Валерий Медведев - Капитан Соври-голова

– Вы что, книжку читаете? – спросила она, останавливаясь за Диминой спиной.

– Землю копаю… – ответил Дима грубым голосом.

– Про любовь? Или про дружбу? – спросила девчонка, не обращая внимания на грубый Димин голос.

– Про дружбу! – ещё грубее ответил Дима. – Кошки с собакой…

– Вы грубый… – сказала Тошка, – потому что вы, наверное, не верите в дружбу! Не верите ведь? – спросила она Диму и тут же сама себе ответила: – Не верите, не верите, я по глазам вижу!

«Скажи-ите, пожалуйста, она ещё и по глазам чего-то там видит», – подумал про себя Дима, но вслух ничего не сказал.

Тошка немного попела ещё писклявым своим голосом, а потом спросила:

– А вы, правда, в дружбу не верите? Дима снова промолчал.

– Может, вы презираете девчонок? – не унималась Тошка. – Есть такие ребята, которые презирают…

– Ненавижу! – сказал Дима, трясясь от злости. – Ненавижу всех девчонок на свете!

– А вот мой брат Кешка меня не ненавидит, – сказала Тошка. – Он со мной дружит. Он за меня всегда заступается!

В это время на поляне как раз появился Кешка. Он молотил по воздуху руками и при этом как-то смешно Приплясывал. «Пирожки утряхивает, – подумал Дима. – Облопался!» А вслух спросил:

– А что это он делает?

– Упражняется, – объяснила Тошка. – Он у нас боксёр. А это называется бой с тенью.

При слове «боксёр» Дима посмотрел на Тошку повнимательней. Вообще-то девчонка как девчонка и не такая уж противная, как показалось. И глаза – зелёные, как трава, ничего глаза, нормальные. И нос не картошкой, а просто чуть курносый. Симпатичный такой нос. Во рту Тошка всё время травинку держит…

Дима ещё раз посмотрел на брата Тошки, продолжающего бой с тенью, и спросил:

– А можно… я буду вас звать не Тошкой… а Травкой?

– А почему Травкой? – заинтересовалась Тошка.

– Знаете, Тошка как-то звучит смешно – Тошка-Картошка…

– Можно, – сказала Тошка, – зовите Травкой… если вам так больше нравится…

– А если бы вы шли не одна, – спросил Дима Травку, – а, скажем, со своим знакомым мальчиком, то ваш Кешка заступился бы за него, за мальчика? Ну, если бы на него напал какой-то подавляющий мальчишка?

– Каждый мальчик должен сам за себя заступиться, кто бы на него ни напал. Сам…

– Сам… А если мальчик в переходном возрасте? – сказал Дима. – Знаете, возраст есть такой, человек с собой-то не может справиться, не только что с другими!

– Ну, конечно, – сказала Травка, – если бы мой знакомый мальчик был в переходном возрасте, то Кешка бы, конечно, за него заступился!

– А у вас есть знакомый мальчик? – спросил Дима Тошку. – Хороший знакомый?

– Нет, – сказала она, – знакомого мальчика у меня нет… А что?

– Да что-то… – сказал Дима, – что-то хочется быть… кому-то знакомым… – сказал Дима, покраснев, глядя, как Кешка продолжает колотить невидимого противника. Вот бы Комарову так надавать с Кешкиной помощью!

– Вам, наверное, с красивой девочкой хочется быть знакомым, – сказала с грустью Травка.

– Почему это с красивой, – соврал Димка. – Можно и с некрасивой, – а про себя подумал: «Лишь бы у неё брат был боксёр!»

В это время на поляне появился второй брат Тошки – Гешка. Он тоже запрыгал по траве в каком-то диком танце.

– Танцор? – спросил Дима, кивая на Гешку.

– И совсем не танцор, а тоже боксёр. Ноги отрабатывает!

Диме очень понравилось, что и второй брат Тош-ки боксёр. Братья-боксёры! Ясно, что они заступятся за Тошкиного знакомого. Ну, а если она будет с кем-нибудь дружить… тут уж, наверное, они жизни своей не пожалеют!

– А вы верите в дружбу? – спросил Дима, рисуя в своём воображении повергнутого Комарова.

– А что? – спросила Травка.

– Ничего, – сказал Дима. – Но вот… вот если бы с вами подружился один мальчик, а его жизни угрожала бы опасность, ваши братья за дружбу мальчика с вами могли бы отдать жизни? – Это Дима произнёс, словно стихи.

Травка подумала и сказала:

– За дружбу? Могли бы…

Это Диму вполне устроило, потому он сказал:

– Подружиться что-то хочется… Только вот не знаю с кем… Все какие-то… – Он не договорил.

– Какие «какие-то»? – тихо переспросила Травка.

– Все какие-то не такие…

– Какие «не такие»?

– Ну, не такие… Не такие, как вы…

– Значит, вы хотите со мной подружиться? – спросила Травка шёпотом, при этом она так покраснела, что её белые волосы стали рыжими.

– Хочу! – подтвердил Дима тоже шёпотом и тоже покраснел – от ужаса, что он такое врёт вслух. Папа бы услышал!

– Вот Прошка обрадуется! – сказала Травка.

– Какой Прошка?

Может быть, у Травки есть ещё один брат? Боксёр. Только взрослый. Дима решил: если это так, то он скажет Травке, что готов не только дружить с ней, но готов даже влюбиться в неё. Не сейчас, конечно, а когда станет взрослым. Выяснит, кто такой Прошка и… если тоже боксёр, то влюбится.

– Значит, у вас ещё есть брат-боксёр? – с надеждой в голосе спросил Дима.

– Прошка тоже боксёр, но он мне не брат, он собака, – сказала, смеясь, Тошка.

Дима с сожалением вздохнул. Ну, раз он собака, то пока насчёт того, что он со временем влюбится в Травку, можно ничего не говорить. Впрочем, собака-боксёр Прошка лучше даже человека-боксёра, потому что собаку даже взрослый человек боится больше любого боксёра.

– А почему же он обрадуется? – спросил Дима.

– С ним никто гулять не хочет, одна я гуляю, а теперь я буду с ним не одна гулять, а вместе с вами.

И Дима снова подумал, что здесь, пожалуй, можно подумать, чтобы влюбиться. Пусть Кешка, Гешка и Прошка знают, что он обязательно влюбится в Травку, и чтобы они втроём, в случае чего, горло перегрызли этому подавляющему Комарову и его приятелям. Дима уже хотел сказать Травке, что он со временем в неё влюбится, но она вдруг рассмеялась.

– У вас совсем нет поперечно-полосатых мышц! – сказала она, посмотрев на его голую спину, и спросила: – А как вы разгибаетесь и сгибаетесь?

Дима быстро натянул ковбойку и промычал что-то невнятное. И насчёт мышц даже не знал, что ответить. Не мог же он объяснить Травке, что потому и хочет с ней подружиться, а потом и влюбиться в неё, что у него нету этих самых поперечно-полосатых мышц.

– Я вам назначаю свидание, – сказал Дима, пуская петуха. Проклятый переходный возраст!

– А чего вы так визжите? – сказала Травка. – Свидание надо назначать тихо и таинственно. Вот так. Где и когда? – сказала она тихо и таинственно.

– Завтра в шесть часов у кинотеатра…

– Хорошо, – сказала Травка таинственно. – Я приду…

– Только у меня к вам просьба, – сказал Дима, на этот раз тоже тихо и таинственно. – Приходите не одна на свидание.

– Как не одна, а с кем же?

– Приходите… – Дима чуть было не сказал – со своими поперечно-полосатыми боксёрами. – Приходите с братом Кешкой, с братом Гешкой и с собакой Прошкой. Билеты я всем куплю…