Огнев Лаврентий Даниилович - [не]лишняя дружба (Рабочее название)

— Вашу жену, наверное, зовут Консуэло или Консепсьон?

— Нет, к сожалению. Ее зовут Юлия.

— Простите, Юлия Ефимовна Андреева, да?

— Откуда вы знаете?

— Моему брату не досталось место в физмат гимназии из-за нее. Доводилось ругаться. Уж простите, что я так.

— Не извиняйтесь. Что есть — то есть. Она тяжелый человек.

— Сочувствую. Давайте о чем-нибудь более приятном.

— Например?

— Хотите, я вам на заднем борту обеих машин напишу их имена?

— Я буду очень рад, правда!

— Тогда в субботу приезжайте в сервис к шести часам. Я поработаю с 'Конни', пока вы навещаете 'Каталину'.

— Спасибо!

— Не за что! А можно вопрос?

— Давайте?

— А у вас есть самолет?

— Я похож на человека, у которого есть самолет?

— Конечно, иначе бы я не спрашивала!

— Вы правы, есть.

— Правда?! А какой?

— 'Грумман Маллард'. Только он не летает. Совсем. И не сможет.

— Почему?

— Помните историю полуторалетней давности. Рейс 101 Chalk's? Из-за некачественного обслуживания упал небольшой самолетик.

— Я слышала что-то такое, но не особо помню.

— Самолет — такой же, как у меня. Наша компания после аварии выкупила два самолета у них. Они парой продавались — один почти живой и один на разборку. У почти живого требуется переборка крыла. Полная. Я это не потяну. Плюс надо с нуля оформлять разрешения на полет и учиться летать.

— А вы не умеете летать?

— Только на компьютере — смеюсь, но грустновато...

— А зачем вам тогда самолет?

— Мы разрабатывали авиатренажеры с глубоким погружением на основе симулятора от 'Майкрософт'. Он послужил отличной лабораторией. А теперь стоит у нас во дворе офиса как талисман. Я его намываю иногда, а уборщица следит за салоном. Эх...

— Грустная история. Но если бы не вы, его, наверное, просто разобрали бы.

— Скорее всего...

— Вот и не грустите!

Мы как раз подъехали к той самой остановке трамвая. Я остановился, и Анна мгновенно выпорхнув из машины, лишь помахала рукой на прощание и, грациозно покачивая бедрами, направилась внутрь двора, наверное, к своему дому. А я в смешанных чувствах поехал в офис, на беседу с подполковником Муравьевым.

30 мая 2007 года, 19 часов 00 минут, Санкт-Петербург, промзона на Октябрьской набережной, офис компании 'Stable Software'

Я ждал от этого разговора многих новостей. И они были, но совершенно не радовали. Василий Михайлович поведал мне, что через это агентство за последний год проведено как минимум семь сделок подобного плана — с продажей по доверенности в отсутствие хозяев...

— Все семь продавцов исчезли. Пятеро из них сообщили своим близким, что уезжают на ПМЖ в другие страны — Австралию, Новую Зеландии, страны Южной Америки, Индию. Насколько мне удалось выяснить — поговорил с родственниками одного из 'мигрантов', весточки они от своей родни они получали. Несколько писем и один телефонный звонок. Но через три месяца письма приходить перестали. Мне удалось уговорить одолжить эти письма для экспертизы. Нам надо будет оплатить экспертизу и нанять человека для дальнейших изысканий, я, к сожалению, не смогу все время посвятить этому, у меня есть и другие задания от вас и Виссариона Виссарионовича.

— Хорошо, я готов к этому. Отчеты по тратам подписывайте у меня, я Виссариона предупредил.

— Тогда завтра продолжим.

— Еще есть информация?

— Да. Шесть из семи сделок провел один и тот же агент.

— Полянский?

— Нет. Лавров. Анатолий Викторович.

— Его проверили?

— Да. Он исчез два месяца назад. Продал свое имущество и пропал. Только сделки он оформлял сам. Только с последним объектом, а их у него было пять, помогал ему Полянский. Изначально Лавров был одним сооснователей агентства и старшим агентом. Странно, что не отошел от ручной работы. Полянский не получил его долю, но стал старшим агентом после исчезновения того. Но это то, что удалось получить из сравнительно открытых источников. По Полянскому у меня информации мало — только официальная — личные данные, семейная жизнь, собственность. Из интересного — оба учились вместе на юрфаке МГУ. Лавров местный, Полянский — москвич, переехал сюда пару лет назад — работать к другу.

— А само агентство?

— К нему не подкопаться...двое из трех сооснователей связаны со спецслужбами. Не уверен, что смогу достать информацию более подробную.

— Понятно. С Полянским что делать будем?

— Завтра будет информация, будем думать.

— Спасибо, я зайду к вам вечером.

— Хорошо.

— До свидания, Василий Михайлович!

— Успехов, Виталий Владимирович!

Вот так дела...очень неожиданно. Не то, что агентство имеет хорошую крышу, две других вещи — исчезновение Лаврова, причем выглядящее как весьма добровольное, проще говоря — деру дал, и второе — весточки от родни. Но они могут быть и подделкой. А могут быть написаны под принуждением. А телефонный звонок? Что еще странно — заявлений о пропаже людей не было. Не смогли найти их только мы. У остальных двоих просто не было родни, которая их могла потерять. А родня тех, у кого она была, заявлений не подавала...

Родни, кроме матери и бывшей жены у Игоря не было...постоянного места работы тоже — он элитный фрилансер, если можно так выразиться. А вот его мать место работы имеет. Она же преподаватель в одном из технических вузов города. Завтра наведаюсь и поговорю с коллегами.

30 мая 2007 года, 21 час 05 минут, Санкт-Петербург, один из домов на набережной Карповки

— Ну что, нашелся твой Шайенн?

— Нет. Как в воду канул. Но история мутная. С продажами квартир по доверенности и прочим. А еще наш безопасник нашел несколько подобных эпизодов...

И я пересказал благоверной наш с подполковником разговор. На удивление супруга смогла помочь — в учебном заведении у нее была знакомая в отделе кадров. Рекомендацию я получил. Значит, завтра загляну и к ней.

— А у тебя самой как дела? — поддержал дальнейшую беседу я.

— Да достали уже эти Михельсоны!

— Кто такие, что случилось? — деланно удивился я.

— Да мозг долбят — на следующий год их обормот идет в пятый класс. Отец и сестра хотят его в гимназию физико-математическую запихнуть. Вот только прописка у него в другом районе. С какого мы место давать должны. Задолбали уже. Особенно эта стерва рыжая.

— Кто?

— Сестра ребенка, Аня Михельсон. Стерва редкостная. Обещала накатать жалобу на нас. Она оторва еще та. Насколько слышала, она гонками увлекалась, докаталась, дура, подружку свою, такую же чокнутую, чуть не убила.

— Слушай, а как отца ребенка зовут?

— Владимир, чтоб его.

— Я его вроде знаю...

— Так может, скажешь ему, чтобы отвалил?

— Не скажу. Может быть, ты все-таки пойдешь на встречу?

— С чего?

— Он мастер, машину мне делает.

— Да пошел ты, со своими жидами.