Говард Лавкрафт - Некрономикон

Пусть даже, без сомнения, Лавкрафт не знал о пути эзотерика, а именно розенкрейцера, пройденном Рерихом, удивительно, что он оказался особенно восприимчив к той части творчества этого последнего — пейзажи Тибета и Индии, — навеянной как раз его духовным поиском и путешествиями по Дальнему Востоку. Дело происходит так, как если бы Лавкрафт, убежденный материалист, обнаруживал на плане поэтическом духовную общность с тем подходом к реальности, который он, с другой стороны, непрестанно клеймит, но молчаливо признавая его завораживающую силу, необходимую для воплощения «чувства удивительности» ( sense of wonder ), которое остается основной, постоянно подчеркиваемой целенаправленностью его художественной задачи.

Полемика о правде эзотерического языка Лавкрафта, возможно, еще жива; она, в любом случае, выжила под видом некоторых литературных мистификаций [25] Например, «The Necronomicon» Нервила Спиамена (Nerville Spearman, Jercey) переведенный и изданный по-французски в издательстве «Бельфон» (Editions Belfond) в серии «Посвящение и знание» (Initiation et Connaissance), с подзаголовком «Книга Безумного араба Абдуль Альхазреда». . Между тем неясность по поводу эстетического выбора у писателя продолжает существовать.

Если существует связь между эзотеризмом и фантастикой, вокруг идеи знания о ней и следует размышлять. Там, где эзотеризм выдвигает себя как источник познания, фантастическое всего лишь последовательно устанавливает ширмы между читателем и предполагаемым знанием (откуда его свойство загадочности и открытости ). Фантастическое — это, возможно, то, что ускользает от всякого значения ( signification ). Единственный ключ, какой оно нам вручает, как манера письма, внутритекстуален по природе: это опознавание читателем, инициированным в жанр, сети обозначающих, кодирования ( encodage ), которое этот последний призван расшифровать. Но суть фантастического еще и вне кода, когда нарушается подразумеваемый договор между автором и читателем, когда этот последний, захваченный врасплох, теряется в поворотах смысла. В эту-то диалектику успокоительного узнавания и томительной «тревожащей странности» и вписываются наиболее совершенные из текстов Лавкрафта.

Здесь можно вспомнить распространенное в древности представление, что слепота и темнота или невидимость, как зрение и свет, в некотором смысле тождественны. И «незрящий» ( blind ) можно перевести старым русским словом «невишной», семантически почти смыкающимся с «невидимый»; да и ряд синонимов к слову «слепой» — омраченный, темный, как и другое значение «blind» — «бессмысленный», поддерживает представление о свертывании света и упорядоченности как наступлении тьмы и хаоса.

Riemann Bernhardt — знаменитый немецкий математик, заложивший основы тонологии.

Культы вампиров ( франц. ).

О черве мистерий ( лат. ).

Несказанные культы ( нем. ).

«Лавкрафт слишком много знал о великих магических тайнах». Lunatique. № 41.

Michel Meurger. «Предвидение, обращенное вспять: примитивизм и оккультизм у Лавкрафта как он воспринимался во Франции с 1953 по 1957». Etudes Lovecraftiennes, 3, 4.

Письмо Кларку Эштону Смиту от 9 октября 1925. «Selected Letters», vol. 2, Arkham House, 1968, p. 27.

Следует, однако, внести оттенки в это высказывание: см. мою статью «Х. Ф. Лавкрафт: архаизм и современность, вселенная напряжения». «Europe», «Le Fantastique Americain», № 707, mars 1988.

Этими источниками я обязан статье Роберта Прайса (Robert Price): «Использование теософии у Лавкрафта», опубликованной в посвященном Лавкрафту фэнзине «Crypt of Cthulhu», vol. 1, № 5,1982.

«Тень тьмы времен». «The Dunwich Horror and Others», Arkham House, 1963, pp. 385–386.

Письмо Кларку Эштону Смиту. «Selected Letters», vol. 2, p. 58.

Письмо Уиллису Коноверу (Willis Conover). «Lovecraft at Last», Carrollton Clark, 1957, p. 33.

Письмо Э. Хоффманну Прайсу. «Selected Letters», vol. 4, p. 153.

Что касается алхимии, было опубликовано много относящихся к ней исследований в связи с Эдгаром А. По, особенно Бартоном Леви Сен-Арманом (Barton Levi Saint-Armand), который также является специалистом по Лавкрафту, но ничего не обнаружилось насчет этого последнего. Укажем между тем на доклад М. Сансоннетти (M. Sansonnetti), сделанный на коллоквиуме в Серизи в августе 1989 г. и мне незнакомый.

Таким образом, произведение, приписываемое Бореллюсу (Borellus), действительно жившему магу, существует на самом деле, но его автором является Коттон Мэтерс (Cotton Mathers) и речь идет о «Magnalia Christi Americana», опубликованном в 1702 г. Лавкрафт заимствует целый пассаж, который он отрывает от действительности, приписывая его автору, чье имя несет архаические, средневековые, коннотации и, без сомнения, менее знакомо американской публике.

Guenon René. Le Roi du Monde, Gallimard, 1958, pp. 27–28.

В частности, статья «Магия» из «Британики»; произведения А. Э. Уэйта (A. E. Waite) и отчасти Элифаса Леви.

«Нашептывающий во мраке». «The Dunwich Horror and Others», Arkham House, 1963, p. 262.

Не только Артур Мейчен, член Золотой Зари, но также и Элджернон Блэквуд, Брэм Стокер, Эдуард Булвер-Литтон.

«Краски из космоса». «The Dunwich Horror and Others», op. cit., p. 66.

Ibid., p. 78.

Николай Рерих (1874–1947) — знаменитый русский художник, писатель и мистик. Любитель археологии и великий путешественник, он объехал Тибет и Индию, где и обосновывается начиная с 1922 г. Основная часть его творчества выставлена в музее Николая Рериха в Нью-Йорке, который Лавкрафт любит посещать.

Самое последнее, предсмертное письмо, адресованное Дж. Ф. Мортону и датированное 15 марта 1937 г. «Selected Letters», Arkham House, vol. 5, p. 436.

Например, «The Necronomicon» Нервила Спиамена (Nerville Spearman, Jercey) переведенный и изданный по-французски в издательстве «Бельфон» (Editions Belfond) в серии «Посвящение и знание» (Initiation et Connaissance), с подзаголовком «Книга Безумного араба Абдуль Альхазреда».