Джоанна Линдсей - Заставь меня полюбить тебя

— Я уже дал подобное обещание.

— Сейчас речь идёт не о Роберте, но прежде чем я скажу тебе о ком, ты должен поклясться, что не убьёшь его. Из-за этого страха Элла и сымитировала свою смерть, Доминик. Она не хочет, чтобы он умер, а тебя бросили в тюрьму за его убийство. Поэтому поклянись. Это её условие, а не моё.

— Она действительно жива? — недоверчиво спросил Доминик.

Брук кивнула:

— И она, и твоя племянница.

— Боже мой, но как?!

Она рассказала ему всё, что смогла о фальшивой смерти Эллы, не раскрывая имён и мест, и призналась, как сумела разыскать его сестру.

— Поначалу я надеялась найти доказательства того, что смерть Эллы была несчастным случаем, а не самоубийством. А затем выяснила, что её ребёнок может быть по-прежнему жив. Я надеялась, что её малыш сможет облегчить твою боль. Мы не ожидали, что найдём их двоих.

— Где она?

— Я не могу тебе сказать.

— Проклятие, Брук…

— Не могу! Она заставила меня для начала взять с тебя клятву…

— Чёрт возьми, неужели не похоже на то, что я клянусь?!

Брук понимала его чувства. Она бы улыбнулась, если бы это не было так неуместно в данный момент.

— Это не та клятва, которую она имела в виду, — была вынуждена сказать Брук.

Ох, Боже мой, неужели это снова дикий блеск в его глазах, который делает его похожим на настоящего зверя. По крайней мере, она не думала, что он злится на неё. Он нервно прохаживался туда и обратно по кабинету, сыпя ругательства сквозь сжатые зубы. Брук терпеливо ждала. Он, наконец, остановился и пристально посмотрел на неё.

— Я клянусь, что не убью его. Вот, я сказал это достаточно чётко и точно. А теперь, скажи мне имя того, кого я собираюсь избить до полусмерти.

— Бентон Симонс.

Он зарычал и двинулся к ближайшей стене, чтобы со всей силы ударить по ней кулаком. Она подбежала к нему, чтобы проверить, не покалечил ли он свою руку, и цокнула на него.

— Запомни, она не хочет, чтобы он умер из-за того, что сделал. Хотя она может и не возражать против того, чтобы ему задали хорошую взбучку. Думаю, вам с сестрой стоит это обсудить.

— Почему же она обвинила твоего брата? Или это была всего лишь уловка, чтобы сбить меня со следа?

— Нет, она просто не знала, что ты прочтёшь её дневник. И в этом действительно была косвенная вина Роберта, пусть он и думал, что помогает, хотя не имел права вмешиваться. Тем летом он сдружился с твоим другом и узнал, что Бентон так сильно проигрался в карты, что отец угрожал ему отречься от него. Желая помочь, Роберт указал Бентону на наследницу герцога, которая ещё не достигла брачного возраста. Он предложил ему перехватить девушку ещё на подлёте, так сказать. Сказал, что она с лёгкостью решит не только его насущные проблемы с отцом, но и поможет покрыть непомерные игорные долги в будущем. Это было единственное, что смогло успокоить его отца настолько, чтобы он оплатил долги сына. Бентон был пьян, когда смеялся над новостью Эллы о ребёнке. Но он уже тогда знал, что не может жениться на ней, даже если он и любил её. У него не было выбора. Он порвал с ней довольно в жёсткой форме, так как знал, что если не сделает этого, то отец от него отречётся. А если отец от него отречётся, то это сделает его недостойной партией для Эллы.

— Почему твой брат не рассказал мне этого?

— Ну, вообще-то он говорил тебе, что это был не он, ты просто не поверил ему. А Элла винила Роберта в том, что он разрушил её жизнь, потому как именно он сказал Бентону, что тот может сделать лучшую партию, и указал с кем именно. Она узнала это от Роберта, прежде чем покинула Лондон, как и то, насколько велики были долги Бентона.

— Но было ведь три дуэли… Почему, чёрт его дери, он не сказал, что это был Бентон?

— Потому что он дал Бентону слово, что не расскажет никому о том, что произошло тем летом. Кто бы мог подумать, что у моего брата есть хоть крупица чести, чтобы сохранить эту тайну, даже, несмотря на то, что от этого зависела его жизнь? Я узнала это от Роберта прошлой ночью, когда мы вернулись в город. Как и то, что предложив Бентону вариант с герцогской дочкой, он чувствовал себя виноватым, особенно после того, как ты обвинил его в смерти Эллы. Он разоткровенничался и признался, что считает себя заслуживающим пули за то, что сделал, но, как он сказал, «не трёх же дуэлей», — Брук усмехнулась, вспомнив выражение лица своего брата, когда они говорили об этом вчера вечером. — Он просто вышел из себя, когда ты потребовал от него третью дуэль. Он уже был готов собственноручно притащить в город Бентона и заставить его признаться тебе во всём, когда ты загнал его в угол, заставив принять третий вызов. А когда в эту ситуацию оказалась впутана ещё и я, то он на самом деле пробовал спасти меня, пытаясь вывести тебя из себя, подстрекая на то, чтобы ты сам отказался от меня. Я рада, что ты понял это прежде, чем поняла я.

— А то зелье, которое он дал тебе?

Она закатила глаза.

— Оно должно было на какое-то время сделать мир вокруг тебя фантасмагоричным и страшным, чтобы ты от испуга выгнал всех из своего дома, в том числе и меня. Оно бы не причинило вреда здоровью. А теперь, ты хотел бы увидеть сегодня Эллу?

— Она так близко?

Брук улыбнулась.

— Да. Но ты, вероятно, должен предупредить свою мать. Увидеть Эллу без предварительного предупреждения…

Он усмехнулся.

— Действительно. Призраки, как правило, вызывают хаос и внезапные обмороки.

Она засмеялась.

— Откуда ты знаешь?

— Это всего лишь предположение, — он крепко обнял её. — Ты себе представить не можешь, что это значит для меня, Балаболка.

О нет, она могла.

Брук подождала, пока не услышала радостный крик Анны сверху. Лишь после этого она подошла к окну в гостиной и подала знак в сторону своей кареты, ожидающей возле входа. Это был условный сигнал Элле о том, что всё улажено, и она может зайти в дом. Через несколько секунд послышался стук в дверь. Брук вышла в холл вместе со Шторм, следующей за ней по пятам. Ее питомица не хотел вновь потерять из вида хозяйку, после того как снова нашла её. Успела она как раз вовремя, чтобы увидеть потрясенное лицо Уиллиса, который открыл дверь. Наверно, им стоило предупредить и его тоже. Но уже спустя секунду, отбросив все правила приличия, он крепко обнял Эллу; правда, вышло это немного неуклюже, так как на руках у девушки была малышка Аннабель.

Элла засмеялась, когда он побежал наверх, чтобы рассказать об этом Доминику и Анне, но тут же ее глаза округлились от удивления, когда она увидела Брук и заметила, кто сидит рядом с ней. Аннабель в восторге замахала ручками в сторону «собачки», желая потрогать её, но Элла была насторожена и приближалась медленно.

— Это тот самый белый волк, который спас меня и Доминика, когда мы были детьми.