Марина Серова - Вторая половина олигарха

Марина уронила голову на руки и зарыдала в голос.

– Ну, вот! Что я говорила? – Алина победно посмотрела на меня.

– Слушай, Золотова… Кстати, а как теперь твоя фамилия, по мужу? – спросила я, пытаясь хоть как-то отвлечь девчонку от грустных мыслей.

Она подняла лицо, вытерла слезы и сказала:

– Я осталась Золотовой.

– Это почему? Не захотела брать фамилию своего благоверного?

– Нет. Это он взял мою фамилию.

Мы с Алиной переглянулись.

– Вот это номер! А почему он взял твою?

– Так ведь его фамилия – Кóзел.

– Что? – дружно вскрикнули мы с Алиной.

– Прямо вот так – Кóзел? – уточнила я.

– Подкупающая откровенность, – восхитилась Алина. – Представляю, как бы звучало – Марина… Как тебя по-батюшке?

– Владимировна.

– О! Марина Владимировна Козел. Упасть – не встать! А он еще лучше – Корнил Козёл. Даст же бог такую фамилию!

– Он говорил, у него предки из Чехии. Кажется, дед еще в Первую мировую к нам сюда попал…

– Да, я его понимаю: жить в России с такой фамилией… Так теперь он Золотов? Что ж, разумно. Если у жены такая замечательная фамилия, почему бы не воспользоваться случаем? – сказала я.

– Девочки, я все время думаю: как мне найти эту мисс Робин Гуд? Может, вы у своих знакомых поспрашиваете? Я своих всех уже опросила…

– Да зачем нам какая-то мисс Робин Гуд? – наигранно удивилась я. – Может, сами попробуем как-нибудь…

– Нет! – вскрикнула Марина. – Мне точно сказали, что она в таких делах – супер! Без нее – никак… Девочки, ну, поспрашивайте своих знакомых…

– О боже! – застонала Алина и вышла из кухни.

Должно быть, отправилась снова перебирать свой гардероб. Мы с Золотовой остались в кухне одни. Она посмотрела на меня как-то затравленно:

– Полина, ты тоже не веришь, что эта девушка нам поможет?

– Не знаю, – пожала я плечами, – может, и поможет…

– Ты о ней, наверное, просто не слышала. А вот мне рассказывали…

Слушать о собственных подвигах меня не прельщало. Я пока еще не страдала манией величия.

– Знаешь, Марина, я вот что думаю: давай мы пока начнем сами, а попутно, так сказать, будем искать твою мисс Робин Гуд. Я обещаю тебе, что спрошу всех своих знакомых и заставлю их спросить их знакомых. Найдем мы ее, не переживай. Ты мне лучше вот что скажи: как в доме твоего мужа поставлено дело с сигнализацией, камерами и тому подобным?

– Камеры есть. Во дворе, по периметру.

– А в доме?

– В доме – нет. А зачем они в доме?

– Некоторые ставят, так, на всякий случай… Хорошо. А сигнализация?

– Есть, конечно. А зачем тебе это? Хочешь пробраться к нему в дом? Сразу говорю – ничего не выйдет. Сигнализация сработает. Да и охранник Дорик – лучше любого цепного пса.

– Что за Дорик такой? Расскажи поподробнее. Он что, нерусский?

Марина отхлебнула из моего стакана еще несколько глотков кваса.

– Почему нерусский? Как раз самый что ни на есть… Его полное имя – Дормидонт.

– Как? – не удержалась я. – Дормидонт? Что, серьезно? У вас там что, сборище детей старосветских помещиков? Корнил, Дормидонт…

– Не поверишь, я сама так же отреагировала, когда услышала его имя в первый раз. Потом привыкла… Дор-ми-донт. Странное, конечно, имя. Но все зовут его Дориком – так короче и проще.

– И что же представляет собой этот Дорик?

– Амбал «два на два». Гора мускулов. Владеет какими-то видами борьбы… я плохо в этом разбираюсь. Качается каждый день по три с половиной часа. У моего мужа… бывшего, в доме есть тренажеры. Что еще сказать?

– М-да… Ничего себе Дорик. А как у него с головой?

– В смысле?

– Соображает хорошо?

– Даже не знаю, что сказать…

– Мальвина, я не спрашиваю, какое у него образование или IQ. Просто скажи, умный он человек или тормоз?

– Скорее последнее. Но он очень силен и предан мужу, и тот это ценит.

– Хорошо платит?

– Да, неплохо. К тому же он живет вместе с ним в доме, так сказать, и охранник, и водитель, и личный телохранитель в одном лице. И заметь: круглосуточный. Есть у него еще один охранник, приходящий. Этого Корнил недавно взял. А до этого был другой, но тот в чем-то прокололся, и муж его тут же уволил. А Дорик бессменный, уже лет пять.

– У него что же, семьи нет? – спросила Алина, заходя в кухню в такой откровенной маечке, что мы с Мальвиной невольно приклеились к ней глазами.

– Нет, он холостой…

– Девочки, как вам такой прикид? – Алина, подбоченясь, повернулась к нам спиной, потом боком.

– Слишком откровенный, – сказала я, – с таким же успехом можно носить рыболовную сеть.

– Вот это и хорошо. А я про эту майку совсем забыла… Так, оставляем, буду надевать…

Узнать подробности о Золотове Корниле Борисовиче я могла только у одного человека – дяди Сережи, а точнее, у полковника ФСБ Курбатова Сергея Дмитриевича. Он был другом моего отца. Когда папы не стало, он практически заменил мне его. Помогал нам с дедом решать наши проблемы и часто заходил в гости «на огонек». Я набрала его номер телефона и вскоре услышала знакомый приятный баритон:

– Курбатов слушает.

– Дядя Сережа, это Полина. Здравствуйте!

– А, мисс Робин Гуд! Рад слышать. Как твои успехи в деле борьбы за торжество справедливости?

– Ничего, справляемся. Дядя Сережа, нужна ваша помощь.

– Готов помогать всеми силами.

– Мне нужны сведения о Золотове Корниле Борисовиче. В девичестве – Козел.

– Как, как?

– Козел. Фамилия такая, чешская, с ударением на «о».

– А-а… А то я уж было подумал, что ослышался…

– Все так думают. Потому он и взял фамилию жены, семь лет назад. Все, что можно про него, пожалуйста… И еще, дядя Сережа, обратите внимание: несколько лет назад при загадочных обстоятельствах погиб его компаньон по бизнесу, правда, фамилии я не знаю. Говорят, от сердечного приступа. Но это под большим вопросом.

– Хорошо, Полиночка, накопаю, что смогу. Потом сам перезвоню.

Да, дядя Сережа ни в чем никогда мне не отказывал.

Я сидела в своей комнате на своем любимом диване и смотрела старые школьные фотографии. Альбом был в замшевом переплете, бордовом, с белым голографическим сердечком в углу. Вот наш девятый «А» в спортзале – «болеет» за свою команду. От нашего класса тогда в команде девчонок играли Маша Ветрова и Галка Сучкова – обе дылды, как нам тогда казалось. Не знаю, как Сучкова, а Ветрова из дылды постепенно превратилась в модель. А вот мы на школьном дворе весной – сажаем деревья. Алина держит за верхушку какой-то хлипкий прутик, а Вовка Кормилицын, двоечник и хулиган, засыпает его землей… Прутик этот за пятнадцать-шестнадцать лет, должно быть, уже давно превратился в большое дерево. Что мы тогда сажали? Кажется, каштаны, а еще клены. Да, летит время… Кто бы мог тогда подумать, что, закончив школу, многие девчонки выскочат замуж, станут мамами. Мальчишки, не все, но больше половины из класса, женятся, станут главой семьи…