаза и сказал:

— Я пойду с вами в лагерь Грозового племени.

— Пойдешь с нами? — растерялась Белочка. — Но зачем?!

— Я должен рассказать отцу о гибели Ласточки, — негромко ответил серый кот.

— Мы сами ему расскажем, — торопливо предложила Белочка, стремясь избавить друга от лишней боли. Она знала, что смерть дочери будет страшным ударом для Крутобока, глашатая Грозового племени. Когда-то давно, Крутобок, в то время еще юный Грозовой воин, влюбился в красавицу Серебрянку из Речного племени. Серебрянка умерла, оставив после себя двоих детей — Урагана и Ласточку. Несмотря на то, что брат с сестрой выросли в Речном племени, они знали всю правду о своем отце и очень его любили. Ураган медленно покачал головой.

— Однажды он уже потерял нашу мать, — глухо ответил он. — Он должен узнать о смерти Ласточки от меня.

Ежевика понимающе кивнул.

— Значит, пойдем вместе.

Трое котов молча повернули в сторону от ущелья и стали спускаться вниз, к деревьям. Шерсть у Белочки искрилась от предвкушения скорой встречи, она жадно вдыхала запах прелой листвы. Они были почти дома! Незаметно для себя она потихоньку ускоряла шаг, и вскоре уже неслась по мягкому лесному ковру. Ежевика поравнялся с ней и помчался рядом.

Но не счастье от возвращения в родной лес и не предвкушение радостной встречи гнали Белочку в сторону лагеря. Что-то властно тянуло ее домой — и это что-то было гораздо сильнее желания убедиться в том, что Грозовое племя благополучно пережило наступление Двуногих и их чудищ. Жуткие кошмары, мучившие Белочку по ночам, вдруг ожили в ее душе и тревожным криком ястреба ударили в сердце. Она уже знала, что случилась беда. Ужасная беда!

— Пестролистая! — закричала Листвичка в гущу леса. Ответа не было. Отчаяние едкой желчью обожгло ее живот. Мудрая целительница много раз являлась ей во сне и указывала правильный путь, но никогда раньше Листвичка так не нуждалась в ее помощи, как сегодня.

— Пестролистая, где ты?! — снова позвала она.

Ни один листик не шелохнулся в густых деревьях, в темной траве не было слышно даже слабого шороха дичи. Мертвая тишина острым когтем рвала сердце Листвички.

Внезапно тишина взорвалась незнакомым воем. Листвичка резко открыла глаза. В первый миг она даже не поняла, где находится. Шерсть ее стояла дыбом от холода, а вместо мягкого мха под лапами была какая-то холодная блестящая паутина.

Листвичка в страхе вскочила, но сеть оказалась и сверху, и больно царапнула ее по ушам. Где бы она ни находилась, тут было очень тесно. Листвичка глубоко вздохнула и заставила себя оглядеться по сторонам. И тут она все поняла.

Она была заперта в крошечной пещере, стены, потолок и крыша которой были сплетены из твердой холодной паутины. Пещера была так тесна, что в ней едва можно было встать и вытянуть лапы. Она стояла среди других точно таких же закутков, расставленных вдоль стен деревянного гнезда Двуногих.

Листвичке вдруг нестерпимо захотелось увидеть звезды, набрать полную грудь воздуха, пропитанного присутствием Звездного племени, и убедиться в том, что предки-воители видят ее и не оставят своей заботой. Но сколько она ни запрокидывала голову, взгляд ее упирался лишь в убегающий вверх деревянный потолок. Единственный луч лунного света проникал сквозь крошечное отверстие в одной из стен гнезда.

Пещера, в которой была заперта Листвичка, стояла выше всех остальных, находившаяся прямо под ней ячейка пустовала, зато еще ниже Листвичка разглядела какой-то ворох темного меха. Кто это? Неужели тоже кот? Судя по запаху, кот был чужой, нелесной. Незнакомец лежал неподвижно, будто спал. «Или умер», — хмуро подумала Листвичка.

Она прислушалась, не раздастся ли снова разбудивший ее вой, но кругом было тихо, если не считать негромкого мяуканья и возни котов, запертых в соседних ячейках. Листвичка снова втянула пастью воздух, но не почувствовала ни одного знакомого запаха.

Все гнездо было пропитано резким смрадом Двуногих, к которому примешивался острый запах кошачьего страха. Листвичка выпустила когти, но они едва не запутались в блестящей паутине.

«Звездное племя, где же ты?» На какой-то миг Листвичка подумала, что уже умерла, и эта мысль заставила ее содрогнуться всем телом, да так, что ее когти царапнули по сетчатому полу.

— Я вижу, ты уже очнулась? — прошептал чей-то голос рядом.

Листвичка вскочила и выгнула шею, чтобы поглядеть себе за спину. Куча крапчатого меха, валявшаяся в соседней ячейке вдруг зашевелилась, и Листвичка мгновенно узнала особый, ни с чем не сравнимый запах домашнего кота, в котором кошачий дух смешивается с вонью Двуногих. Голос незнакомой кошки звучал ласково, но Листвичка была слишком напугана, чтобы отвечать.

Волной нахлынули воспоминания. Она вспомнила, как пошла на разведку вместе с Медуницей, и как попалась в западню Двуногих. Ее поймали и заперли в темноте, разлучив с родным племенем! Листвичка обессилено опустилась на пол своей тюрьмы, уткнулась носом в лапы и закрыла глаза.

Из дальней ячейки раздался еще один голос. Он был слишком тих, чтобы Листвичка могла разобрать слова, но сам голос показался ей смутно знакомым. Она приподняла морду, чтобы попробовать воздух, но уловила только неприятный острый запах, почему-то напомнивший ей о лечебных травах, которые Пепелица использовала для заживления открытых ран. Голос зазвучал снова, и Листвичка насторожила уши, чтобы не пропустить ни слова.