Стефани Лоуренс - Все о страсти

Словом, совсем не та, от которой могло бы дрогнуть сердце. Не та, на обольщение которой можно потратить время.

Именно такого рода женщина, которую он искал. Неужели Франческа Роулингс?

И словно какие-то высшие силы услышали его мысль, потому что женский голос окликнул:

— Франческа?

Девушка подняла голову и, закрыв книгу, стала накидывать шаль.

— Франческа! Френни?!

— Я здесь, тетя Эстер, — поднявшись, крикнула девушка нежным мелодичным голосом и мгновенно исчезла из виду.

Джайлз улыбнулся и возобновил прогулку. Он доверился Чарлзу, и тот не обманул его: Франческа Роулингс обладала всеми качествами послушной, не способной перечить мужу жены.

Дорожка привела его к заросшему травой двору. Джайлз сделал шаг… И неожиданно столкнулся с дервишем в изумрудно-зеленом.

Она навалилась на него свинцовой тяжестью, эта маленькая женщина, едва достающая ему до плеча. Первое, что бросилось ему в глаза, — это грива буйно вьющихся черных волос, крупными завитками падавших на спину и грудь. Изумрудно-зеленое одеяние оказалось бархатной амазонкой, туалет дополняли сапожки и стек.

Он поймал ее, удержав от падения: она наверняка свалилась бы, если бы он не обнял ее обеими руками. Еще прежде чем она успела отдышаться, он ослабил хватку, чутким осязанием опытного развратника убедившись я наличии всех необходимых впадинок и изгибов, упругих и в то же время податливых, очаровательно женственных, что неизменно служило для него своеобразным вызовом. Его ладони сомкнулись у нее на спине, окончательно взяв в плен неожиданно явившуюся добычу. Полные груда согревали его грудь, мягкие бедра прижимались к его бедрам.

Девушка испуганно ахнула и подняла глаза.

Зеленое перо на кокетливой шляпке, косо сидевшей на блестящих локонах, задело его щеку. Джайлз едва это заметил.

Ее глаза оказались зелеными, куда зеленее бархата амазонки. Широко открытые, удивленные, обрамленные густыми ресницами. Безупречная кожа цвета слоновой кости с золотистым отливом, темно-розовые, изящно вырезанные губки, верхняя — чуть потоньше, нижняя — чувственно-пухлая. Волосы, зачесанные назад, открывали высокий лоб и прихотливый изгиб темных бровей. Густая вьющаяся масса обрамляла личико сердечком, поразительно интригующее и неотразимо-пикантное. Джайлза мгновенно обуяло желание знать, о чем она думает.

Эти испуганные зеленые глаза встретились с его глазами, обежали лицо, и в них появилось нечто вроде испуга.

— Простите, я вас не заметила.

Как ни странно, но он скорее ощутил, чем услышал ее голос, словно ласкающие пальчики пробежались по сердцу, словно невысказанный призыв притягивал его все более властно. Сам звук казался каким-то… обволакивающим, берущим в плен его чувства. Его мгновенно обострившиеся чувства.

Родственная душа узнала родственную душу в мгновение ока.

«О да, да», — промурлыкал сидевший внутри хищник. Уголки его губ едва приподнялись в учтивой улыбке, хотя мысли трудно было назвать скромными.

Ее взгляд упал ниже, на его губы… И тут она словно поперхнулась. На щеках появился леший румянец. Тяжелые веки опустились, скрыв глаза. Она безуспешно попыталась освободиться.

— Если вы отпустите меня, сэр…

Он совсем не хотел этого, но все же разжал руки — медленно, с демонстративной неохотой. Ему было не просто приятно держать ее. В его объятиях она казалась теплой и невероятно живой. Невероятно драгоценной.

Девушка отступила и покраснела еще больше, когда его ладони мимоходом коснулись ее бедер. Она поспешно расправила юбки, стараясь не встречаться с ним глазами.

— Прошу извинить, я должна идти.

Не дожидаясь ответа, она скользнула мимо него и быстро зашагала по дорожке. Граф, обернувшись, смотрел ей вслед. Она пошла медленнее. Остановилась. И, тоже обернувшись, встретила его взгляд своим — прямым и бесхитростным.

— Кто вы?

Она настоящая цыганка в зеленом. Портрет в обрамлении живой изгороди. Спокойствие ее взгляда, ее манеры держать себя были воплощенным вызовом.

— Чиллингуорт. — Он низко поклонился и, выпрямившись, добавил: — И безоговорочно к вашим услугам.

Она продолжала таращиться на него, потом беспомощно пробормотала:

— Я опаздываю…

Черт побери, не будь она…

Они никак не могли оторвать друг от друга глаза: нечто примитивное связало их, первобытное чувство, которому не было названия. Обещание, не нуждавшееся в словах и клятвах.

Она уже просто глазела на него, до неприличия жадно, словно стараясь запечатлеть в памяти. То же происходило с ним. Он не мог насмотреться на это прихотливое создание, готовое в любую секунду вспорхнуть с места.

Так и произошло. Она круто развернулась, подхватила трен амазонки и исчезла на неприметной боковой тропинке, очевидно, тоже ведущей к дому.

Джайлз едва сумел подавить желание броситься за ней вдогонку. Его возбуждение постепенно спало.

Улыбку, кривившую губы, вряд ли можно было назвать веселой. Чувственное предвкушение было игрой, которой он регулярно увлекался, тем более что эта цыганочка знала правила.

Добравшись до конюшни, он послал конюха за гнедым. Только сейчас ему пришло в голову, что в подобных обстоятельствах следовало бы думать о будущей невесте. Он мысленно представил бледную молодую особу с книжкой, но этот образ тут же сменился иным, куда более живым и полнокровным. Перед ним снова встало лицо цыганочки, во взгляде которой так и полыхала вековая женская мудрость. Потребовалось немало усилий, чтобы восстановить в памяти портрет Франчески.

Джайлз про себя рассмеялся. В конце концов, именно в этом и был смысл женитьбы на подобном ничтожестве. Ее существование не помешает егр плотским забавам. Ну просто идеально: увидев Франческу Роулингс, он уже через минуту увлекся другой!

Его цыганочка. Кто она? А голос… этот грудной, чуть хрипловатый, знойный голос… Но она, кажется, говорила с чуть различимым акцентом, растягивая гласные, подчеркивая согласные. Выговор добавлял чувственный оттенок к этому незабываемому голосу.

Он вспомнил оливковый оттенок, делавший кожу цыганочки золотистой, и припомнил также, что Франческа Роулингс почти всю жизнь жила в Италии.

Конюх вывел гнедого. Джайлз поблагодарил парнишку и поскакал по аллее.

Акцент… волосы… кожа… Да, цыганочка вполне может оказаться итальянкой! Что же до поведения — ни одна из смирных английских барышень с безупречными манерами не набралась бы смелости так оценивающе оглядеть его! Значит, итальянка — то ли подруга, то ли компаньонка будущей невесты. Ни в коем случае не горничная: ни у одной горничной нет такого наряда, и ни одна горничная не посмеет вести себя столь смело при встрече с джентльменом.