Захар Прилепин - Есенин: Обещая встречу впереди
- Название:Есенин: Обещая встречу впереди
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Молодая гвардия
- Год:2020
- Город:Москва
- ISBN:978-5-235-04341-1
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Захар Прилепин - Есенин: Обещая встречу впереди краткое содержание
Есенин — советский поэт или антисоветский? Христианский поэт или богоборец? Поэт для приблатнённой публики и томных девушек или новатор, воздействующий на мировую поэзию и поныне? Крестьянский поэт или имажинист? Кого он считал главным соперником в поэзии и почему? С кем по-настоящему дружил? Каковы его отношения с большевистскими вождями? Сколько у него детей и от скольких жён? Кого из своих женщин он по-настоящему любил, наконец? Пил ли он или это придумали завистники? А если пил — то кто его спаивал? За что на него заводили уголовные дела? Хулиган ли он был, как сам о себе писал, или жертва обстоятельств? Чем он занимался те полтора года, пока жил за пределами Советской России? И, наконец, самоубийство или убийство?
Книга даёт ответы не только на все перечисленные вопросы, но и на множество иных. Захар Прилепин с присущей ему яркостью и самобытностью детально, день за днём, рассказывает о жизни Сергея Есенина, делая неожиданные выводы и заставляя остро сопереживать.
Есенин: Обещая встречу впереди - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Отец ни на роды, ни на крестины не успел.
Отцу в момент рождения Сергея было 22 года. Матери — 20.
После Сергея родились сёстры Ольга, прожившая два с половиной года, и Аня, умершая в младенчестве.
Для тех времён — ситуация скорее обычная. «Бог дал — Бог взял. Баба ещё выносит».
Что от бабы в итоге оставалось и насколько любила она свою жизнь как таковую и семейную жизнь в том числе? Ответа на этот вопрос у русской крестьянки никто не спрашивал.
Рискнём утверждать: Александр Никитич любил свою Татьяну, а она его — нет.
Сына он тоже любил — как умел.
А сын?
Отец в определённом смысле переживал трагедию: куда-то подевалась, невесть на что растратилась целая его жизнь. Распавшаяся изначально семья так и не сложилась в крепкое единство.
Неприметная, разломанная надвое судьба — разве для поэта это не колорит?
Оказалось, нет.
Есенинская, по большей части беспутная, личная жизнь — осколок несостоявшейся любви его родителей. Только этим колоритом он гордиться совсем не желал и в поэтическом своём мифе его не использовал.
Но это всё-таки он, отец, догадался про Сергея, что он иной, что он — «бог знает кто». В отличие от матери и деда с бабкою: они смотрели на Сергея в лучшем случае с недоумением.
«Стихи слагает, поди ж ты. А работа-то есть какая у него?»
Предки Есенина и по материнской, и по отцовской линии в первой половине XIX века были людьми с достатком, а обеднели незадолго до его рождения.
Один факт: в 1790 году прямой кровный предок Есенина Никита Кверденёв (иногда в бумагах — Каверденов) смог откупиться от рекрутской повинности, к 1794-му стал сельским старостой, а значит, был грамотным, что было редкостью в стране, где и сотню лет спустя основная часть крестьянского населения грамоты не знала.
Прадеда Есенина по отцовской линии звали Иосиф Климентович, а прабабушку — Варвара Стефановна; имена для рязанской деревни, на нынешний слух, не самые привычные — святцы подсказали, не иначе.
В 1871 году их сын, дед Сергея Никита Осипович (Иосифович) Есенин, поделил с братом усадьбу в центре Константинова, где поставил дом — двухэтажный, по той причине, что участок был совсем небольшой, в одну сотку: в деревне не было свободной земли.
В этом доме Сергей и родился.
Первый этаж бы отведён под лавку. Какое-никакое хозяйство они имели — две коровы, свинья, овцы, — но основной доход получали по торговой части.
То есть, так или иначе, поэт — не только сын лавочника, но и внук.
Никита Осипович тоже какое-то время служил деревенским старостой и был грамотен.
Как и Никита Осипович, оба его брата, Григорий и Яков, занимались торговлей.
Фамилия их долгое время писалась как Ясинины.
Дед Никита был не только хозяйственным, но и набожным.
Женился он, по крестьянским меркам той поры, поздно, на двадцать восьмом году жизни, и к этому возрасту обзавёлся деревенским прозвищем Монах — а кто же ещё, раз так долго не женится.
Сестра Есенина Александра утверждала впоследствии, что Никита Осипович вообще собирался уйти в монастырь, но передумал.
Готовился в монахи, а в итоге поставил в самом центре деревни двухэтажный дом и начал торговое дело, будто персонаж из романа Мамина-Сибиряка или Вячеслава Шишкова.
Говорят также, что «монахами» Есениных прозвали за набожность супруги Никиты Осиповича Аграфены (Агриппины) Панкратьевны Артюшиной, которую он взял в жёны шестнадцатилетней и которую соседи дразнили Монашкой.
Прозвище на многие годы пристало ко всему роду, пережив и Никиту Осиповича, и Аграфену Панкратьевну.
Никита Осипович умер в 1885-м, прожив 42 года. Сергей Есенин его не застал — но и его в детстве мальчишки кликали Монахом. В 30 лет Аграфена осталась вдовой.
Согласно воспоминаниям сестры Саши, Сергей, когда вырос, «никогда не произносил имя» бабушки по отцовской линии. «Её как бы не существовало…» — говорила сестра.
Во всех есенинских автобиографиях речь идёт только о стариках по материнской линии. Все — достаточно многочисленные — упоминания бабушки в стихах Есенина навеяны исключительно бабушкой Титовой.
Ещё одна загадка.
Пока Никита Осипович был жив, совсем ещё молодая Аграфена могла его подменять в торговле — думала быстро, говорила складно, считала ловко.
Но умер муж — и сразу стало не до торговли; осталось четверо детей, хорошо ещё, не совсем малые: старшей дочери было четырнадцать, скоро на выданье. Сын Александр, как мы помним, двенадцати лет был услан в Москву, не попав, как мечтал, в рязанские соборные певчие. Взрослеть приходилось на бегу: только ещё лазил по откосу Оки с деревенскими, и вот уже, надрываясь, тягаешь мясные туши, а вокруг ни одного родного человека.
И следующего сына, едва ему исполнилось двенадцать, мать отправила туда же — в московскую лавку, только в ученики к жестянщику.
Детей, по сути, ещё и не оперившихся, отрывали от себя и слали едва ли не навек прочь, где их могло ждать что угодно.
Зато не умрут с голоду — таковы были суровые резоны. Работали дети за кормёжку, денег им не платили.
Из года в год всякий двор выживал, помня о голоде, который всегда был близко.
Голод — это не когда тебе хочется съесть несколько больше, а когда умираешь ты сам и все твои близкие.
Всё это явным образом повлияло на характер Аграфены Панкратьевны: защиты она более всего искала на небесах, а с родственниками не сентиментальничала.
Какое-то время вдова вела общее хозяйство с братьями покойного мужа — так понадёжнее. Но иной раз не поймёшь, где твоё, где чужое, и голоса у одной бабы, чтобы отстоять своё, никогда не хватит против голоса любого из деверей.
Аграфена Есенина и Фёдор Андреевич Титов разругались ещё до свадьбы Сергея и Татьяны: не сошлись в приданом.
Татьяна была на редкость фигуриста и хороша собой — как в стихах, которые ещё вспомним: «…краше не было в селе»; но и Александр был не по-деревенски миловиден. Ну и не последний козырь — карьера: он шесть лет не лодырничал, а дорос-таки до приказчика!
Кое-как Есенины и Титовы свадьбу перетерпели, чтобы при людях не позориться скандалом, но как невзлюбили друг друга в дни сватовства, так это и не преломилось уже никогда.
После свадьбы, как и полагалось, Татьяна Фёдоровна, в девичестве Титова, а теперь законная Есенина, переехала в дом мужа.
Аграфена Панкратьевна, как пишут, была «до фанатичности» богомольна. При любой возможности ходила по монастырям и скитам, дома привечала иноков и странниц, бродивших по деревням с якобы чудотворными иконами, и подолгу с ними говорила.
Лет ей в год свадьбы сына Александра было тридцать семь. «Бабка».
Аграфена любила петь, но по той причине, что вдове в русской деревне петь не пристало, — «а чего это она так развеселилася без мужа?» — добирала своё на похоронах, исполняя причитания с до страсти доходящим надрывом.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: