Станислав Рассадин - Новые приключения в Стране Литературных Героев

Профессор.Ну а «Женитьба» чем тебе не хороша?

Гена.Не то что нехороша, а так...

Профессор.Скучна, может быть?

Гена.Нет, почему? Смешного там как раз много! Да вот хоть этот Жевакин, – умора, правда? (Передразнивает.) «Ах, Сицилия, Сицилия... Ах, италианочки, италианочки!..»

Профессор (гнет свою линию) . Так в чем же тогда дело?

Гена.Ну, как вам сказать, Архип Архипыч... Вот «Мертвые души» или «Ревизор» – там ведь сколько всего происходит! И приключения всякие, и преступления даже, и обманы, и ошибки... Это я понимаю! А в «Женитьбе» что? Там же и содержания-то почти нету! А сюжета и вообще никакого. (Решительно.) Как хотите, а только вы меня не собьете. Я знаю, Гоголь великий писатель, но ведь могут же и у великого писателя неудачи быть? Одно лучше получилось, другое – хуже...

Профессор.Могут, конечно.

Гена.Вот и «Женитьба», ну, признайтесь, ведь не очень она Гоголю удалась!

Профессор.Да-а... Что ж, оказывается, Балтазар Балтазарович нанес нам визит в самое время. Иначе у нас с тобой этот разговор, глядишь, и не состоялся бы никогда. А поговорить есть о чем, тем более что ты в своем отношении к «Женитьбе» отнюдь не одинок.

Гена.Правда? Что, кто-нибудь из ребят вам то же самое написал?

Профессор.Да не в ребятах дело... Вот послушай-ка, что почти полтора века назад писала о комедии «Женитьба» одна газета: «Ни завязки, ни развязки, ни характеров – и это комедия?»

Гена.Видите! А какая это газета?

Профессор (безмятежно) . Это, Геночка, «Северная пчела». Та, которую редактировал враг Пушкина и Гоголя Фаддей Булгарин.

Гена (обидевшись не на шутку) . Ну, Архип Архипыч, этого уж я от вас не ожидал! Смеяться смейтесь, но чтоб меня с Булгариным сравнивать!..

Профессор.Да что ты, Гена? Я же не тебя сравниваю, а твою мысль... Впрочем, если угодно, вот тебе другой союзник, человек весьма и весьма достойный, уже не враг Гоголя, но друг его и даже исполнитель в «Ревизоре» роли городничего, а в «Женитьбе» роли Кочкарева. Знаменитый русский актер Иван Иванович Сосницкий...

Гена.И он что, тоже, как я, говорил?

Профессор.Слово в слово! Прочитав «Женитьбу», Сосницкий сказал, что «комедии-то и нет». Потому что «сюжета никакого». И с ним многие были согласны. Считалось даже, что комедия не закончена, потому что в финале нет свадьбы.

Гена.А что, правильно! То есть я там не знаю, что в финале должно быть, свадьба или что другое, но ведь конца-то и в самом деле нет. Сватались-сватались, убеждал Кочкарев Подколесина, убеждал – и вот, пожалуйста, выпрыгнул в окно, и все дела!

Профессор.А ты какого бы финала хотел?

Гена.Я ж говорю: пока не знаю.

Профессор.Ишь ты, значит, только «пока»? Ну, Гена, как говорится, от скромности ты не умрешь.

Гена (он начинает « заводиться») . Да уж будьте покойны, если бы моя воля, я бы...

Профессор.Стоп! Ловлю тебя на слове. Бери себе полную волю, на!

Гена.В каком смысле?

Профессор.В самом прямом. Вот тебе моя машина, на которую так надеется наш гость Балтазар Балтазарович, вот пульт управления, вот переключатель произвольного изменения сюжета – действуй!

Гена.А что вы думаете, побоюсь?

Профессор.Ты не разговаривай. Ты действуй. Чего ж медлишь?

Гена.Погодите, дайте подумать...

Профессор.Дал бы, да время, дружок, не ждет. У нас же с тобой на все про все полчаса.

Гена.Ладно. Там, на месте, разберемся... Значит, так. Гоголь. «Женитьба». (Мы слышим щелчок какого-то переключателя.) Финальная сцена... (Опять щелчок.)

И голос Подколесина. Его знаменитый монолог.

Подколесин.Что я был до сих пор? Понимал ли значение жизни? Не понимал, ничего не понимал! Ну, какой был мой холостой век? Жил, жил, служил, ходил в департамент, обедал, спал – словом, был в свете самый препустой и обыкновенный человек. Право, как подумаешь, чрез несколько минут – и уже будешь женат! Вдруг вкусишь блаженство, какое бывает только в сказках, которого просто не выразишь!.. (Пауза.) Однако ж, что ни говори, а как-то даже делается страшно. На всю жизнь, на весь век связать себя, а уж после ни отговорки, ни раскаянья, ничего – все кончено, все сделано. Уж вот даже и теперь нельзя уйти... А будто и в самом деле нельзя? Как же, натурально, нельзя, там в дверях и везде стоят люди; ну, спросят: зачем? Нельзя, нет. А вот окно открыто: что если б в окно? Нет, нельзя, как же, и неприлично, да и высоко... Ну, еще не так высоко: только один фундамент, да и тот низенький. А что если б попробовать, а? Попробовать, что ли? Господи, благослови!.. (Слышен удар упавшего тела, затем кряхтенье и оханье.) Ох, однако ж, высоко. Эй! Извозчик!

Извозчик.Подавать, что ли?

Подколесин.На Канавку, возле Семеновского мосту.

Извозчик.Да гривенник, без лишнего.

Подколесин.Давай! Пошел!

Шум отъезжающих дрожек.

Профессор.Что ж ты, Гена? Пока твоей смелости не видать. Все, как у Гоголя.

Гена.Погодите, сейчас не будет, как у Гоголя!

Увы, он прав, и гораздо больше, чем ему кажется и хочется.

Подколесин.Однако ж что я это делаю? Разве такое достойно порядочного человека? Да и невеста очень мила, правду сказать. Извозчик!

Извозчик.Чего изволите, барин?

Подколесин.Стой! Поворачивай назад!

Извозчик.Как же, барин, приказывали на Канавку!

Подколесин.Нет, давай к Пескам, в Мыльный переулок. К дому Купердягиной!

Снова шум бегущих дрожек.

Профессор.А, решился-таки повернуть по-своему?

Гена.Это что! Сейчас увидите, что будет!

Плач, женские голоса.

Агафья Тихоновна.Где он? Где? Воротить его, воротить Подколесина! Фекла Ивановна, да что ж ты за сваха такая, если жениха воротить не умеешь!

Фекла.Да, поди ты, вороти! Еще если бы в двери выбежал – ино дело, а уж коли жених да шмыгнул в окно – уж тут просто мое почтение.

Агафья.Ах! Беда моя! Что ж я теперь, горемычная, делать стану?

Фекла.Ты погоди-ка, не реви. Послушай. Ну, один убежал – беда невелика. Убежал – и пес с ним. А другие-то на что? Да прикажи ты мне, я тебе сейчас любого назад возверну, небось не гордые. Хочешь, Иван Павлыча, хочешь, Никанор Иваныча. А Жевакин-то Балтазар Балтазарыч, как ты ему давеча отказала, так ажник, бедняга, обмер. Так и стоит за дверьми. Желаешь, я его тебе представлю?

Агафья.Ну, давай хоть Жевакина. Не сидеть же еще двадцать семь лет в девках.