Агата Кристи - Каприз

— Успокойтесь, — сказал Пуаро мягко. — Дело интересное — я остаюсь. Где мы начнем?

Миссис Оливер взглянула на часы.

— Сейчас как раз время чая. Мы вернемся в дом, и вы со всеми познакомитесь.

Они пошли не по той тропинке, по которой пришел Пуаро. Казалось, она вела в противоположную сторону.

— Так мы сможем увидеть домик для лодок, — объяснила миссис Оливер.

Домик с живописной тростниковой крышей возвышался над водой и выдавался в сторону реки.

— В нем должен находиться «труп», — сообщила миссис Оливер. — Я имею в виду того, кто будет изображать его в игре.

— А кто же будет жертвой?

— О! Девушка-путешественница. Туристка-пешеход, которая раньше была женою молодого югославского ученого-атомщика, — бойко объяснила миссис Оливер.

Пуаро сощурился.

— Похоже, что ее убил ученый-атомщик, но, конечно, это не так просто.

— Конечно, нет… но, поскольку вы теперь имеете к этому отношение…

Миссис Оливер приняла комплимент, слегка махнув рукой.

— На самом деле, — продолжала она, — ее убил сельский сквайр, но мотив действительно весьма замысловатый. Я не уверена, что многим удастся разгадать его, хотя в пятом ключе содержится совершенно ясный намек.

Не вдаваясь больше в тонкости сценария, Пуаро задал практический вопрос.

— Кого вы взяли на роль жертвы?

— Девушку-гида, — ответила миссис Оливер. — Сначала собиралась Пегги Легги, но теперь на нее хотят надеть чалму и сделать гадалкой. Так что будет играть девушка-гид, ее зовут Марлен Таккер. Довольно глуповата и строптива. Но роль очень простая, — продолжала объяснять миссис Оливер. — Рюкзак и крестьянская косынка, а все, что ей нужно будет сделать, — это плюхнуться на пол, когда услышит, что подходят к домику, и накинуть на шею веревку. Бедняжка… ей будет скучно торчать в этом домике, пока ее не найдут. Но я приготовила для нее приличную пачку комиксов. А в одном из них небрежно нацарапан ключ, указывающий путь к поиску «убийцы». Как видите, все служит единой цели.

— Я в восторге от вашей изобретательности! И как только вы все это придумываете!

— Придумывать нетрудно. Беда в том, что слишком много придумываешь, а потом все становится очень запутанным и приходится кое-что выбрасывать. А это довольно мучительно. Теперь мы поднимемся здесь.

Они стали подниматься по зигзагу крутой тропинки параллельно реке в обратном направлении, теперь уже на более высоком уровне. У одного из поворотов, пробравшись между деревьями, они вышли на пространство, увенчанное небольшим белым храмом с пилястрами. Возле него с хмурым видом стоял молодой человек в поношенных фланелевых брюках и ярко-зеленой рубашке. Увидев пешеходов, он обогнул по тропе возвышение и спустился к ним.

— Мистер Майкл Уэймен, месье Эркюль Пуаро, — представила их друг другу миссис Оливер.

Молодой человек небрежно кивнул.

— Странные места люди выбирают для построек! — сказал он с горечью. — Взять хотя бы вот эту. Построенная с год тому назад, она хороша сама по себе и прекрасно гармонирует с архитектурой дома, но почему — здесь? Такие вещи предполагается строить, как выражаются архитекторы, «на высоте», а вокруг — красивые зеленые лужайки, бледно-желтые нарциссы и тому подобное. А вот ведь торчит здесь, в стороне, среди деревьев… Ниоткуда не смотрится! Нужно спилить по крайней мере штук двадцать деревьев, чтобы ее было видно хотя бы со стороны реки!

— Вероятно, другого места не было, — заметила миссис Оливер.

Майкл Уэймен фыркнул.

— А травянистое возвышение на берегу рядом с домом? Великолепное место, уготованное самой природой! Так нет же! Эти толстосумы все одинаковы — художественного вкуса ни на грош. А еще строят «каприз», как он называет это строение. Сам ищет место, где бы его построить. И вдруг натыкается на огромный, разбитый молнией дуб. «О, мы поставим здесь «каприз» и украсим место», — говорит глупый осел. Это все, до чего они могут додуматься. На большее они не способны, эти богатые городские невежды. Украсить место!.. Удивительно, как он не насадил вокруг дома красной герани и башмачков! Таким людям нельзя владеть подобными уголками! — разгоряченно подытожил Майкл Уэймен.

«Этому молодому человеку, — подумал Пуаро, — сэр Джордж Стаббс явно не по душе».

— Строение стоит на бетонном основании, — продолжал Уэймен. — Но под ним рыхлая почва, и оно дало осадку. Трещина доходит до самого верха. Скоро это будет опасно. Лучше снести его и построить заново на возвышении у дома. Это мой совет. Но упрямый старый дурак не хочет и слушать.

— А как насчет теннисного павильона? — спросила миссис Оливер.

Молодой человек помрачнел еще больше.

— Он хочет, чтобы я его строил в виде китайской пагоды, — произнес он со стоном. — Подавайте ему драконов, пожалуйста! И только потому, что леди Стаббс любит носить шляпы, как у китайских кули! А каково архитектору? Тот, кто хочет построить что-то приличное, не имеет средств, а те, у кого денег полно, выдумывают что-нибудь сверхбезобразное!

— Я вам сочувствую, — сказал Пуаро серьезно.

— Джордж Стаббс, — презрительно скривился архитектор. — Кто он такой? Во время войны пристроился на тепленькое местечко от адмиралтейства в глубоком тылу, в Уэльсе, отрастил себе бороду и старается внушить вам, что участвовал в морских операциях по конвою военных транспортов или что-то в этом роде. От него просто воняет деньгами — исходит самое настоящее денежное зловоние.

— Ну, для вас, архитекторов, люди с деньгами нужны, иначе вы будете без работы, — довольно резонно заметила миссис Оливер.

Она направилась к дому. Пуаро и удрученный архитектор пошли следом.

— Эти толстосумы не могут понять простейшей истины. — Архитектор с горечью пнул фундамент покосившегося строения. — Если гнилой фундамент — значит, гнилое все.

— То, что вы сказали, очень справедливо, — подтвердил Пуаро. — Очень мудрая истина.

Тропинка вывела их из чащи, и перед ними на фоне уходящих вверх темных деревьев открылся дом, белый и великолепный.

— Прекрасное творение, — тихо промолвил Пуаро.

— Он хочет пристроить к нему бильярдную, — сказал зло мистер Уэймен.

Ниже, на берегу, у костра стояла с садовыми ножницами в руках маленькая пожилая леди. С некоторым усилием она поднялась к ним, чтобы поздороваться.

— Все ужасно запущено, — сказала она, немного отдышавшись. — А сейчас так трудно найти человека, разбирающегося в кустарниках. В марте и в апреле этот склон должен являть собою великолепие цветов и оттенков. Но в нынешнем году картина была неприглядной — все эти усохшие ветки нужно было удалить еще с осени…

— Месье Эркюль Пуаро, миссис Фоллиат, — сказала миссис Оливер.

Лицо миссис Фоллиат озарилось улыбкой.