Александр Тамоников - Подлежит ликвидации

Ромашин приказал остановить служебный автомобиль у станции метро. К нужному киоску прошел пешком, по пути купив пачку сигарет.

Постучал в окошко, на котором красовалась табличка с надписью: «Стучите, открыто!»

И для чего старый вывесил ее, закрывая окно? Может, чтобы сквозняком не продуло?

Окно открылось.

– Слушаю вас, господин хороший?

Литвинов не видел лица Ромашина.

– Спишь, что ли, Николай Степанович?

– А, это вы? Заходите с тыла, там открыто!

Полковник обошел палатку, открыл дверь, покрутил носом:

– Ты что пьешь, Степаныч?

Отставник ухмыльнулся:

– А вам не все равно? Но не коньяк дорогой, как вы. В наше время водка с камсой в придачу роскошью была. Сейчас не так. Сейчас все господа, лимузины, дачи, любовниц имеют.

– Не много ли говоришь, Степаныч?

– В самый раз!

Голос Ромашина посуровел:

– Знаешь, Степаныч, ты гонору бы поубавил. Незаменимым себя считаешь? Забыл, что незаменимых нет?

– Так найдите себе другого! Но, ладно, хватит о пустом, давайте о деле.

Ромашин присел на табуретку у двери, открыл кейс:

– Вот именно, давай о деле. Оно обычное – нужно слепить заграничную ксиву с визой в Африканскую республику.

– Нашу ксиву или соседей?

– Нашу! Гражданина России Аксенова Александра Сергеевича.

– Ясно! Фото и материал с собой?

– Естественно.

– Положите на стол.

Полковник спецслужбы выложил чистый бланк заграничного паспорта, фотографии Акимова, данные по его фиктивному адресу, удостоверение сотрудника одного из НИИ Аксенова.

Литвинов спросил:

– Цель визита господина Аксенова в Африку?

– Археологические изыскания.

– Как срочно нужна ксива?

– Завтра, не позднее 12.00!

Литвинов заверил:

– Сделаем!

Ромашин достал из кейса пачку стодолларовых купюр, бросил к документам.

Литвинов удивился:

– Что это?

– Деньги! Тысяча долларов.

– Но я уже получал зарплату за этот месяц.

Ромашин нагнулся к отставнику:

– Это тебе, Степаныч, премия!

– За что?

– За то, что ксиву предстоит сделать специальную.

– В смысле?

– В прямом! Все внесенное в паспорт особыми чернилами должно исчезнуть через неделю после заполнения паспорта!

– Вы внедряете в Африку стратегического агента?

– А вот это уж не твое дело. И запомни. О том, что паспорт – пустышка, должны знать только ты и я. Узнает еще кто-то... ну, ты в курсе, что произойдет, если о нашей договоренности уйдет информация на сторону. Ведь ты же не хочешь внезапно заболеть и медленно, в мучениях сдохнуть в отдельной палате нашего госпиталя для ветеранов? Повторяю – мучительно и гарантированно сдохнуть.

– Кто ж захочет подобного?

– Разумно. Тогда закрывай свою лавочку и вали на хату, займись делом. Завтра около двенадцати я заеду за паспортом. Ты хорошо все понял, Степаныч?

Отставник вздохнул:

– Хорошо понял. Название Конторы меняется, методы ее работы остаются прежними.

– Они дают неплохие результаты. Какой смысл менять их?

– Тоже верно!

– Ну, давай! Поехал я! И предупреждаю: до выполнения работы ни грамма водки. Потом хоть упейся. Все, до завтра!

Ромашин вышел из киоска.

Отставной полковник проговорил ему вслед:

– До встречи, Эдуард Николаевич.

Литвинов, закрыв киоск, забрав материал и деньги, переданные ему Ромашиным, направился домой.

Там в спальне-лаборатории закурил, задумавшись.

Выкурив сигарету, затушил ее в пепельнице. Проговорил:

– Вот оно, значит, как? Пришло-таки время. Ну, ладно, Эдуард Николаевич, сделаем, что ты просил. Сделаем.

Ромашин же, идя к «Волге», подумал: «Надо старика убирать. После работы. Впрочем, Данилевский наверняка уже сам принял решение по Литвинову, так же, как и по Рустаму. Генерал просчитывает действия детально, тщательно, не оставляя без внимания даже незначительную мелочь».

Сев в служебную машину, он приказал водителю:

– В загородную резиденцию!

Прапорщик кивнул и вывел автомобиль на проспект.

В 19.00 Литвинов закончил работу по изготовлению фальшивого паспорта. Вышел на улицу. На метро доехал до станции «Таганка». Оттуда, из кафе, набрал по бумажке когда-то оставленный Акимовым номер.

Капитан ответил сразу:

– Слушаю!

– Не узнал?

– Нет! Кто вы?

– Литвинов, помнишь такого?

– Степаныч? Откуда ты взялся? Случилось что?

– Удивлен, что звоню? Это объяснимо, я на твоем месте тоже удивился бы. Но, короче, у нас еще две минуты на разговор.

Капитан понял, почему Литвинов обозначил эти две минуты. С 19.20 до 19.25 в офисе спецслужбы менялась смена операторов спецотдела, осуществлявшего контроль над телефонными переговорами всех секретных агентов, каковым являлся Акимов. Над любыми переговорами и через обычный городской телефон, и через мобильный. В течение всего пяти минут в сутки менялись не только офицеры, но и кассеты, а главное, не осуществлялась прослушка. Следовательно, Литвинов намерен сообщить важную новость.

– Говори, Степаныч, я понял тебя!

– Молодец! Завтра в восемь утра будь у моего киоска. Чуть в стороне. Следи за «хвостом». Подойду, поговорим! Уверен, то, что услышишь, окажется весьма полезной для тебя информацией!

– Добро, Степаныч! Буду в назначенном месте в назначенное время!

Отключив телефон, капитан задумался. С чего это вдруг позвонил Степаныч? То, что ему заказали сделать поддельную ксиву, понятно. Отставник для всех, кто уходил нелегально за бугор, делал документы. Но это не повод вызывать на личную встречу и звонить в то время, когда аппаратура контроля над агентами временно не работает. Значит, информацию отставной полковник приготовил ему действительно важную! Да, что-то мутное задумал Данилевский! Узнать бы, что? Может, Степаныч скажет? Нет! Литвинов спец по ксивам. Хотя все возможно! Ладно, посмотрим.

Капитан вышел из своей квартиры.

Литвинов же, напротив, вернулся домой и начал собирать две увесистые дорожные сумки.

Москва. Квартира капитана Акимова.

22 августа, 20.05

Акимов включил телевизор, чтобы посмотреть «Вести» на втором канале, и сразу отключил его, поняв, что ничего интересного не увидит, так как программа была посвящена очередному визиту российской делегации на какой-то экономический форум. Прошелся по трехкомнатной квартире, доставшейся ему в наследство от родителей, как и дача в Забраловке. Хотя небольшой домик с огородом и садом у мелкого пруда назвать дачей можно было лишь условно. Этот участок три года назад в какой-то мере стал причиной гибели родителей. Отец тогда только купил новую «десятку». На ней с матерью и поехал в Забраловку. Эта поездка стала первой и последней в их жизни. Почти у деревни, там, где дорога делает поворот, неожиданно на встречную полосу выскочил шедший в столицу «КамАЗ». То ли водитель грузовика не увидел легковушку, то ли не успел сманеврировать, в результате лобовой удар. Родители погибли мгновенно. Водителю «КамАЗа» хоть бы что. Ни царапины. Потом его посадили на пять лет. Через два года выйдет, если уже не вышел из зоны, и будет жить. А мать с отцом... но ладно, что теперь об этом?