Йен ПИРС - Рука Джотто

– Добро пожаловать в Англию – страну «третьего мира», – пробормотал Аргайл, отчаянно повиснув на подножке переполненного вагона, когда поезд, до отказа набитый пассажирами, с визгом и скрежетом тяжело тронулся с места. Казалось непонятным, как туда может вместиться кто-то еще, однако на следующей станции это произошло, в результате чего поезд застрял на целых пятнадцать минут, отъехав от станции всего сто ярдов. В конце концов Джонатан вынырнул из подземки на площади Пиккадилли, чувствуя себя почти так же, как Ливингстон, проторивший дорогу сквозь джунгли, и, чтобы подкрепить силы, зашел в первое попавшееся кафе.

Напрасная надежда – он понял это сразу, как только ему принесли кофе – бледно-серую жидкость, запах которой не имел ничего общего с ароматом кофе. «О Господи, – подумал он, отпив первый глоток – на вкус напиток оказался столь же плох, как и на вид, – что происходит с моей страной?»

Он отставил чашку, вышел на улицу, пересек Пиккадилли и свернул на Бонд-стрит. Отсюда ему оставалось пройти несколько сотен ярдов. Взглянув на свинцово-серое небо, Аргайл зябко повел плечами и пожалел, что легко оделся и не захватил с собой зонтик. Перенестись в июле из Рима в Англию – не всякий организм выдержит такую встряску. У Аргайла возникло ощущение, что он потратил уйму времени и денег только ради того, чтобы отсрочить на несколько дней принятие неизбежного решения.

– Джонатан, дорогой мой. Как добрался? – приветствовал его Эдвард Бирнес, когда молодой человек зашел в безлюдную галерею. Его бывший работодатель снял со стены картину Джованни Паоло Панини и потащил ее к противоположной стене.

– Плохо.

– О-о. – Бирнес поставил картину на пол, несколько секунд смотрел на нее, затем вызвал ассистента из соседнего зала и попросил повесить ее на прежнее место. – Не обращай внимания, – сказал он, когда с этим было покончено. – Пойдем лучше пообедаем. Возможно это поднимет тебе настроение.

Бирнес был сибаритом и любил вкусно поесть. «По крайней мере поем нормальной еды», – подумал Аргайл. Перед выходом Бирнес дал подчиненным подробные указания на случай, если неожиданно появится клиент, и бодрым шагом вышел на улицу. Узкими переулками он провел Аргайла к невзрачного вида зданию с непрезентабельным входом.

– Симпатичное местечко, не находишь? – с довольной улыбкой сказал Бирнес, когда они вошли в полуподвальное помещение, оказавшееся рестораном.

– Где мы?

– В клубном ресторане. Его решили открыть несколько дельцов от искусства, когда почувствовали, что сыты по горло безумными ценами в окрестных заведениях. Сюда можно спокойно пригласить выгодного клиента и при этом не повышать вдвое цену товара, чтобы окупить еще и совместный ужин. Изумительное решение. Теперь у нас есть отличная кухня и вино, небольшой побочный бизнес и цивилизованное место, где можно хорошо посидеть. Чудесно, правда?

Что до Аргайла, то он предпочел бы проводить досуг вдали от коллег по бизнесу. Обедать вместе с людьми, которые выступают твоими конкурентами на аукционе, – ему это не казалось хорошей идеей. Но он понимал, что Бирнесу с его легким, общительным характером близкое соседство коллег не кажется обременительным. Он ощущал почти райское блаженство от мысли, что может держать под контролем своих главных конкурентов, сидя перед полной тарелкой еды.

– Ну, выбирай столик, – сказал Бирнес, когда глаза его привыкли к полумраку, и с воодушевлением потер руки. – Лично я проголодался как волк.

Они сели и заказали напитки. Бирнес откинулся на спинку стула, сияя от удовольствия. Потом профессиональное любопытство взяло верх, и он начал незаметно осматриваться, изучая посетителей за другими столиками. Он хмыкнул, увидев луноликого молодого человека, который галантно наполнял бокал пожилой даме с длинным носом.

– Ага-а, – сказал он, когда взгляд его переместился на группу мужчин, с заговорщическим видом склонивших друг к другу головы. – Ну-ну, – пробормотал он задумчиво, переключая внимание на странную пару – один мужчина был одет в отлично скроенный итальянский фрак, другой – в слаксы и спортивную куртку.

– Может быть, вы все же обратите на меня внимание? – поинтересовался слегка задетый его невниманием Аргайл, с трудом удержавшись от обиженного тона. – Или так и будем молчать?

– Прости, мне казалось, ты не одобряешь пустую болтовню.

– Я не люблю болтать сам, – ответил Джонатан. – Но не возражаю, когда болтают другие. Так что выкладывайте – имена, лица и так далее. Вон тот пижон, например, – кто он? Ну, тот, что обольщает старую ведьму в углу?

– А-а, это молодой Уилсон. Язвительный, как горчица, но коэффициент интеллекта на уровне подсолнуха. Считает, что сумеет пробиться с помощью своего обаяния. Если эта женщина – его клиентка, то, думаю, жизнь очень скоро преподнесет ему хороший урок.

– А что вы можете мне рассказать о трех мушкетерах в том углу?

– Я знаю только двоих, – сказал Бирнес, рассматривая троицу с видом знатока, оценивающего картину. – Один – Себастьян Брэдли – известен своей амбициозностью и полным отсутствием моральных устоев. В последние несколько лет занимался скупкой ценностей в Восточной Европе.

– Законным путем?

– Уверен, что нет. Парня, который сидит рядом с ним, зовут Димитрий, фамилия мне не известна. Он поставляет Себастьяну картины, старинную мебель, статуэтки – в общем, все, что плохо лежит. А вот третий… это эфирное создание я вижу впервые.

– Я тоже.

Бирнес вздохнул:

– А я рассчитывал, что ты внесешь хоть какой-то вклад.

– Прошу прощения. А вон та парочка возле колонны – бритоголовый тип и лощеный мошенник во фраке?

– Джонатан! Иногда ты приводишь меня в отчаяние. Этот мошенник – твоя восхитительная интуиция тебя не подвела – мерзкий Уинтертон: при знакомстве он первым делом сообщает всем, что он самый знаменитый и удачливый специалист по торговле картинами, равных которому нет в целом мире. Если не во Вселенной.

– Ах вот что. – Аргайл знал, что Уинтертон – единственный серьезный соперник Бирнеса в Лондоне. Он обладал не менее солидной клиентурой и связями. Неудивительно, что они питали друг к другу лютую ненависть.

– А второй – Эндрю Уоллес, главный претендент на приобретение…

– Ах да, слышал. Интересно, не захочет ли он купить у меня набросок Гвидо Рени, который я достал полгода назад…

– О, даже не пытайся. Не стоит с ним связываться. Это будет бесконечный торг: он будет улыбаться и все время сбрасывать цену…

Они прервали беседу, чтобы изучить меню. Бирнес кое-как оправился от потрясения, что ему придется обедать в одном помещении с Уинтертоном, и снова улыбнулся Аргайлу.

– Ну, а как продвигается твой бизнес?