Платон - Ион

Ион.Кроме, пожалуй, вот таких вещей, Сократ.

Сократ.Под «такими вещами» ты понимаешь, видимо, то, что относится к другим искусствам; но если не все, то что же именно будет в ведении рапсода?

Ион.По-моему, в его ведении будет то, какие речи приличны мужчине и какие — женщине, какие — рабу, а какие — свободному, какие — подчиненному, а какие — начальствующему.

Сократ.А какие распоряжения надо сделать, если в море корабль застигнут бурей, по-твоему, рапсод будет знать лучше, чем кормчий?

Ион.Нет, это лучше знает кормчий.

Сократ.Или как надо распорядиться в случае болезни, рапсод будет знать лучше, чем врач?

Ион.Нет.

Сократ.Но, по-твоему, ты знаешь, как должен говорить раб?

Ион.Да.

Сократ.Например, что должен сказать раб-волопас, укрощающий взбесившихся быков, по-твоему, будет лучше знать рапсод, а не волопас?

Ион.Нет, конечно.

Сократ.Или то, что должна сказать женщина-пряха, прядущая шерсть?

Ион.Нет.

Сократ.А может быть, рапсод будет знать, что должен сказать военачальник, ободряя воинов?

Ион.Да, вот это рапсод будет знать.

Сократ.Что же, искусство рапсода — это искусство военачальника?

Ион.Я-то, по крайней мере, знал бы, какие речи подобают военачальнику.

Сократ.Потому что ты. вероятно, и в искусстве военачальника сведущ, Ион. А если бы, например, ты одновременно и умел играть на кифаре и был бы наездником, а значит распознавал бы хорошо и дурно выезженных коней, и я бы спросил тебя: благодаря какому же искусству ты, Ион, распознаёшь хорошо выезженных коней? Тому же самому, благодаря которому ты стал наездником, или тому, благодаря которому играешь на кифаре, что ответил бы ты мне?

Ион.Благодаря тому же искусству, с помощью которого я стал наездником, сказал бы я.

Сократ.И если бы ты отличал, кто хорошо играет на кифаре, ты согласился бы, что делаешь это при помощи того искусства, благодаря которому ты — кифарист, а не благодаря тому, что ты — наездник?

Ион.Да.

Сократ.А если ты знаешь толк в воинском деле, то при помощи ли того искусства, благодаря которому ты сведущий военачальник, или из-за того, что ты хороший рапсод?

Ион.По-моему, это совершенно безразлично.

Сократ.Как? Ты говоришь, что это совершенно безразлично? Искусство рапсода и искусство военачальника — одно искусство или два? Что ты скажешь?

Ион.По-моему, одно.

Сократ.Значит, кто хороший рапсод, тот, оказывается, и хороший военачальник?

Ион.Непременно, Сократ.

Сократ.И оказывается, кто хороший военачальник, тот и хороший рапсод?

Ион.Этого-то я не думаю.

Сократ.Но кто хороший рапсод, тот, по-твоему, и хороший военачальник?

Ион.Конечно.

Сократ.Не лучший ли ты рапсод, чем любой из греков?

Ион.И намного, Сократ.

Сократ.Так ты и военачальник, Ион, лучший среди греков?

Ион.Будь уверен в этом, Сократ; а научился я этому из произведений Гомера.

Сократ.Ради богов, Ион, почему же в таком случае ты, лучший военачальник и лучший рапсод из греков, только поешь, разъезжая среди греков, а не начальствуешь над войском? Неужели ты думаешь, что рапсод, увенчанный золотым венком, очень нужен грекам, а военачальник — не нужен?

Ион.Наш город, Сократ, находится под вашей властью и военным начальствованием и поэтому вовсе не нуждается в военачальнике, а ваш город и город лакедемонян не выберут меня военачальником: вы ведь считаете, что и сами справитесь.

Сократ.Дорогой Ион, не знаешь ли ты Аполлодора из Кизика?

Ион.Какого это?

Сократ.Того, кого афиняне много раз избирали своим полководцем, хотя он и чужестранец; и Фаносфену с Андроса, и Гераклиду из Клазомен [30] Аполлодор из Кизика (см. 541с), Гераклид из Клазомен и Фаносфен — афинские стратеги родом из Малой Азии. Афиняне даровали им гражданство за их доблесть. О первых двух см. у Элиана XIV 5: Пестрые рассказы / Пер. С.В.Поляковой. М., 1963; о Фаносфене — единственное упоминание у Ксенофонта: Греческая история I 5, 18, 19. наш город поручает и стратегию, и другие должности, так как они, хотя и чужеземцы, показали себя достойными этого. Почему же Иона эфесца город наш не изберет военачальником и не почтит этим званием, если он окажется достойным? Что ж? Разве вы, эфесцы [31] Эфесцы, как и другие ионийцы, считались выходцами из Аттики. По Геродоту (I 147), ионяне чистой крови именно все те, которые «происходят из Афин». В другом месте (VIII 44) Геродот сообщает, что афиняне, пока нынешнюю Элладу населяли пеласги, «были пеласгами и назывались кранаями»; в царствование Кекропа названы были кекропидами, а когда власть наследовал Эрехфей, «они получили имя афинян и, наконец, по имени их предводителя Иона, сына Ксуфа, — ионянами». Таким образом, оказывается, что ионийцы — это древнейшие жители Аттики, переселившиеся в Малую Азию. , не афиняне издревле, или Эфес уступает какому-нибудь другому городу? Если ты, Ион, прав, что благодаря уменью и знанию ты способен восхвалять Гомера, тогда ты виноват вот в чем: пообещав показать, как много хорошего ты знаешь о Гомере, ты обманываешь меня и далек от того, чтобы показать мне это. Ты даже не желаешь ответить на то, чего я давно добиваюсь, — что это такое, в чем ты силен. Вместо того ты, прямо-таки как Протей [32] См.: Евтидем, прим. 35. , извиваясь во все стороны, принимаешь всевозможные обличья и, в конце концов, ускользаешь от меня, оказавшись даже военачальником, лишь бы только не показать, как ты силен в гомеровской премудрости. Если ты искусен — о чем я только что говорил, — то ты обманываешь меня, не сдержав обещания показать это на Гомере, и поступаешь несправедливо; если же ты не искусен и, ничего не зная по Гомеру, но одержимый божественным наитием, высказываешь об этом поэте много прекрасного, как я уже о тебе говорил, то ты ни в чем не виноват. Итак, вот тебе на выбор: кем ты хочешь у нас прослыть — несправедливым человеком или божественным?

Ион.Большая разница, Сократ: ведь гораздо прекраснее прослыть божественным.

Сократ.Так это — нечто более прекрасное — и останется у нас за тобой, Ион; ты — божественный, а не искусный хвалитель Гомера.

Эфес — один из 12 ионийских городов в Малой Азии, где, по одному из преданий, родился Гомер и где особенно почитались исполнители его песен.

Эпидавр — город в области Арголида (Пелопоннес), славившийся храмом в честь бога врачевания Асклепия, сына Аполлона. Праздник в честь Асклепия назывался «Великие Асклепиеи» или «Эпидаврии».