Клайв Касслер - Сахара

Пятнадцатью милями ниже заграждения удача начала изменять Томбсу. Прямо по ходу угрожающе замаячила в темноте какая-то бесформенная приземистая масса. Это был стоящий на якоре и развернутый кормой вниз по течению двухбашенный монитор флота САСШ «Онондага», имеющий одиннадцать дюймов башенной брони и пять с половиной дюймов корпусной, несущий две мощные гладкоствольные пятнадцатидюймовые пушки «Дальгрен» и два стопятидесятифунтовых нарезных орудия «Паррот». Он забирал уголь с баржи, пришвартованной у его правого борта [2].

«Техас» уже почти поравнялся с ним, когда вахтенный мичман на крыше передней башни, разглядев броненосец Конфедерации, поднял тревогу.

Матросы оторвались от погрузки, в изумлении пялясь на вылетевший из темноты вражеский корабль. Капитан «Онондаги» коммандер Джон Остин на несколько мгновений заколебался, отказываясь верить, что броненосец южан так далеко прошел по реке Джемс, не будучи опознанным. И эти несколько мгновений обошлись ему очень дорого. К тому моменту, когда он отдал наконец приказ канонирам занять места у оставленных орудий, «Техас» уже ушел с траверза на расстояние броска камнем.

– Немедленно лечь в дрейф, – угрожающе закричал в рупор Остин, – или мы разнесем вас в клочья!

– Да мы же «Атланта»! – проорал в ответ Томбс, продолжая блефовать до последнего.

Остин не поверил, несмотря на звездно-полосатый флаг на мачте самозванца. Он отдал приказ открыть огонь.

Передняя башня вступила в дело слишком поздно. «Техас» уже вышел из зоны досягаемости ее орудий. Но два пятнадцатидюймовых «Дальгрена» в кормовой башне «Онондаги» изрыгнули пламя и дым.

В стрельбе прямой наводкой артиллеристы северян не имели себе равных. Они не могли промахнуться, и они не промахнулись. Снаряды врезались в броню «Техаса», подобно ударам кузнечной кувалды, вдребезги разнеся верхний кормовой венец каземата. Осколками железа и обломками дерева поразило сразу семь человек экипажа и орудийной прислуги.

Почти в ту же секунду Томбс передал через открытый люк аналогичный приказ. Ставни орудийных портов с лязгом распахнулись, и «Техас» произвел бортовой залп по башне «Онондаги». Один из стофунтовых снарядов «Блейкли» влетел в открытый порт и взорвался у казенника «Дальгрена», взметнув столб дыма и огня и устроив жуткую кровавую бойню на орудийной палубе. Девять человек были убиты наповал, еще одиннадцать серьезно ранены.

Прежде чем на обоих кораблях успели перезарядить орудия, броненосец южан растаял в ночи. Кормовая башня «Онондаги» еще раз выстрелила наугад вслед сместившемуся ближе к противоположному берегу вражескому кораблю, но снаряды прошли высоко над кормой удирающего «Техаса».

Взбешенный неудачей, капитан Остин распорядился спешно поднять якорь и развернуться на сто восемьдесят градусов. Но то был не более чем жест отчаяния: предельная скорость монитора составляла чуть выше семи узлов, и не было никакой надежды догнать и захватить корабль конфедератов.

Томбс спокойно окликнул лейтенанта Кревена:

– Мистер Кревен, нет больше необходимости скрываться под вражеским флагом. Пожалуйста, прикажите поднять цвета Конфедерации и задраить орудийные порты.

Юный мичман стремительно взобрался на мачту, отвязал фал и сдернул вражеский стяг, нацепив взамен полотнище с диагональными полосами и звездами на красно-белом фоне.

Кревен присоединился к Томбсу на крыше каземата.

– Ну что ж, полдела сделано, сэр, – заметил он. – Путь к морю свободен. Хотя нас ждет отнюдь не увеселительная прогулка, а целая куча береговых батарей. С другой стороны, вся их полевая артиллерия способна наделать лишь вмятин в нашей броне.

Томбс некоторое время молчал, задумчиво вглядываясь в маслянисто-черные воды неторопливо текущей реки.

– Вы правы, лейтенант, – кивнул он наконец, – самая главная опасность – это крупнокалиберные пушки федерального флота, поджидающего нас в устье.

Он едва успел договорить, как весь правый берег озарился вспышками заградительного огня.

– Вот и началось, – философски констатировал Кревен, торопливо спускаясь к своему месту на орудийной палубе. Томбс остался, выглядывая из-за рулевой рубки и на глаз определяя курс «Техаса» между федеральными судами, блокирующими реку.

Снаряды от невидимых батарей и стрельба снайперов подняли такие брызги, словно «Техас» угодил в бурю с градом. Несмотря на недовольство матросов и канониров, сыплющих проклятиями и угрозами, Томбс так и не разрешил открыть орудийные порты. Он не видел резона подвергать опасности экипаж и тратить драгоценные боеприпасы на невидимого врага, неспособного к тому же нанести броненосцу сколько-нибудь заметный ущерб.

Более двух часов «Техас» выносил этот яростный обстрел. Его машины работали бесперебойно и несли его вперед со скоростью даже на узел или два больше максимально возможной, предусмотренной конструкторами. На пути то и дело попадались деревянные канонерки; произведя бортовой залп, они затем пытались преследовать «Техас», в то время как он, игнорируя их, будто стайку докучливой мошкары, стремительно уносился вперед, с каждым мгновением увеличивая отрыв.

Внезапно прямо по ходу материализовался знакомый силуэт «Атланты», стоящей на якоре поперек русла реки. Как только ее впередсмотрящие разглядели надвигающегося на них монстра южан, орудия правого борта произвели залп.

– Дьявол! Они знали, что мы на подходе, и ждали нас! – огорченно воскликнул Томбс.

– Попробуем проскочить мимо, капитан? – спросил старший штурман, демонстрируя поразительное спокойствие.

– Нет, мистер Хант, – ответил Томбс. – Мы сделаем кое-что получше. Сможете протаранить ее в оконечность кормы?

– Иначе говоря, спихнем старушку с дороги, – понимающе ухмыльнулся штурман. – Прекрасная идея, сэр!

Хант отвернул штурвал на несколько румбов влево и нацелил нос «Техаса» прямо в корму «Атланты». Две молнии вылетели из восьмидюймовых орудий бывшей собственности Конфедерации и ударили в правый борт броненосца. Первый снаряд срикошетил и ушел в воду, а вот второй пробил в броне и деревянной прокладке брешь диаметром около фута и взорвался внутри каземата, нанеся осколочные ранения трем членам экипажа.

Расстояние между противниками быстро сокращалось. Еще мгновение, и массивный десятифутовый стальной таран «Техаса» глубоко вонзился в корпус «Атланты», проломив ее палубу, оборвав якорную цепь и развернув неприятельский корабль на девяносто градусов. Толчок оказался настолько силен, что корма монитора полностью погрузилась. Тонны забортной воды хлынули в орудийные порты трофейного броненосца, и тот в считанные секунды скрылся с поверхности, в то время как «Техас» буквально переехал его.