Николай Асанов - Чайки возвращаются к берегу. Книга 2

Полные губы Норы тронула капризная усмешка.

— О, теперь Большому Джону не до вас! Том неожиданно вышел в эфир!

— Вот как? — только и сказал изумленный Лидумс.

Он помнил, как весной прошлого года эмиссар английской разведки Петерсон, прибывший в Латвию проверить достоверность сведений, получаемых от Вилкса, а заодно и познакомиться с отрядом Лидумса и руководителем «национально мыслящих» латышей Будрисом, приволок на своих плечах сразу трех посторонних. Один из них, Густав, погиб в первый же день на реке Венте. А двое — Том и Адольф — ускользнули. Правда, Лидумс надеялся, что они давно уже схвачены и обезврежены. Но вот они снова вышли в эфир!

— И вы можете представить, — продолжала Нора, — как гордится этим воскрешением из мертвых Ребане? Сначала Том и Адольф должны были идти по линии Силайса. Но Силайс уже был занят вами и вашим руководителем Будрисом. Тогда Ребане потребовал себе полной самостоятельности и швырнул их в свои каналы. А теперь это ничтожество, одинаково убивавшее во время службы в немецкой армии и советских и английских пленных, оказался нужен нашим хозяевам…

— Зачем же так… — мягко предостерег ее Лидумс.

— Мой брат не вернулся из плена! — жестко сказала она. — А этот подонок осмеливается похваляться орденами, полученными от Гитлера.

Лидумс промолчал. Он почувствовал себя так, словно и сам попал в банку с пауками, а не просто глядит на нее со стороны. Странные люди-пауки собрались в этой банке. Вот полковник гитлеровской службы эстонец Ребане… Русские, эстонцы, литовцы, латыши, поляки объявили его военным преступником и потребовали выдачи для следствия и суда. А англичане (собственно, английская разведка!) приютили его, хотя он, наверно, с одинаковым удовольствием расстреливал и попавших в его руки английских солдат, о чем постоянно думает Нора. Или литовец Жакявичус… Он тоже был объявлен военным преступником, но тоже нашел защитников в лице Восточного отдела английской разведки… Да, прошли те времена, когда англичане хвалились, будто их разведчики подлинные джентльмены и при всяком удобном случае вспоминали «рыцаря разведки» поэта Редьярда Киплинга или «короля разведки» полковника Лоуренса… Грязные дела приходится делать грязными руками!

— Вы бы посмотрели, как он сейчас пыжится! — с ненавистью сказала Нора. — Если бы он смог, то проглотил бы Силайса, а вместе с ним и вас, и меня. Наши удачи всегда торчали у него костью в горле. А теперь он утверждает, что подготовленные им люди никогда не проваливаются. Он, оказывается, два месяца ждал их нового выхода в эфир. В радиоцентре так надоел, что наши девушки видеть его не могут. И вот приходится признать, что он победил! — Она развела руками, не столько удивляясь, сколько взывая к богу.

— Ну, насчет того, что девушки его не любят, я верю! — засмеялся Лидумс. — Я видел, как он ухаживает за ними: совсем по-немецки. Одну ущипнет, другую хлопнет по заду. А этого, кроме немецких фрейлейн, никто не переносит.

— Грязная свинья! — не стесняясь, аттестовала новую звезду разведки Нора. Но тут же перешла к делу: — Я думаю, Казимир, что теперь и с вами все будет в порядке. Большой Джон намекнул, что вы сможете в ближайшие дни снять осаду и навестить наш офис.

— Значит, вас все-таки направил Большой Джон? — лукаво напомнил Лидумс.

— Он даже и не знает, что я ваша гостья! — Нора была прелестна в своем огорчении. — Если бы он узнал, где я сейчас, он, наверно, не преминул бы сообщить об этом Маккибину…

— И начальнику отдела «Норд» это не очень бы понравилось?

— Он делает шикарные подарки! — откровенно призналась Нора.

Они выпили почти полкварты виски, когда Нора лукаво сообщила:

— А у меня есть кое-что и для вас, Казимир!

— Я уже получил довольно много подарков! — отшутился Лидумс, показывая на стол, заставленный дарами Норы.

— Нет, это совсем другое… — И, видя, что Лидумс действительно заинтригован, торжественно объявила: — Письмо от ваших друзей из Латвии!

Лидумс не стал скрывать своей радости. Нора достала из сумочки расшифрованную радиограмму. Лидумс впился в нее взглядом: да, ее писал Будрис!

— Ну, не буду отнимать вас у ваших латышских друзей! Я вижу, что вам хочется побыть с ними хотя бы в воспоминаниях! Но имейте в виду, я уже ревную вас к оставленной вами в Латвии женщине! — Она шутя погрозила ему и попросила проводить до машины.

По представлению Лидумса, ей бы следовало сейчас оставить свою машину под наблюдением Морриса, а самой уехать на такси, поскорее добраться до дома и лечь спать. Но нет, Нора отважно села в свой «будуар на колесах», сделала прощальный приветственный жест и развернулась так круто, что случайный прохожий отпрянул в сторону. Впрочем, Лидумс уже привык к тому, что в этой стране пьяный водитель, не свалившийся с ног перед автомобилем, не подвластен полиции…

Он торопливо вернулся в дом и занялся радиограммой.

Радиограмма была действительно от Будриса и подписана радистом лесного отряда Делиньшем. В деловой части Будрис обращался к Силайсу и просил его не давать координаты его отряда неизвестным лично Силайсу людям.

Эта часть радиограммы и встревожила, и рассердила Лидумса: по-видимому, «Норд», даже не посоветовавшись с Лидумсом, пытался подкинуть Будрису еще каких-то своих шпионов. Может быть, для дополнительной проверки, а возможно, и для спасения их от чекистов. Но и в том и в другом случае затея была чрезвычайно опасной и для Будриса, и еще больше — для Лидумса. Эти попытки надо было во что бы то ни стало отбить, и хорошо, что Будрис прямо сказал в своей радиограмме, что в случае появления в расположении его отряда неизвестных лиц он не гарантирует их безопасности.

Но не эти вопросы и волнения Будриса заставили Нору привезти радиограмму Лидумсу: вторая ее часть была посвящена личным делам Лидумса. Лидумс удивленно читал:

«Дома у нашего друга все благополучно. Мирдза регулярно получает его письма, которые готовит Янко, правда, не очень умело: подводит почерк. Но в первом письме Янко сослался на контрактуру правой руки…»

Лидумс невольно пошевелил пальцами правой руки. Но что могла означать эта часть радиограммы?

Он знал Будриса и знал, что каждое его слово дороже золота. В этих немногих словах скрывалось серьезное предупреждение, адресованное ему, Лидумсу, предупреждение, которое он должен прочитать между строк. Итак, что же пишет ему Будрис?

В той части радиограммы, которая обращена к Силайсу, Будрис пишет скорее всего о Томе и Адольфе. По-видимому, Ребане, этот старый лис, а «Ребане» и означает именно «лис», пытается затолкать своих внезапно воскресших любимчиков прямо в группу Будриса. Но если Будрис потерял из-под своего наблюдения Тома и Адольфа, то почему он не хочет взять их в свою группу хотя бы для того, чтобы обезвредить их? А если Том и Адольф находятся под его контролем, то почему Будрис легендирует, будто они все время получают «интересный» материал, которым так гордится Ребане?