Екатерина - o fa076bfa4f9911dc

Журналы знают, что нужно снимать , когда мужчина произносит заученные

фразы. Больше никому не хочется дрочить в носок или баловать себя струёй

чуть тёплого душа. Каждая потаскуха уверена: купить iPhone, выглядеть

сексуально, пахнуть сраными розами с нотами белого кедра, выучить

названия трёх книг, отсосать за "спасибо" и дать в жопу за "пожалуйста" - это

не моветон, это предписания господ[а бога]. Это - самый короткий путь к

обожанию. Это - гротескный сексуальный плюрализм. И мы не виним

их. Мы ими пользуемся. Стоило дать им права и джинсы, как секс превратился

в механизм. Теперь никого нельзя изнасиловать. Ведь это всего лишь форс.

Гендер плэй. Доггерство. Гомовестизм. Всему дали названия. Парадокс

Паррондо, нэймдроппинг, фроттеризм, копирайтинг, коворкинг. И всё ради

одного: поддаться иллюзиям, отгородив себя от боли кордоном непонятных

слов; ввести себя в заблуждение и к о му новой тенденцией, препоручив

собственное тело ком у угодно за толику восхищения - вялую эрекцию. Такие

у господ комплименты.

7.Общество - не эстетический феномен. Каждый из нас поминает себя

особенным с детьми, долгами и домами. Симметричными руками, ушами и

сосками. Мы открываем холодильники "Бош", бездарно отвечаем в "Вайбере"

на эпистолярные помои электронных приятелей-приматов, которые в каждом

из вчера уже поделили наш досуг на универсальные оргии завтра : пей-

танцуй, "Эмиль Анри" дешёвых ресторанов, и променады по торговым

центрам тяжести в поисках того, что мы не можем себе позволить.

Они уникальны: предложения и пожелания, приборы и стрижки,

дыхательные пути и ногти, наши друзья. Мы сообща работаем над

достижением цели, которую не можемсформулировать годами, но, в конце-

концов, остаемсяв абсолютном одиночестве с типовым набором обрядов и

последним заключением доктора. Смерть - это всегда твоя смерть, Уильям?

Лопаты "Фискарс" или "Люкс" уже роют бесплатные землянки, в которых

нематодам будет комфортно. Там темно, сыро и ничего нет. Ни для нас, ни

для потомков. Мы уверены: гибель одной клетки не убивает целый организм.

И это хорошие новости в поле однородности - не мешать, не отсвечивать, быть безвредным и бесполезным.

Не родиться, не быть вовсе, быть никем.

8. Перманентное отступничество - нормальный порядок вещей. Отказываться

от убеждений просто, если размышлять несуществующими категориями.

Конформизм памяти вынуждает нас замещать каждое воспоминание ложью, чтобы производить впечатление неуязвимости, за которую, казалось бы, не

нужно платить. День за днём убеждая себя в беспрецедентной устойчивости, Господа этого Мира забывают: те, кто никогда не чувствовал боли, в

конечном счёте, не считают ушибы, а ломаются с чудовищным хрустом. И

это не намёк.

9. Господа уверены: их не заденут бытовые драмы. Вселенская

несправедливость обрушится инфарктами на грудные клетки неугодных

простаков, осыплется щёлочью на влажную кожу неприметных рабов, для

которых господа трудятся в своих фантазиях и альцгеймерах, создавая всё

новые баги и решая фундаментальную задачу: какие запонки лучше стянут

манжеты на благотворительном вечере в честь сальных меценатов, что

потратят на посуду и шампанское в семь раз больше, чем выручат для

абстрактных детей. Никто и никогда не войдёт в их двери с обрезом и не

спустит крючок. Ведь это варварство: убивать распрекрасных спонсоров

всего-на-свете. Никто и никогда не пришлёт им FC-посылку. Ведь пока

Эпштейну, Моссеру, Скраттону отрывало руки и головы, господа прилежно

изучали тактику отчуждения. И это не намёк. Ни в коем случае.

10.Общество - не эстетический феномен.Мы -то знаем: если декадентский

гедонизм - это единственное, к чему поступательно движется тело, то такое

тело - просто случайный каскад флуктуаций и ДНК-реплик; если за

благопристойность человек ожидает поощрения, то такой человек - не

человек, а говна кусок.

11. Мир, в котором не существует свободы на фоне господства причинности, формализован. Всё давно сведено в кодексы и правила, постановления и

рекомендации. Но порядок устанавливается не на бумаге, он происходит в

самом сознании, и если оно позволяет господам идти в обход формальностей, все установленные модусы и предписания оказываются не более чем

юридической отпиской. В странах, где закон работает избирательно, точно

выделяя для себя маркером неприкасаемых фаворитов, система никогда не

выйдет на новый - совершенный уровень самоорганизации.

Когда мы попытаемся собрать воедино разрозненные элементы, станет ясным

как ночь : эмерджентность здесь не при чём.

12. И мы попытаемся.

ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ КОННОТАЦИИ

#0001

любое утро с хлопьями, резким запахом пота, мочи и сигаретного дыма

могло оказаться таким для Илая//

- Неблагодарный сукин сын!

отец переживал тяжёлое похмелье, пока посуда в пробитой раковине

собирала проголодавшихся мух//

- Пап...//

- Захлопни варежку!

пацан всё для себя решил ещё тихим днём ранее//

- Пап!

- Мэйсон, может...не стоит?

робкая миссис Лоуни всегда пыталась найти компромисс. Как с клиентом, так и с героином//

- Давай, сопляк, скажи!

- Скажу...//

- Давай!

герпес на губах помутневшего Мэйсона прилип к бутылке "Бада". Мужчина

поморщился и чувственно погладил лысину, словно надеялся: грязная ладонь

уймёт боль//

- Вот что. Не нужно делать вид, будто вы мне сделали одолжение. Два

сраных торчка. Не нужно делать вид, будто я должен вам. Я не просил меня

рожать, я не просил отдавать меня в эту трижды ебучую школу, я не

просил содержать меня. О, ну конечно! Вас, наверное, вынудили ебаться.

Точно, я понял. Вас, наверное, заставили трахаться на одной из ваших

хиппи-вечеринок. Как, говоришь, звали того парня...а, вспомнил! Мет. Его

звали Кристаллический Мет, и он держал вас на прицеле до тех пор, пока

ты, импотент, не кончил в мамашу, которой невмоготу было не ширяться

во время беременности. А теперь эта помойка, которую в органах опеки вы

называете "счастливой семьёй", изо дня в день пополняется твоей блевотой

и её поганым нытьём. Можешь напоследок ещё раз хорошенько меня

отмудохать? Пожалуйста, Мэйсон. Отмудохай так, чтобы я придумал

новую отговорку, мистер я-мог-бы-стать-звездой-ЭнБиЭй. Мистер бывший, мать твою, коп без регалий. И знаешь, я не хочу никому жаловаться. Только