Дмитрий Мачальский - Рыжик (СИ)

Люда задумалась и вдруг с громким хрюком упала носом в стол. Потом поднялась и с видимым усилием привела лицо в серьёзный вид.

- Ну... в общем... - промямлила она вступительное слово и безбожно фальшивя запела:

"Осенью в холодный первый сне-ег

Проскакал по городу Оле-ег.

Он летел по гулкой мостово-ой,

Спотыка-аясь левою ного-о-ой!

Бежал работать о-он, сшибая всех прохо-ожи-и-их,

Ведь он не бобик та-ам, а ценный кадр всё-о же-е!

Там ждут его-о занятья,

дядь Вова, тётя Катя,

А на обед - любимый чебурек"...

Секунд пять все обалдело переваривали Людыно выступление, так что она уже успела раскаяться в своей смелости. Но тут тишину порвали бурные аплодисменты и Люда, покраснев, попыталась сползти под стол. Оттуда её вынул Олежка и предъявил восторженной публике. При этом, к Людыному удивлению, сам был довольный, как слон.

- Молодец, Рыжая! - веселился он и хлопал по плечу так, что едва не вбил её под стол обратно. - Ну ты даёшь!

Люда вдруг нахмурилась и вывернулась у него из-под руки:

- Я. Никому. Ничего. Не даю, - отчеканила она суровым тоном, дождалась удивлённой тишины и... закончила легкомысленным взмахом руки: - А! Просто "стиха ваяю".

Народ расслабился, но Люда ещё заметила, как Екатерина Львовна встретилась взглядом с Владимиром Иванычем и многозначительно наклонила голову. В ответ тот поджал губы и так же важно кивнул.

Не успели они с Юлькой осмотреться глазами и усидеться задами, как Владимиру Иванычу пришла в голову "дикая идея".

- Надо бы дать девчатам работу... - задумчиво проговорил он.

Люда напряглась, а Юлька с тоской посмотрела на компьютер, украшавший Олежкин стол.

- Дидашенко! - возмутилась Екатерина Львовна. - Дай детям привыкнуть, первый день только.

- Вот пусть и привыкают... к геологии, - заупрямился тот.

- Ото, пан Ромцю, ж╕нки, - т╕ки балували би ! - прокомментировал пан Ромцю.

- О, чолов╕ки ! Т╕льки керували би [прим. - "руководили"]... - не осталась в долгу Екатерина Львовна.

- Ничего, полезно... - Владимир Иваныч огляделся и решительно приподнял стопку большущих квадратных планшетов, громоздившихся на углу стола. Глаза у Люды непроизвольно расширились, но он брякнул всю пачку перед собой и начал пересматривать с таким серьёзным видом, с каким, наверное, маршал Жуков не выбирал направление главного удара. Девочки заворожено следили, как решается их судьба. Наконец две карты были оценены строгим взглядом из-под сурово сдвинутых бровей и, прямо не отрывая глаз, в этом положении пронесены через комнату.

- Вот! - Владимир Иваныч торжественно возложил их на столы - каждой персонально. - Будет вам и работа, и тренировка.

Девчата дружно уткнулись носами в хитросплетение геологических границ и, как пишут в романах, "безотчётный страх закрался в их трепетные сердца".

- Выберите линию профиля и попробуйте самостоятельно его построить...

..."Животный ужас овладел ими, чёрной волной подкатывая к самому горлу".

- Если что неясно, сразу спрашивайте...

..."Внезапно, луч надежды осветил их отчаявшиеся души".

- Не надо бояться, мы всё объясним и покажем...

- ...и даже за вас нарисуем, - хмыкнула Екатерина Львовна.

..."Гроза миновала и снова Солнце согревало землю своим ласковым теплом".

- Люсь... Люськин... - зашипело змеем-искусителем сбоку. - А куда вести: направо или налево?

- Вглыб! - буркнула Люда, тяжко вздохнула и подвинула к себе карту соседки...

Но, видать, такой это был день, что и нарисовать они (ага, "они" - ха!) толком ничего не успели. Люда только вынесла границы на свой профиль и поправила (ага, "поправила", три раза - ха!) выходы на Юлькином, пока подруга через всю комнату строила глазки Олежке, как начался обед.

- О, пан Ромцю, як то час плине ! - объявил пан Ромцю, глянув на настенные часы. Он выдвинул ящик стола и надолго завис над ним. Судя по сосредоточенному взгляду, там хранилось блюд не меньше чем всё меню ресторана, но достал он только аккуратную металлическую коробочку. И начался цирк...

Ровненько поставил коробочку.

Аккуратно задвинул ящик.

Раскрыл коробочку и тщательно расположил: справа - крышку, слева - дно.

Выдвинул ящик.

Достал салфетки и ровненько разложил: справа - одну, слева - другую.

Аккуратно задвинул ящик.

Жестом фокусника извлёк из крышки вилку с ножичком и аккуратно разложил по салфеткам: слева - вилку, справа - ножик.

Выдвинул ящик.

Достал ещё салфетку и ровненько заправил на место галстука.

Аккуратно задвинул ящик.

Ровненько по центру установил дно коробочки.

Взял вилку левой рукой, ножик - правой.

И, наконец, замер с видом хирурга перед операцией.

Люда опомнилась, что приоткрыв рот наблюдает за этим завораживающим действом. Она смущённо отвела взгляд... и покраснела, потому что пока она смотрела спектакль "Сервировка по-геологически", все остальные наслаждались картиной " Зв╕дк╕ля [прим. - "откуда"] ти, п одоляночко ?". Олежка даже подмигнул ей, а Екатерина Львовна успела укоризненно на него глянуть, но тут конец представлению объявил Владимир Иваныч.

- Так-с, перекусим, - в предвкушении потёр он руки.

Девочки в унисон поскучнели.

- Ну, мы пока в столовку сгоняем... - начала приподыматься Люда, но уйти ей не дали.

- Куда?! - возмутилась Екатерина Львовна.

- Де-е-евочки... - укорил Владимир Иваныч и приглашающе развёл руками.

- Щас всё будет! - бодро подскочил Олежка.

Не успели они оглянуться, как у каждой появилась личная кружка, бутерброд и по горке печенюжек к чаю. А ещё через минут пять появился и сам чай.

- Спасибо, - только и смогла выговорить Люда, слегка пришибленная напором гостеприимства. На что Екатерина Львовна только рукой махнула. А вот Владимир Иваныч...

- Это что... - заявил он благодушно. - Вот однажды у нас в поле... - И замолчал, как бы ожидая приглашения.

- Ну расскажи, расскажи... - усмехнулась его театральной паузе Екатерина Львовна.

- Ну вот... Готовили мы на съёмке выкидной маршрут. Как всегда собираем самое необходимое - палатку, котелки... А наши женщины, от большой заботы, всё подкладывают и подкладывают! "Ну куда, - говорю, - это всё!" А они отвечают: "Пригодится", и дальше пакуют. "Ну что, пригодится? Фарфоровый чайничек, да? У костра чаёк гонять? Или вот - вилки зачем-то"... И тут наш Валера - такой всегда молчаливый, спокойный, слова не вытянешь - вдруг "просыпается" и так озабоченно восклицает: "Да-а-а! Вилок не на-а-адо! Вилкой много не зачерпнё-о-ошь"... С тех пор на стене нашей столовой красовались полевые мудрости: от нашей самой старшей сотрудницы - "Чёрт знает! Аппетита нет, а жрать хочется", а от самого младшего - "Вилок не надо! Вилкой много не зачерпнёшь!"...

- Ы-ы-ы, - изобразила Люда разочарование, - а почему здесь не висят?