Евгений Иванов - Записки опера особого отдела

Он предложил Можайскому присесть на диван, а сам остался в рабочем кресле.

— Я позвал вас для того, — начал хозяин кабинета, — чтобы вы осознали серьезность стоящей перед нами задачи. Моя первая реакция на данную ориентировку была такой же, как у вас. На Балтике также осуществлялся поиск подлодок традиционными методами. И ничего нового пока там тоже не использовали. Я сегодня звонил товарищам в Москву, чтобы они дали мне кое-какие разъяснения. Получается интересная картина. По линии разведки получена информация о том, что норвежские спецслужбы уже располагают сведениями о наших разработках по данной тематике. Но ни Министерство обороны, ни НИИ, работающие в интересах «оборонки», сведениями о таких работах или испытаниях не располагают.

— А как реально такое может быть? — не поверив услышанному, спросил Можайский.

— Мы будем искать то, не зная что?

— Я уже думал об этом, — закурив сигарету, продолжил Иващенко. — Сейчас в стране перестройка, Горбачев провозгласил, что разрешено все, что не запрещено законом. Поэтому каждый теперь может делать все, что хочет, но в рамках закона. Рационализаторов у нас всегда было, хоть отбавляй. Чего-чего, а недостатка в кулибиных Русь никогда не испытывала. У нас в частях масса инженеров, которые, возможно, прорабатывают в свободное время эту тему, чтобы потом оформить ее как рацпредложение. Масса заочников-«академиков», которые могут собирать материал для курсовой или дипломной работы. Короче, вариантов может быть много, и если решить этот ребус не смогли наверху, мы его должны проработать снизу. Дыма без огня не бывает. Что касается информации о той злополучной аптечке… Тогда поступила ориентировка, что спецслужбы НАТО проявляют интерес, а в нашем случае — располагают данными. Это разные вещи.

Он затянулся сигаретой и посмотрел на часы. Обычно после обеда он позволял себе получасовой сон, но сборы вывели его из привычного ритма. Иващенко стряхнул пепел в пепельницу и, заканчивая разговор, сказал Можайскому:

— Передайте оперсоставу, что для нас сейчас это задача номер один. Я чувствую, что здесь что-то не так.

В оперативном обеспечении Игоря Чернова был вертолетный полк корабельного базирования, одной из задач которого был поиск подводных лодок. Поэтому указание, прозвучавшее на совещании, касалось непосредственно его. После совещания в отделе он, не заходя домой, вернулся в свой кабинет, чтобы еще раз просмотреть аналитические справки по объекту. Однако открывать сейф не было желания, хотелось заняться чем-то отвлеченным. За прошедшие семь месяцев службы в Заполярье в полку произошло два чрезвычайных происшествия, связанных с гибелью людей и техники. Учитывая непродолжительное нахождение в должности, претензий к Чернову руководство отдела пока не предъявляло, но уже указали на слабое знание оперативной обстановки. В этом году у Игоря выходил срок для получения очередного воинского звания, и поэтому еще один прокол мог существенно приостановить его карьеру…

Первое, что ему пришло в голову, — это зайти к своему соседу по этажу Владимиру Петровичу Сизову поиграть в шахматы. В этот день в полку были запланированы ночные полеты, и после обеда в штабе не было никого из командования.

Сизов в прошлом был перспективным летчиком, но пристрастие к «шилу», как в авиации называют спирт, сделало свое черное дело. Сначала его понизили в должности, потом сняли с летной работы, и теперь он занимал должность помощника начальника штаба, в обязанности которого входила подготовка различных графиков и схем. Не уволили его с флота только потому, что на должность командира полка после академии прибыл его бывший однокашник и друг по Сызранскому летному училищу полковник Шкилев Леонид Павлович.

— Заходи, — увидев в дверях Чернова, доброжелательно пригласил Сизов. В силу своего возраста (ему было далеко за сорок) и особенностей репутации (выпивал он ежедневно), он испытывал дефицит общения с людьми. В его каморку размером два на три метра редко кто заходил просто так, поэтому он был рад любому, кто к нему наведывался.

— Чаю хочешь? — предложил он и, не дожидаясь ответа, стал доставать из тумбочки кружки и кипятильник. — Кстати, может, ликера моего попробуешь? Я его на бруснике варю.

— Спасибо, сейчас не то настроение, — ответил Игорь.

— Я вижу по твоей кислой физиономии, — улыбнулся он к Чернову. — Неприятности какие?

— Да нет. В отделе накрутили хвост, понаставили задач, а все должно быть выполнено еще вчера. С чего начинать — не знаю.

Рассказывать о своих проблемах постороннему человеку не хотелось, но и возвращаться домой в плохом настроении тоже не было желания.

— На то и начальство, чтобы хвост накручивать. Ты еще молодой; если на все так будешь реагировать, то долго не протянешь. В конце концов, немцы фронт не прорвали, — отметил Сизов и сам засмеялся своей шутке. Он испытывающее посмотрел на молодого особиста, отставил в сторону кружку с горячим чаем, вытащил из тумбочки бутылку и чистый стакан. — Извини, Игорек, коль ты не хочешь, я налью себе пятьдесят граммов.

Старый майор налил стакан до половины и, сделав зычный выдох, сразу осушил его. Затем, посмотрев на собеседника, произнес:

— Ты не подумай, я не алкаш, мне это нужно из медицинских соображений. — Он положил ногу на ногу, зажег спичкой папиросу и, выпустив облако дыма, стал рассказывать: — В конце 60-х, когда я был еще зеленым лейтенантом, наш полк выполнял специальные задания Министерства обороны. Мы тогда еще не были моряками и замыкались на ВВС. На Новой Земле проводили ядерные испытания. И вот в один из дней, когда подводная лодка должна была ядерной торпедой сделать проход в подводных скалах, наш отряд послали в зону взрыва для замера уровней радиации. Представь, три вертолета, в каждом по четыре человека экипажа, включая фельдшеров. Все были в ОЗК — общевойсковом защитном костюме. Показания снимала спецаппаратура, но то, что фон там был очень высокий, мы сразу почувствовали. У всех сразу заболели горло и голова. Поставленную задачу мы, конечно, выполнили. По прилету мы с фельдшером по его же рекомендации напились до чертиков, а все остальные отказались, сославшись на плохое самочувствие. Так что ты думаешь? Через пять лет в живых из всего отряда остались только мы с фельдшером. Правда, в тот год я быстро изменил прическу, — Сизов провел рукой по блестящей лысине, — но зато во всем остальном все осталось в пределах нормы.

Подобные ситуации были не редкостью среди летчиков 60-х, о них Чернов слышал и от сослуживцев отца, и от преподавателей в училище, но сегодня Игорю хотелось найти повод, чтобы перейти к обсуждению интересующей его темы.