Евгений Иванов - Голый шпион. Русская версия. Воспоминания агента ГРУ

Так воевали «волчьи стаи» Тихоокеанского флота США, «решившие исход войны сЯпонией». По данным справочника ВМФ СССР, из 242 советских моряков, погибших в тихоокеанском регионе во время войны с Японией, 145 сложили свои жизни по вине американцев. Правда о том, кто убил Саньку Круглова и других моряков «Трансбалта», естественно, не прибавляла мне любви к американским воякам.

Только пройдя путь тяжелейших испытаний, уже после победы мы постепенно начала подсчитывать потери. Нанесенный ущерб оказался чудовищным. За 1418 дней войны страна потеряла 1710 своих городов, которые были разграблены и сожжены. Свыше 70 тысяч сел и деревень были стерты с лица земли. Экономическое развитие страны была задержано минимум на десять лет.

После жертв и испытаний военного лихолетья мирная жизнь предъявила нам новый счет. Не хватало всего самого необходимого для жизни: жилья, — и многие ютились в землянках; хлеба насущного, — и дети были вынуждены жить впроголодь; лекарств, — и больные не в силах были справиться с болезнями.

Города и села, впрочем, можно было восстановить, хлеб вырастить, производство товаров наладить. Но никак нельзя было вернуть людей, погибших в войну.

Сразу после окончания войны мое училище перевели из Владивостока в Баку, на Каспийское море. Там я и завершил два года спустя его полный курс. Получил диплом с отличием.

В памятный летний день окончания учебы я стоял на плацу Высшего военно-морского училища имени Фрунзе. Был счастлив и взволнован. Решалась моя дальнейшая судьба. Перед строем зачитывали будущие назначения выпускников. Когда дошли до фамилии Иванов, начальник «фрунзенцев» контр-адмирал Голубев-Манаткин произнес:

— Иванова Евгения Михайловича — командиром группы управления главного калибра линейного корабля «Севастополь» Краснознаменного Черноморского флота.

Так я был определен служить в славный город Одессу на флагман Черноморской эскадры линкор «Севастополь».

Это был корабль, спущенный на воду кораблестроителями Балтийского завода в Санкт-Петербурге в самом начале Первой мировой войны. Более молодых линкоров в СССР не было. Советской стране до начала Второй мировой войны не удалось собрать достаточно средств на строительство дорогостоящих боевых кораблей. На ходу были суда царской России.

Артиллерийская часть линкора, управлением которой мне надлежало заниматься, была по своему знаменитой. 305-ми-лиметровые орудия Обуховского завода, установленные на «Севастополе», считались лучшими в мире. Они обладали высокой точностью и дальностью стрельбы (23 км против 18–20 км у английских и немецких орудий того же калибра), а также отменной живучестью ствола. Кроме того, будто стелившийся по воде «Севастополь» имел малую площадь силуэта и высокую скорость хода.

К сожалению, был у него и один, но весьма серьезный недостаток — слабая броня — явное упущение разработчиков проекта. Недопустимая уязвимость «Севастополя» и других линкоров этой серии (всего их было построено 4) вынудила российское морское командование держать все четыре корабля — «Севастополь», «Петропавловск», «Гангут» и «Полтава» — на приколе в резерве во время всей Первой мировой войны.

В 30-е годы линкоры этой серии прошли модернизацию. А во время Великой Отечественной войны успешно воевали на Балтийском и Черном морях. В победном 45-ом линкор «Севастополь» был даже награжден орденом Боевого Красного знамени.

Я был рад попасть на флагман Черноморского флота. Мне хотелось быть именно морским артиллеристом. Я всегда считал, что с пушками интересней дело иметь, чем со штабной картой. Своим ребятам на линкоре я, не стесняясь, говорил так:

— Вы все здесь работаете на меня, чтобы мои двенадцать стволов по морю возить.

На первых же учениях, в которых был задействован линкор, мой расчет положил все снаряды главного калибра точно в цель и занял первое место среди морских артиллеристов Черноморской эскадры.

После окончания войны завершился раздел трофейного флота. Мы претендовали на несколько вполне боеспособных трофейных кораблей, в частности, на германский линкор «Бисмарк». Это был по тем временам отличный дредноут. Но поскольку на смену мировой войне пришла война холодная, ни США, ни Великобритания не стремились усиливать военно-морской флот СССР мощными кораблями.

В итоге по решению тройственной комиссии германские крейсера, миноносцы и линкоры отошли союзникам, а Советскому Союзу была передана лишь часть устаревшего итальянского флота. В частности, злополучный линкор «Джулио Чезаре» (будущий «Новороссийск»), легкий крейсер «Эммануэле Филиберто Дюка Аоста», эсминцы «Артильери», «Фучильере», миноносцы «Акимозо», «Ардиментозо», «Фортунале», подводные лодки «Мареа» и «Ничело». А также несколько вспомогательных или списанных судов вроде буксира «Вигозо» и ветерана Первой мировой линкора «Наполи». Последний пригнали в Одессу сами итальянцы. И командующий Черноморской эскадрой направил меня принимать артиллерийскую часть трофейного итальянского корабля. Что ж, принимать исправные пушки — дело нехитрое.

Единственная проблема заключалась в том, что калибр у главных стволов итальянского линкора был существенно больше: на «Севастополе» — 305 мм, а на «Наполи» — 320 мм. Значит, и снаряды отечественного производства к итальянским пушкам не подходили. В установлении и документальном закреплении на бумаге этого существенного различия и заключалась тогда моя первая военно-дипломатическая миссия.

«Севастополь» и «Наполи» были уже немолодые линкоры. Во Второй мировой войне в составе итальянского флота вообще участвовали лишь линкоры давней постройки, так сказать, ветераны Первой мировой. Дело в том, что в бюджете Италии, как и у нас, ни в 20-е, ни в 30-е годы не было достаточно денег на закладку новых дорогостоящих дредноутов. Модернизировали старые корабли: меняли котлы на более мощные, чтобы увеличить скорость судов, укрепляли броню, усовершенствовали вооружение.

С артиллерией главного калибра итальянских линкоров случилась занятная история. Флотоводцев не устраивала мощь орудий, но выбить у правительства средства на разработку более мощных артиллерийских стволов они не могли. Тогда один высокий чин в итальянском адмиралтействе предложил рассверлить стволы на всех линкорах Италии.

Затея была весьма рискованной. Двенадцатидюймовые пушки главного калибра, установленные на итальянских дредноутах, были английской конструкции. На британских сталелитейных заводах их изготовляли путем намотки многих километров проволоки на внутреннюю трубу.