Иван Стрельцов - Ювелирная операция

Начавшееся расследование наложило арест на деятельность банка «Контакт».

Через три недели на территорию мятежной Республики Чечня, рыча сотнями двигателей, вошли сборные части федеральных войск.

За тонированным стеклом служебной «Волги» мелькали кварталы пробуждающейся после зимней спячки Москвы. Столица наконец стряхнула с себя грязный наст, южными ветрами высушила землю и теперь с нетерпением ждала, когда набухающие почки разродятся молодой сочной листвой и буйным цветением.

«Скоро прилетят скворцы», – совершенно неожиданно для себя подумал генерал Каманин. Нынешний начальник отдела специальных операций ГРУ глубоко в душе оставался тем же романтиком, что и тридцать с лишним лет назад, когда его, выпускника Историко-архивного института, призвали в ряды армии. «Пиджак» [1], попав в военную разведку, неожиданно там прижился и, более того, стремительно стал продвигаться по служебной лестнице.

«Волга», шурша шинами, въехала во внутренний двор штаб-квартиры ГРУ. Выбравшись из салона автомобиля, Каманин, широко шагая, направился к подъезду.

Пройдя длинным коридором, начальник Управления специальных операций военной разведки свернул к своему кабинету, потянул на себя тяжелую полированную дверь и шагнул в приемную. Настроение моментально испортилось.

Кроме секретаря-референта, располневшей, но еще не утратившей былой привлекательности Варвары Петровны, в кресле для посетителей сидел полковник Крутов. Кожаная папка в руках начальника боевого планирования мгновенно вернула Каманина из романтических грез в повседневную реальность.

– Доброе утро, – первым поздоровался генерал-майор и, посмотрев на полковника с легкой укоризной, добавил: – Если неделю о начальнике боевого планирования не было слышно, а потом он как снег на голову сваливается и ни свет ни заря уже сидит в приемной, ясно, нас ждут великие исторические события. Верно, Родион Андреевич?

– Так, – коротко ответил Крутов, непроизвольно стукнув себя папкой по ноге.

– А ведь с утра было такое хорошее настроение, и никаких предчувствий, – с досадой произнес Каманин и махнул рукой: – Ладно, пошли в кабинет, пошепчемся. Ты ведь должен окончательно мне испортить настроение.

Войдя в кабинет, генерал-майор прошел к своему рабочему столу и сказал:

– Ну, что ж, выкладывай, с чем явился.

– А вот, – с готовностью раскрыв папку, Родион Крутов сделал шаг вперед и положил перед начальником управления листок с ровными строчками компьютерного текста. – Передали из Управления внешней разведки Северо-Западного сектора.

– Ну-ка, ну-ка, – кивнул генерал, надевая на нос очки. В Управление специальными операциями передавали из других подразделений ГРУ все, что имело отношение к сепаратистам Северного Кавказа.

«Старейшине.

В начале февраля этого года на пароме «Викинг», следовавшем по маршруту Копенгаген (Дания) – Гётеборг (Швеция), произошла встреча лидеров чеченского сопротивления, среди которых находились Махмуд Армашев, Аслан Баулин, Рамзан Макушиев и Руслан Курбаев.

Разговор шел вокруг золотого запаса Ичкерии. Аслан Баулин, неоднократно общавшийся с политиками Европы и США, в требовательной форме настаивал на перевозе золота в Данию для создания официального правительства в изгнании, со всеми необходимыми атрибутами.

После продолжительного совещания сепаратисты пришли к общему согласию о доставке золотого запаса в Европу. Будущая операция получила название «Руно».

Бедуин».

– Очень интересно, – хмыкнул Каманин, потом посмотрел на своего подчиненного и требовательно спросил: – Кто они такие, эти гордые абреки?

– Я тоже заинтересовался этим вопросом, – живо заговорил полковник, снова раскрыл папку, и на стол лег очередной листок. – И вот что удалось выяснить.

Махмуд Армашев – шестидесятого года рождения, во времена СССР окончил Свердловский юридический институт, работал в прокуратуре Ростова, Нальчика, Грозного. Старший советник юстиции. В правительстве самопровозглашенной республики Ичкерии занимал пост заместителя начальника департамента государственной безопасности. Во время Первой чеченской войны командовал западным «фронтом». Во Вторую руководил службой диверсий, по данным ФСБ, именно Махмуд Армашев организовал взрывы в Москве, Каспийске, Грозном.

Рамзан Макушиев – шестьдесят второго года рождения, религиозный фанатик, до Второй чеченской войны был главным палачом шариатского суда. После разгрома главных сепаратистких сил бежал на Запад.

Аслан Баулин – шестьдесят седьмого года рождения, окончил журналистский факультет МГУ. Работал в газете «Труд» в качестве журналиста-международника. Во втором правительстве Ичкерии исполнял обязанности первого заместителя министра иностранных дел. Часто бывал за рубежом (в основном в Западной Европе), имел тесные связи не только с европейскими политиками, но также с руководителями мусульманских террористических организаций. Лично в боевых действиях участия не принимал.

– Ясно, ясно, – вчитываясь в характеристики на сепаратистов, невнятно бормотал генерал. – Птицы не особо большого полета, мелочь, решившая занять освободившиеся места.

– Ну не совсем так, – негромко возразил Крутов, протягивая очередной листок.

– Руслан Курбаев, – громко прочитал начальник Управления специальных операций.

– Это самый интересный тип, присутствующий на совещании, – вставил Крутов. – В прошлом полковник Первого Главного Управления КГБ, работал на «холоде» [2]против стран НАТО. По справке, полученной из архива СВР, Курбаев талантливый разведчик, и в Западной Европе чувствует себя как рыба в воде. После развала СССР уволился со службы и вернулся в Чечню, которая уже объявила себя незалежной. В официальные структуры не входил, но был в доверительных отношениях с первым президентом Ичкерии. После гибели последнего активно участвовал в реализации «Проекта "Вайнах" [3]. В период между Первой и Второй чеченскими кампаниями занимался скупкой тяжелого вооружения и контрабандной отправкой в Ичкерию. В начале возобновления боевых действий курировал вербовку наемников через исламские организации. Потом исчез из виду наших спецслужб, а вот сейчас снова вынырнул. Да еще блеснул, как жерех в лучах солнца.

– Н-да. – Каманин не стал читать текст, начальник отдела боевого планирования ему и так все подробно рассказал. – Понятно. Фальшивые авизо, скупка самородков на закрытых приисках. Но каков объем их золотого запаса, не фикция ли это?

– Я тоже занялся этим вопросом. – Очередной листок покинул папку Крутова. – В девяносто четвертом году в автоаварии погиб президент банка «Контакт». ДТП выглядело слишком подозрительно, и сперва МУР, а затем и Генпрокуратура занялись расследованием коммерческой деятельности покойного Станислава Львовича Крука. Оказалось, что банк, который обеспечивал продажу нефтепродуктов из Чечни в страны Балтии, совершенно пустой, все финансы заблаговременно были переведены куда-то в офшоры, где их следы благополучно терялись. Но, кроме всего вышеизложенного, «Контакт» приобрел у Приокского комбината двадцать тонн чистейшего технического золота, при этом заплатив лишь треть всей суммы в качестве аванса. Золото было отправлено с комбината за сутки до гибели Крука.