Агата Кристи - Таинственный соперник

— Могу уверить вас, что я не имею никаких дурных намерений.

Она остановилась. Это был рослый мужчина, чисто выбритый, с массивной нижней челюстью. Его маленькие глаза бегали, и Таппенс не удавалось поймать их взгляд.

— Что вам нужно? — спросила она. Мужчина улыбнулся.

— Я случайно подслушал ваш разговор с молодым джентльменом в «Лайенз».

— Ну и что?

— Ничего, кроме того, что, мне кажется, я смогу использовать вас.

— Вы следили за мной?

— У нас свобода передвижений.

— А как вы хотите использовать меня?

Мужчина достал из кармана карточку и с поклоном протянул ей. Таппенс прочитала: «Мистер Эдвард Уайтингтон, „Эсфония Гласвар Компания“. Мистер Уайтингтон сказал:

— Если вы ничего не имеете против, я буду ждать вас у себя в конторе в одиннадцать часов, и мы обсудим мое предложение.

— В одиннадцать часов? — переспросила Таппенс.

— В одиннадцать, мисс.

Таппенс быстро прикинула в уме и ответила:

— Хорошо, я приду.

Он приподнял шляпу, поклонился и ушел. Таппенс несколько минут смотрела ему вслед. Потом полола плечами.

— Приключения начинаются, — пробормотала она. — Интересно, что ему от меня нужно? Все же, мистер Уайтингтон, мне что-то в вас не нравится. С другой стороны, мне нечего вас бояться.

Она тряхнула головой и быстро пошла к ближайшему почтовому отделению. Там она некоторое время обдумывала текст телеграммы. И хотя у нее оставалось всего пять шиллингов, она решила пожертвовать девятью пенсами. Карандашом, который остался у нее от Томми, она написала: «Не помещай объявления. Объясню завтра». — Может быть, Томми ее получит, — пробормотала она. — Во всяком случае, терять нечего.

После этого она пошла домой, купив по дороге трехцентовых булочек.

Позже, сидя в своей крошечной комнате под самой крышей, Таппенс размышляла о будущем. А когда она уснула, ей приснился мистер Уайтингтон, который заставлял ее что-то мыть.

Было без пяти одиннадцать, когда Таппенс подошла к дому, в котором размещалась «Эсфония Гласвар Компания». Она решила пройти до конца улицы и вернуться обратно. Ровно в одиннадцать часов она вошла в здание. Компания помещалась на последнем этаже. Там был лифт, но Таппенс решила подняться пешком.

Она подошла к стеклянной двери, на которой висела дощечка с надписью «Эсфония Гласвар Компания», и постучала. Из-за двери раздался голос, приглашающий войти, и она толкнула дверь.

Средних лет клерк поднялся из-за письменного стола и поспешил ей навстречу.

— Вы пришли на…

— Мне нужна служба мистера Уайтингтона, — сказала Таппенс.

Он подошел к двери с табличкой «Личный кабинет», постучал, открыл дверь и пригласил ее войти.

Уайтингтон сидел за большим письменным столом, заваленным бумагами. Таппенс почувствовала беспокойство. В Уайтингтоне было что-то странное. К тому же его процветающий вид не вязался с бегающими глазами и не производил благоприятного впечатления.

Он взглянул на нее и кивнул.

— Вы пришли? Отлично! Садитесь, пожалуйста.

Таппенс села в кресло напротив него, покорно ожидая, пока Уайтингтон кончит копаться в бумагах. Наконец он сдвинул бумаги в сторону и посмотрел на нее.

— Итак, моя дорогая юная леди, приступим к делу. — Его лицо расплылось в улыбке. — Какую работу вы хотите получить? Что вы скажете, если я предложу вам сто фунтов в оплату всех расходов? — Уайтингтон откинулся в кресле, заложив большие пальцы рук на проймы жилета.

Таппенс недоверчиво покосилась на него.

— А какого рода работа? — спросила она.

— Работа чисто условная, совершенно условная. Приятное путешествие.

— Куда?

— В Париж, — Уайтингтон улыбнулся.

— О, — задумчиво произнесла Таппенс. Про себя она подумала: «Конечно, если дальше все пойдет хорошо. Трудно представить себе мистера Уайтингтона в роли веселого обманщика».

— Да, — продолжал Уайтингтон, — что может быть более восхитительным? Поехать туда ненадолго — очень ненадолго, я уверен, — и поселиться в одном из пансионов для молодых девушек.

— Пансион? — перебила его Таппенс.

— Точно. Пансион мадам Коломбье на авеню де Нейли.

Таппенс хорошо знала это имя. Нельзя выбрать ничего более лучшего. У нее было несколько подруг там. Поэтому она была очень удивлена.

— Вы хотите отправить меня к мадам Коломбье? И надолго?

— Это зависит от обстоятельств. Возможно, на три месяца.

— И это все? И больше никаких условий?

— Ничего другого. Вы, конечно, можете сообщить кое-что друзьям, но связи с ними поддерживать не будете. Я требую соблюдения строжайшей тайны. Кстати, вы англичанка, не так ли?

— Да.

— Однако вы говорите с американским акцентом.

— В госпитале я общалась в основном с американцами… Я скоро избавлюсь от акцента.

— Наоборот, вам лучше считаться американкой. Детали о вашей прошлой жизни можно подработать. Да, я думаю, что так будет лучше. Затем…

— Один момент, Уайтингтон! Вы, кажется, должны поинтересоваться моим мнением.

Уайтингтон с удивлением посмотрел на нее.

— Надеюсь, вы не собираетесь отказаться? Могу вас уверить, что заведение мадам Коломбье высшего класса.

— Верно. Но, мистер Уайтингтон, я не понимаю, какую ценность представляю для вас.

— Нет? — спросил Уайтингтон. — Я скажу вам… Без сомнения, я могу использовать и кого-нибудь другого. Я готов заплатить деньги молодой леди, достаточно смышленой, чтобы делать то, что нужно, и достаточно осмотрительной, чтобы не задавать вопросов.

Таппенс улыбнулась. Она почувствовала, что Уайтингтон прав.

— Есть еще один вопрос. Вы не упоминали о мистере Бересфорде. Что будет делать он?

— Мистер Бересфорд?

— Мой партнер, — с достоинством сказала Таппенс. — Вы видели нас вместе вчера.

— Ах да. Боюсь, что мне не потребуются его услуги.

— В таком случае… — Таппенс поднялась, — или мы оба, или никто. До свидания, мистер Уайтингтон.

— Один момент. Подождите, может быть, я подберу ему что-нибудь. Присядьте, мисс… — он вопросительно замолчал.

Таппенс назвала первое пришедшее на ум имя.

— Джейн Финн, — сказала она торопливо и рот ее раскрылся от удивления, когда она увидела, какой эффект произвели ее слова.

С лица Уайтингтона исчезла мягкость. Он побагровел от гнева, на лбу вздулись вены. Он наклонился вперед и злобно прошипел:

— Так это ваша маленькая шутка?

Таппенс была очень удивлена, но не испугалась.

— Так вы играли со мной, как кошка с мышью? Знали, что мне нужно, но разыгрывали комедию, да? — продолжал Уайтингтон. — Кто проболтался вам об этом? Рита?

Таппенс покачала головой. Она не знала, долго ли сможет играть вслепую.

— Нет, — честно ответила она. — Рита ничего обо мне не знает.

Его глаза впились в нее.