Сергей Чебаненко - Караул под «ёлочкой»

— Наверняка останутся советские военные советники, — было заметно, что прежняя уверенность оставила Ахмада. Как утопающий, который хватается за последнюю соломинку, он лихорадочно пытался отыскать хоть какой-нибудь выход из складывающейся не в его пользу ситуации. — Можно будет попробовать договориться с ними…

— Новые люди — это всегда новые проблемы, — Махтари устало взмахнул рукой. — И новые затраты… Ты прав, кого нужно из шурави мы бы, конечно, заинтересовали… Но дело еще и в том, дорогой мой Ахмад, что по московскому соглашению Горбачева и Наджибуллы поставки советского вооружения в Афганистан сократятся почти в три раза.

— Ого! — Ахмад ошарашено присвистнул. — Так мы ничего уже не сможем вытащить!

— Вот именно, что не сможем, — озабоченно пожевав губами, подтвердил Махтари. — Более того, окажется под угрозой и второй цикл нашего дела, Ахмад. Порошок, который мы покупаем на вырученные за оружие деньги, теперь не будет без препятствий попадать к нашим таджикским и узбекским друзьям. Количество военных авиарейсов после вывода войск шурави резко сократится. А обычные гражданские рейсы контролируются и пограничниками, и таможней. Твои парни когда-нибудь имели дело с советской таможней, Ахмад?

— Нужно что-то делать, уважаемый Махтари, — Нарханг пропустил язвительную реплику собеседника мимо ушей и упрямо тряхнул стриженой головой. — Должен же быть какой-то выход!

— Выход, выход, выход, — Шах Нур Махтари нервно забарабанил пальцами по столешнице, а потом раздраженно хлопнул ладонью по папке с оперативными сводками на краю стола. В последние несколько недель папка стала непомерно раздуваться от ежедневно поступающих новостей. Как правило, плохих. — Если не будет никаких изменений в существующей схеме переброски товара и его оплате — вот лучший выход.

— Все изменения в наших отношениях с шурави идут от Горбачева, помолчав, заметил Ахмад. — Если не будет Горбачева, не будет и изменений.

— Ты предлагаешь… — чиновник несколько секунд, не скрывая изумления, смотрел на Нарханга, а потом захохотал:

— Ты не в своем уме, Ахмад!

— Горбачев не нравится и самим шурави. Я знаю многих, кто недоволен им в армии и среди партийных работников, — Нарханг, казалось, не заметил насмешки хозяина кабинета и упрямо гнул свою линию. — Если его удастся ликвидировать…

— Хватит! — Шах Нур Махтари остановил его властным жестом. — Я реалист, Ахмад, а не фантазер. Нет, убрать Горбачева не в наших силах. Вынудить шурави отказаться от вывода своих войск и сорвать всю эту затею с переговорами — вот что нам нужно сделать!

— Русские откажутся выводить войска, если ситуация в Афганистане резко ухудшится, — размышляя вслух, Нарханг наморщил лоб. — Если, например, Раббани наплюет на договоренности, и отряды исламистов начнут новое наступление на Кабул…

— Раббани не пойдет на срыв соглашений, — Махтари покачал головой. — Ему выгодно, чтобы шурави ушли из страны. Тогда ситуация резко изменится в пользу оппозиции. Это во-первых. Во-вторых, советское руководство начало стратегическую игру с Рейганом. Чтобы заставить Штаты отказаться от программы «звездных войн», Горбачев может пойти на любые политические жертвы. И Наджибулла, и Афганистан только разменные монеты в торговле Советов с Америкой… Это как турецкий гамбит в шахматах: жертвуешь одну фигуру, чтобы выиграть всю партию.

— Значит, им наплевать на судьбу Афганистана? — на щеках Нарханга вспыхнул гневный румянец. — А если исламисты перейдут границу и начнут войну на территории шурави? Одна — две диверсии где-нибудь в советской Средней Азии могут резко изменить положение… И зачем нам ждать, когда на это решатся исламисты? Мы можем поручить провести такие акции нашим людям. Естественно, никак не афишируя, что это наши люди…

— Гм, в целом предложение неплохое, — Шах Нур Махтари устремил задумчивый взгляд в окно. Порывистый весенний ветер кружил пыль и мелкий мусор над центром Кабула. — Хотя и не бесспорное…

— Если, например, взорвать что-нибудь в самом центре Москвы, скороговоркой продолжал Нарханг, увлекшись собственной идеей. — Или устроить шурави какой-нибудь новый Чернобыль…

— Нет, это не годится, — решительно возразил министр. — Слишком чувствительный удар только ухудшит общую политическую ситуацию. Я не исключаю возможность, что в этом случае русские могут вообще ускорить вывод своих войск… Нет, нет, удар должен повлечь минимум жертв, но быть очень чувствительным в политическом плане. Нам нужна громкая политическая пощечина Горбачеву. Удар в такой области, где Советы гордятся своими успехами…

— Гордятся своими успехами? — переспросил Нарханг и лукаво прищурился. — Уважаемый Махтари, кажется, этим летом афганец должен полететь в космос на советском космическом корабле?

— Да, где-то в конце августа. Только причем здесь этот полет? Хотя… Погоди-ка… — глаза Махтари удивленно округлились. — Так ты предлагаешь…

— Именно это я и предлагаю, — Нарханг весело засмеялся, довольный тем, какое впечатление его слова произвели на хозяина кабинета. — Если космического полета не будет… Вот, например, если ракета взорвется еще на старте вместе с русскими и афганским космонавтами, это будет двойная пощечина — и Горбачеву, и Наджибулле. Считайте меня идиотом, если после этого вывод советских частей не будет остановлен…

— Если бы ракета взорвалась… — губы Махтари тронула мечтательная улыбка. — Я бы первым поднял на заседании политбюро вопрос о продлении срока пребывания на нашей территории войск шурави… Молодец, Ахмад, какой ты молодец!

Чиновник окинул собеседника восторженным взглядом.

— Если чего-то ждешь, а это не происходит, нужно помочь ему произойти, — философски заметил Нарханг и пожал плечами. — Идею этой операции можно подкинуть нашей оппозиции… Кого выберем: Исламскую партию, клан Моджаддади, ваэзов? Или может быть, исмаилитов из общины Кияни?

— Ни в коем случае! — министр вскочил на ноги и нервно заходил по кабинету. — Диверсионная группа должна быть оппозиционной, но контролироваться нами по неформальным каналам. У тебя есть кто-нибудь на примете?

Махтари остановился около окна и прикрыл распахнувшуюся от порыва ветра форточку:

— Нас вполне устроит какой-нибудь из небольших отрядов сопротивления…

— Самый страшный враг — это бывший друг, — Нарханг усмехнулся, показав ровные белые зубы. — Что вы скажете о группе «Шолее джавид» Калакани, уважаемый Махтари? Они всегда ориентировались на Пекин и в свое время вышли из фракции «Хальк» НДПА…

— Калакани? — Шах Нур Махтари воззрился на собеседника с недоумением. — Но его ведь казнили еще лет восемь назад…