Мария Барышева - Говорящие с...-2 Последствия больших разговоров

- Я не пугаюсь ни с того, ни с сего, - пробормотала Эша, согнув пальцы когтями и медленно, кошачьим шагом приближаясь к крыльцу. - На это нужна очень серьезная причина. Я не пугалась в марте. Что изменилось с марта? Вывеска? Вряд ли меня так пугает возможность оказаться внутри института исследования и статистики сетевязальной промышленности. Значит, это львы. Львов тоже не было.

Она остановилась за полметра перед львами и с подозрением перевела взгляд с одной скульптуры на другую. Это явно были очень ленивые львы. Они не напугали бы и ребенка - уж куда им заставить взрослую тетку чуть ли не с воплями пуститься наутек?! Эша сделала шажок, внимательно наблюдая за мраморной львиной мордой, почти уверенная, что сейчас статуя в лучших традициях фильмов ужасов с каменным скрипом повернет голову, обнажит в ужасающем рыке мраморные клыки и одним прыжком взметнется со своего постамента.

Ничего этого, разумеется, не произошло. Лев остался так же неподвижен, как и раньше, только приобрел еще более сонный вид. А вот Шталь в считанные секунды опять оказалась около террариума. На этот раз она не ощутила никакого ужаса. На нее нахлынуло глубочайшее нежелание подниматься на крыльцо - нежелание, граничащее с отвращением и редкостной скукой. Это чувство было таким сильным, что Эша даже схватила террариум, уронив букет, и сделала несколько шагов прочь. Потом поставила террариум и чертыхнулась. Повернулась и посмотрела на львов. Теперь в их беззрачковых глазах совершенно определенно было нечто ехидное.

- Львы, - сказала Эша самой себе. - Это определенно львы. Что надо сделать, чтобы пройти? Поздороваться? Попросить разрешения? Поцеловать каждого?

- Я бы на это поглядел.

Эша резко обернулась, одновременно совершив легкое подпрыгивание, но это был всего лишь Михаил, выглядящий довольно похмельно, но, в целом, узнаваемо. Он приветственно осклабился и протянул Эше ее слегка запылившиеся ромашки.

- Кажись, твое.

- Как это понимать?! - Эша взяла ромашки и махнула ими в сторону крыльца.

- Обычная система охраны, - Михаил осклабился еще шире. - В восемь отключится - для своих, разумеется. Погоди, придет Геннадьевич и сделает тебе пропуск.

- И что же, ночью вообще никто зайти не может?

- Только высокопоставленные лица, - Михаил потер бровь. - Например я.

- Ты не очень-то...

- Двигай за мной. Некоторые из наших уже пришли - познакомлю, - Михаил сделал приглашающий жест в сторону фонтана и скамеек вокруг него. - Знакомиться лучше на природе, в непринужденной обстановке...

- Сомневаюсь, что они пришли пораньше для знакомства со мной, - Эша сердито подхватила террариум. - Думаю, они пришли посмотреть, как я буду бегать от вашей системы охраны.

- Это каждый раз смешно, - откровенно признался Михаил и, сморщившись, снова потер бровь, потом с подозрением произнес: - Слушай, после вчерашних посиделок ты как-то слишком хорошо выглядишь. Уж не намутила ли ты у кого наперсток?

- Какой наперсток? - с самым невинным видом спросила Эша.

- Танька никому не дает наперстки просто так.

- Какая Танька?

Михаил сделал такое движение, будто отгонял муху, сморщился еще больше, после чего взял Эшу за плечи, словно опасался, что она убежит, и поставил ее перед скамейками, сам зайдя ей за спину - вероятно на тот случай, если сидящим на скамейках вздумается забросать его какими-нибудь предметами.

- Люди, познакомьтесь с нашей новой уборщицей, Эшей Шталь. Эша Шталь - это люди.

Люди внимательно посмотрели на Эшу Шталь. Эша Шталь, в свою очередь, внимательно посмотрела на людей. Из них она знала только Ольгу Лиманскую и Севу, умилительно прикорнувших друг у дружки на плече, прочие же были незнакомы и непохмельны, из чего Эша сделала вывод, что на вчерашних посиделках никого из них не было. Она поставила террариум рядом с клумбой и приветственно помахала людям ромашками.

- Самые ранние пташки, - Михаил взялся одной рукой за голову, - исключая меня. Я пришел просто посмотреть. Кстати, насколько я помню, ты привыкла каждого из нас называть Говорящий с тем-то... Слишком длинно и официально, у нас так не принято. Например, я - старший Оружейник.

Эша подумала, что старший Оружейник по-прежнему больше напоминает тракториста со стажем, но говорить вслух этого не стала. Даже у Оружейников могут быть чувства.

- Очень приятно.

- Ну да... Ладно. Марат Давидович, Зеркальщик, - Михаил указал на плотного темноволосого человека восточного вида, который тотчас встал и церемонно поцеловал шталевскую руку вместе с ромашками.

- Очень, очень приятно. Наслышан. Я в двенадцатом работаю, заходите... э-э... поубираем.

- Развели... Версаль... - пробормотала Лиманская сквозь дрему и тут же удостоилась следующего представляющего жеста.

- Тут у нас младшая Ювелирша, ты ее знаешь. Ну и Мебельщика тоже.

- Здрассьте, - сказал Сева, не открывая глаз, и сидевший рядом с ним светловолосый худощавый парень с рассеченной шрамом бровью хихикнул и чуть передвинул пристроенную на коленях гитару, отчего та уперлась грифом Севе в грудь.

- Костя, - он снял светло-серую кепку, держа ее так, словно собирался просить милостыню. - Младший Шофер. Ну, собственно говоря, и единственный.

- А где же старший Шофер? - неосмотрительно спросила Шталь.

- Нету, - Костя нашлепнул кепку обратно на макушку и насупился. - Зарезал Абдулла.

- Ой... мне... извините.

- Собственно, я его не знал, - Костя пожал плечами, - но, конечно... - он побарабанил пальцами по обечайке гитары, и Эша заметила, что все, кто сидел на скамейке, восприняли это действие крайне настороженно.

- А вот наши Музыканты, - весело-болезненно объявил Михаил, и занимавшая скамейку справа троица очень важно кивнула. - Старший - Сергей Сергеевич, и его... хм-м, студенты. Никита - Пианист, но большинство его называют "Беккер".

- Как рояль? - блеснула познаниями Шталь.

- Ну да... И Скрипачка - Ксюша...

- А как ее называют большинство?

- Ксюша, - со смешком сказала Скрипачка, являвшаяся миниатюрной, хрупкой азиаткой, почти незаметная между Беккером, большим, солидным и блестящим, и Сергеем Сергеевичем, напоминавшим изнеженного, ухоженного персидского кота, неожиданно брошенного на вокзале. - Слышала, это ты взяла Домовых?

- Я участвовала, - скромно ответила Эша.

- Да, - поддержал Михаил, - это верно. Конечно, всю основную работу делал я.

- А вот это вранье, - заметила Шталь. - Но ты сделал немало, - тут она вспомнила давнюю михаиловскую просьбу. - И, кстати, когда он все это делал, то был без рубашки. Без нее он лучше смотрится.

- Я бы так не сказал, - Костя легко коснулся пальцами струн, отчего все сидевшие рядом с ним, опять посмотрели настороженно.

- Я просил упоминать об этом, если будешь девушкам рассказывать! - прошипел Михаил, присаживаясь на бортик фонтана и зачерпывая ладонью воду.