Ник Перумов - Гибель богов (Книга Хагена)

– Тревожные вести с Гнипахеллира, мой тан.

Лошади брели по самой кромке прибоя. Волны лениво лизали край отлогой каменистой осыпи; в некотором отдалении за ней круто уходили в поднебесье серые тела скал. Камень иссекли трещины, где уже успели укорениться карликовые сосны. Острые каменные клыки, излюбленное оружие Океана, тут и там торчали над водой, то покрываемые волнами, то вновь обнажавшиеся. Пахло гнилыми водорослями, в воздухе парили чайки,

Шестеро всадников в плотных серых плащах из грубой шерсти ехали парами вдоль берега. Четверо – с длинными мечами на левом боку, у пятого клинок, был закреплен за спиной и рукоять, торчала над правым плечом; шестой довольствовался здоровенной сучковатой дубиной. Головы путников покрывали одинаковые валяные шапки, подобные тем, что носят кузнецы, чтобы не подпалить волосы. По лицам никто бы не смог определить их звания и занятия; все, как один, были загорелыми мужами в расцвете сил; привычкой к оружию они напоминали королевских гвардейцев Видрира, покроем одежды и обращением между собой свободных общинников с окраин Железного Леса, конскими седлами и сбруей – табунщиков Рогхейма,

– Тревожные вести с Гнипахеллира, мой тан, – вполголоса произнес один из всадников, обращаясь к спутнику с притороченным за плечами мечом. Воин с клинком на спине только что присоединился к остальным; он коротко кивнул, давая заговорившему знак продолжать.

– Карлы Рёдульсфьёлля вновь жгут Леса Ялини. Дым застлал северное небо, и птицы, обезумев, разбиваются о скалы во тьме, Гарь достигла жилища Гарма, Он пробудился.

Недобрые слова отзвучали. Тот, кого говоривший назвал таном, выслушал известие молча, только голова его едва заметно склонилась,

– Что слышно еще? – отрывисто бросил он

– Настроение в Химинвагаре, – сказал другой всадник, – Владетель Хьёрлейв пошел войной на Видрира,

– На Видрира? – Предводитель поднял бровь – Вот уж не ждал такого от Хьёрлейва! Он, оказывается, отчаянный смельчак!

– Был слух, – понижая голос, продолжал человек, – неверный и смутный, его разносили Ночные Всадницы... Слух, что к Хьёрлейву прибыл тайный посол с острова Брандей!

– Остров Черных Магов – страх всей земли, – пробормотал тан – Что они там унюхали, пожиратели падали, хотел бы я знать? Но продолжай! Была ли уже битва?

– Когда мы выезжали из Эрвасунда, Видрир лишь начинал собирать полки, Хьёрлейв перешел реку Хатор на северной границе Хранимого Королевства.

– Ясно, – уронил тан и замолчал, нахмурясь – Его спутники терпеливо ждали, пока он размышлял.

– Лодин! Канут! Исунг! Вон за той скалой вы повернете по тропе к бору Валле, и дальше, трактом, – к мысу Ставнес. Туда гномы должны доставить оружие. Примите по счету – им уже заплачено вперед. «Драконы» подойдут к мысу через три дня, считая от этого. Грузите оружие и уходите на Хединсей. Фроди и Гудмунд! Вы проводите меня до Живых Скал. Оттуда повернете к Рёдульсфьёллю, Ищите Хранителей Покрывала Ялини! Предупредите их о проснувшемся Гарме. Когда исполните это – идите на запад к заливу Унавагар, Там селение. Не жалея золота, купите ладью и выходите в море, Вам нужно достичь Хединсея, пока буря не разразилась. Ждите меня на острове до следующей луны. Если я не вернусь – забирайте Ильвинг... и – ищите себе и дружине новой земли – Слушайте моего Учителя... Помните, все вы поклялись Восемью Железными Гвоздями Врат Нифльхеля, что будете служить моему сыну!

– Мы помним, о тан, – глухо сказал один из всадников по имени Фроди, державший поперек седла могучую палицу. – Мы сдержим клятву или пойдем в Хель, презираемые всеми. Но, мой тан, мы никогда не задаем вопросов, однако сейчас дерзну спросить: зачем ты ищешь верной смерти у Живых Скал? Оттуда не возвращаются.

– Выполняй приказ, Фроди, и вы все тоже! – жестко ответил тан, обрывая разговор. Он тронул поводья; заметно помрачневшие всадники двинулись следом.

На востоке едва-едва начинали появляться лишь самые первые признаки рассвета, повсюду – в оврагах, ложбинах и распадках – еще лежала ночь. Невысокая стройная фигурка бесшумно пробиралась между деревьями, спускаясь к чуть журчащему ручью. У самой воды она остановилась, нагнулась над руслом, опустив в поток две узкие девичьи ладони. Ноги в мягких кожаных полусапожках бесшумно ступали по прелой хвое. Губы безостановочно, едва слышно произносили слова, слова складывались во фразы, и с каждой новой строфой мерно падающих двустиший на дно глубокого, заросшего молодым лесом, оврага, словно вновь возвращалась Тьма. Очертания корней, стволов, сучьев дрожали и расплывались, будто подернувшись туманом; ручей журчал все глуше и глуше, точно погружаясь в сон; узкие ладони медленно двигались над глиняной чашей, полной до краев только что зачерпнутой воды.

Герои давнишних дней, сражавшиеся в битве на Боргильдовом поле, где сошлись рати семи волшебных царств, знали, как поступить, увидь они девушку в овраге; Маги острова Брандей оказали бы ей покровительство.

Человек в сером, со скрытым мягкой маской лицом молча и неподвижно следил за происходящим. Его рука держала четырех стальную лучевую звездочку с острыми, как у меча, краями. Он не шептал заклятий и оберегов, веря более своему оружию, чем Силам Дальним и Дальним. Он не умел понять многого из того, что видел глазами, слышал ушами и постигал разумом – и потому не боялся. Ему было интересно. Он медлил. Вода в чаше подернулась ледком, раздалось змеиное шипение. Корни зашевелились, извиваясь, точно пытались вырваться прочь из земли; девушка мелкими, мелкими шажками двинулась вокруг сосуда. Руки раскинулись в стороны, слетела грубая, бесформенная шапка, рассыпались густые, коротко и неровно подрезанные темно-русые волосы. Каждое двустишье падало, как удар молота. Лед начал багроветь, словно по нему потекла человеческая кровь.

Человеку в сером пришлось сжать волю в кулак, чтобы не поддаться, внезапно, нахлынувшему, страху. Ему, казалось, что, в глаза попала вода: окружающее вдруг расплылось и стало нерезким. Все шло, как и описывал Наставник. А он говорил, что ждать конца обряда нельзя ни в коем случае,

С коротким и резким выдохом-вскриком девушка ударила кулаком правой руки в чашу, Лед треснул, вверх взметнулись багровые брызги. Тонкое тело изогнулось дугой от боли, голова запрокинулась, казалось, она теперь ничего не видит и не слышит.

Воин в сером коротко взмахнул рукой – и смертельная звездочка полетела прямо в открывшееся белое горло.

Но еще быстрее оказались нежные узкие ладони; зачерпнув из чаши огненную влагу, они плеснули ее навстречу летящему убийственному оружию. Металл вспыхнул, точно тонкая бумага, мгновенно рассыпавшись незримым пеплом.