Эдуард Успенский - Гарантийные человечки

— Странно, — сказал Буре. — С одной стороны, я понимаю, что с грызунами надо бороться. А с другой, как я подумаю, что надо уничтожить лейтенантов кавалерии, мне сразу грустно становится. Мне их жалко. Их бы лучше приучить к делу, как мою Машку.

— Часы с Машкой — это понятно. А часы с мышкой — чушь какая-то, — сказал Новости Дня.

Машка услышала, что про нее говорят, высунулась из буфета и давай куковать!

— Ты что?

— Раскуковалась тут!

— То кукуй! То не кукуй! Толку от вас!

За последнее время Машка отоспалась, отдохнула, помолодела и стала просто очень хорошенькой кукушечкой. Она даже стала пробовать летать. И все время к чему-то прислушивалась. Кто-то куковал на другом конце деревни. И непонятно было, то ли это живая кукушка научилась куковать по часам, то ли это часовая кукушка научилась куковать не хуже лесной. Размышления на эту тему отнимали все Машкино время.

А дальше было вот что. Ровно в двенадцать у норки послышался шорох, и кто-то направился в сторону холодильника. Человечки высунулись в щели и стали светить фонариками.

— Ого-го! — закричал Холодилин. — Что я вижу! Мышкин Подмышкина везет.

— Все правильно, — послышалось из темноты. — Только все наоборот. Я-то наверху!

И верно, к ним приблизились старые знакомые с белым флагом, причем один сидел верхом на другом.

— А почему так? — спросил Холодилин.

— Разжаловали его, — объяснил высокий лейтенант, который сидел в седле. — Перевели из лейтенантов в кавалерию. Судьба играет офицером. Кому не везет, тот возит сам.

— За что же вас так понизили? — спросил Буре у мышонка.

Мышонок-лошадь грустно пожевал колбасные ремни и со вздохом произнес:

— Откусил. Вот за что.

— Что откусил?

— Колбасу, которую мы у вас захватили. Велено было не кусать, доставить живьем. А я не доставил.

— Суровые у вас порядки! — сказал Холодилин.

— А как же! — согласился верховой лейтенант. — Армия — это вам не детский сад. Армия — это знаете что такое?

— Что?

— Это очень сложное дело. У нас все делается по команде «бегом»!

— Ну, а с чем вы пожаловали?

— А вот с чем. Мы пришли заявить страшный протест. Почему вы поступаете не по-военному? Почему вы кормите пленных сосиской? Слухи об этом проникли в наши ряды, и теперь вся армия собирается сдаваться в плен. Какой смысл переносить лишения, ходить в атаки и писаться старым сапогом, когда у противника запросто выдают сосиски? Видите вы в этом какую-нибудь толковость?

— Не видим.

— И я не вижу. И все не видят. И поэтому мы категорически требуем пленных не кормить! Никаких сосисок! Корочку хлеба, и то через день! Хватит с них. А то полопаются!

— А если мы не выполним ваши условия — дадим им, например, сала? Тогда что?

— Сала?! — не то вскрикнул, не то всхлипнул Мышкин.

— Да, сала.

— Тогда не знаю что. Это — нарушение всяких правил! Это — военное преступление! Вся наша армия разбежится. И будет права.

— Ну вот что! — пресек его Холодилин. — Если нам вернут мальчишку, мы дадим за него выкуп — колбасу, сахар. А если не вернут, вам будет плохо. Мы пустим в ход мышеловки, электричество и даже всемирные потопы.

— Это как? — спросил лейтенант.

— А так, — объяснил Новости Дня. — Опустим один конец трубки в ведро с водой, а другой — к вам в нору. И будем ждать, пока вы, мокренькие, к нам в руки попрыгаете.

— Ясно, — сказал Мышкин. — Придется нам морской флот организовывать. Лодки из картошек выгрызать.

— Выгрызайте хоть авиацию, — сурово ответил Холодилин. — Только чтобы мальчишка был у нас завтра к вечеру.

В разговор вмешался Буре: он протянул лейтенанту свои карманные часы.

— Вот передайте вашей королеве. Скажите, подарок от нас. Пусть посмотрит, чтобы мальчишку не обижали.

После этого парламентеры и человечки разошлись. А на дорожке из зубного порошка остались следы ног и маленьких мышиных лапок. Затея девочки Тани-Яны-Юшечки осуществилась.

— Ну что я говорила! Что я говорила! — закричала утром девочка Таня. — Смотри, мама, есть следы! Значит, есть человечки!

Мама посмотрела и сказала:

— Тебе кажется. Это кошка какая-то...

— Ничего не кошка. Это человечки. Они два шага сделали, а дальше дорожка кончилась. Я новую проведу и узнаю, где они прячутся.

— Ты сначала эту подмети, а я посмотрю.

Девочка принялась убирать, а про себя решила, что сегодня же примется за поиски человечков. И начнет с чердака.

В этот раз Новости Дня сидел у себя в приемнике и слышал весь разговор. От этой новости он страшно разволновался. Гарантийным человечкам категорически запрещалось показываться на глаза детям. Не каждый взрослый знал про них. Только главные специалисты заводов и фабрик. А чтобы про них узнали дети, нельзя было ни в коем случае допускать.

Едва-едва дождавшись ухода хозяев, Новости Дня бегом помчался к Холодилину.

— Караул! Знаете, что девочка придумала?

— Что?

— Она дорожку из порошка на кухне насыпала. А мы по ней ходили и следы оставили.

— Плохо, — сказал Холодилин.

— Еще как! — закричал Новости Дня. — Если девочка нас найдет, представляете, что будет? Она станет нас укладывать спать, возить в коляске, кормить пирожными из песка! Забин-

товывать, мазать зеленкой и мерить температуру с утра до вечера!

Буре горестно соглашался с ним, а Холодилин помалкивал.

— А если она подарит нас какому-нибудь мальчику? Он станет таскать нас в карманах. Менять на перочинные ножи! Заставит плавать на самодельных кораблях. Превратит в солдатиков! А я не хочу, не желаю!

— И я не желаю, — сказал Иван Иванович.

— Да и я, — согласился Холодилин, — не очень желаю.

— Значит, мы должны немедленно уходить!

— А как же Пылесосин? — спросил Холодилин.

— Не знаю, как, — ответил радиомастер. — Только нельзя, чтобы из-за одного человека пропали все. Все важнее одного.

— Это все разговоры, — сказал Новости Дня.

— Никакие это не разговоры, — возразил Холодилин. — Вспомни Великого Трансформатора и войну 127 на 220.

— Не буду я ничего вспоминать. Если вы не хотите, я уйду один. Сегодня же ночью.

— Счастливого пути! — сказал Холодилин. — Только никуда ты не пойдешь... Как мне кажется.

— Почему?

— Да потому, что тебя зовут не только Новости Дня, но и Говорит Москва. А это ко многому обязывает... Я уже молчу, что у тебя радиола не работает.

Радиомастер схватился за голову.

— А ведь верно! А ведь верно! И как это я...

И он в волнении стал расхаживать из угла в угол холодилинской комнаты.