Борис Седов - Месть вора

– Я вам не верю.

– Придется поверить. Или выбирать из двух оставшихся вариантов – выкопать для себя могилу в лесу или отправиться петухом на зону. Решай. Я не тороплю. До утра время есть на раздумья. А сейчас я тебя провожу обратно в подвал. Ляг, поспи. – Гроб поднялся со стула. Вопросительно посмотрел на Леонида. – Или, может быть, все-таки сейчас дашь ответ?

– Во сколько завтра мне звонить Хопину?

Физиономия Сергея расплылась в довольной улыбке.

– Значит, решился? Молодец. Одобряю. Я на твоем месте бы тоже…

«Ты на моем месте давно бы свихнулся, герой, – подумал Леонид, направляясь под конвоем Гроба к гостеприимно открытому проему в полу. – А я вот пока не спешу. И если и доведется мне сдохнуть, то сделаю это в здравом уме. А может, подкинет судьба мне еще какой-нибудь вариант для спасения? Как-никак времени впереди предостаточно. Вот ведь черт! И напридумывали ведь фармацевты, мерзавцы, всяческих хитрых ядов».

– Руку. – Гроб опять приковал Леонида наручниками к кровати. – Ложись, отдыхай. Завтра день непростой.

– Свет оставьте.

– Обойдешься без света. Спи давай. – И, освещая себе дорогу тусклым фонариком, Серега стал пробираться к лесенке, ведущей наверх, размышляя: «Интересно, а есть ли на самом деле яды вроде того, про который сегодня я парил этому лопуху?»

«Ха! Аминоритин… – усмехнулся себе под нос Гроб, опуская тяжелую крышку на проем, ведущий в подпол. – Чем незамысловатей вранье, тем легче на него покупаются. Аминоритин. Кажется, прошлый раз эта красная гадость называлась хлоноро… хломидо… Как-то на "х". А теперь это амино… Черт! Аминоритин. Аминоритин. Не забыть бы до завтра это название. Аминоритин. А то получится лажа».

(«Если у вас нет жены…»)

Вечером Оглоед с Дачником уехали в Тверь. Первый – затем, чтобы вернуться уже на следующий день на моем «мерседесе» и вплотную заняться судьбой Ангелины, претворением в жизнь той акции, что обрисовал мне еще ночью по пути в Нестерово, и на которую я в конце концов дал добро. Ну а Дачника ждал целый ворох больших и маленьких воровских дел. Домашние заботы. И три симпатичные нимфы…

– …Будь они прокляты. И дела, и девицы. Кому бы сплавить хотя бы одну? – вздыхал Витек, пожимая мне на прощание руку, но было заметно, что он просто рисуется. – Сколько фишек вытягивают, сколько времени отнимают! Эх, Знахарь, мой тебе добрый совет: не заводи никогда постоянную лярву. А тем более трех. Намаешься. Впрочем, наверное, ты это знаешь и без меня. Хватило этой чмошницы Ангелины? А? Признавайся.

– Да уж, – промямлил я. – Хватило с избытком.

– И что решил-то? Будешь перед ней открываться, называть себя? Или так и останешься обычным Денисом?

Я неопределенно пожал плечами.

– По-моему, этого не потребуется. Меня не покидает чувство, что Ангелина и так уже начинает о чем-то догадываться. Во всяком случае, кидает на меня странные взгляды. Дура дурой, конечно, но не забывай, что она баба. А баб в определенных вопросах провести невозможно. Уж больно они проницательны, твари.

– Это уж точно, – согласился Дачник, усаживаясь в машину. – Ну, все. Удачи, братишка. Окажешься в наших краях, так заглядывай. Всегда будем рады. И привет там всем в Питере.

Джип «гранд чероки» обдал меня на прощание выхлопным перегаром и, расплескав глубокую лужу, отправился в недальний путь до Твери. Я же вернулся в дом. Перечитал еще раз исповеди своего брата и бывшей жены, поболтал с хозяйкой о народных средствах лечения радикулита и невралгии, сыграл с хозяином пару конов в дурака. Потом Гроб соблазнил меня баней, которая оказалась тесной и не протопленной, и в которой мы больше бухали, нежели парились.

– Тащи сюда Линку! – веселился разогретый за неимением нормального пара водочкой Гроб. – Вымоем, а потом поделим по-братски. Слышь, Знахарь, в натуре. Давай сюда ее, курву! А то ведь так можно и сдохнуть со скуки.

Я отмахивался.

– Отвяжись. Это мое. И ни с кем я ее сейчас делить не намерен. – И разливал по стаканам остатки водяры с длинным названием «Борис Николаевич». – Сейчас допиваем и возвращаемся в дом. Спать. У тебя, я так понимаю, завтра насыщенный день?..

– Да.

– Вот и… Твое здоровье. – Я приподнял свой стакан. – И за удачу.

Одним словом, времяпрепровождение в деревенских гостях оказалось однообразным и скучным. Баня холодной. Погода паршивой. Настроение – еще хуже погоды. Наверное, потому, что встреча с братом и бывшей женой совершенно не оправдала моих ожиданий. Напоминала скорее рядовой допрос в кабинете ментовского следака, чем красиво обставленную ответку.

На часах уже было за полночь, когда хозяева, постелив мне в горнице на узком диване, а Гробу соорудив на полу скромное ложе из набитого сеном матрасика и тонкого одеяла, отправились спать. Серега рассказал мне пару стареньких анекдотов, не поленился спуститься в подпол посмотреть, не готовится ли к побегу мой брат. Доложил результаты проверки: «Спит, аки ангел» и, бормоча под нос матерщину, стал обустраивать поудобнее свою собачью подстилку.

– Все бока отлежу, мать твою так! – жаловался он мне. – Могли бы под задницу найти что потолще, а не эту циновку. И подушку… Подушку…

– Не майся, – сказал я ему. – Ложись на диване.

Гроб удивленно посмотрел на меня.

– Ты чего, на полу хочешь спать? Сдурел? Или, может, ты йог? Или… Ха! – До Сереги дошло наконец. – Попрешься сейчас к Ангелине?

– И какой же ты проницательный! – заметил я. – Ну прямо провидец… – И хлопнул Серегу по широкой спине. – Ложись и дрыхни. Спокойной ночи.

– Угу, – пробурчал он мне вслед. – Если устанешь, зови. Помогу.

– Иди ты, – усмехнулся я. И подумал о том, что действительно, с Ангелиной в постельных делах без помощи обойтись почти невозможно.

В комнату к бывшей жене я пробрался почти неслышно. Не скрипнул дверью, не споткнулся ни обо что в темноте. Подкрался к кровати и, стоя на одной ноге, словно аист, начал стягивать с себя джинсы, беспокоясь о том, как бы не потерять равновесие и не опрокинуться на спящую Ангелину. Не сделать заикой и без того забитую девушку.

Не в пример мне и Гробу, не говоря уж о запертом в подполе Леониде, нашей затворнице хозяева соорудили прямо-таки королевское ложе. Двуспальное. Мягкое. Со свежим постельным бельем. Или они предполагали заранее, что Ангелине предстоит спать не одной?

«Скорее всего, им просто ее стало жалко», – решил я и, оставшись в одних трусах, просочился под одеяло. Ангелина пробормотала что-то несвязное и чуть пододвинулась к стенке, освобождая мне место. Как обычно, она спала на спине. Иногда постанывая. Изредка причмокивая губами во сне. Спящую Ангелину от Ангелины, пытающейся притвориться, что спит, я всегда мог отличить безошибочно.