Галина Шаталова - Здоровье человека. Философия, физиология, профилактика

Очищать свеклу от кожицы следует лишь в том случае, если она испорчена или пересохла при хранении, но предпочтительнее использовать свеклу в натуральном виде. Натереть ее на мелкой терке или воспользоваться мясорубкой. Чеснок очистить и раздавить, орехи приготовить, как сказано в предыдущих рецептах. Лимонный сок или вино смешать с медом и окропить салат. При желании можно использовать пряности. Сырой салат может храниться в холодильнике 2–3 дня. Безусловно, лучше готовить его каждый раз заново, но для хозяйки это дополнительная нагрузка, а свекла дает возможность хранить блюдо более длительное время, чем другие овощи.

Соевый паштет с орехами

7 кг сои, 200 г орехов, 0,5 стакана соевого масла, мускатный орех, имбирь, красный молотый перец.

Сою замачивают за двое суток до приготовления, воду меняют 3 раза в день. Соевые бобы варятся около 1,5 ч, после чего воду заменяют и сою вновь варят примерно 2 ч.

Второй бульон от сои можно использовать в супы. Сою протирают через дуршлаг или перемалывают в мясорубке. Фарш размешивают, добавляют в него масло и специи по вкусу, затем сдабривают орехами, разделанными в виде крупной крошки.

Этой истории двадцать четыре года. В ней две части, каждая ровно по двенадцать лет. Как две жизни — в одной я мучился и страдал, в другой я здоров и счастлив. Все, что я описываю, происходило со мной. Я был одновременно и больным, и врачом, пытавшимся лечить болезнь. Двенадцать лет я применял к себе все то, чему учился в мединституте, но — безрезультатно. Я почти отчаялся, никакие средства не помогали. Обычная медицина была бессильна.

Меня спасло нечто совершенно иное — естественное оздоровление по системе Галины Сергеевны Шаталовой. Об этом я и хочу, обязан, рассказать…

Диагноз был безжалостным — неспецифический язвенный колит. Вспомнилось, как мы в институте проходили этот самый неспецифический колит: по учебникам выходило, что недуг очень редкий и в смысле лечения безнадежный.

Профессор Щетинина, крупнейший специалист по инфекционным болезням, положила на меня уйму сил. Бывали просветы после многомесячного больничного существования, но надолго вырваться из-под своей недоброй власти болезнь не давала. Возвращался гнойный кровавый самопроизвольный стул. Он мог застать меня в любом месте — в метро, на улице, в театре. Не думаю, что надо объяснять мое тогдашнее душевное состояние. Постоянный страх а беспомощность довели меня до мыслей о самоубийстве. Круг жизни сужался. Терялись друзья, быт становился все более замкнутым.

У моего неспецифического колита появились «спутники» — кожа превращалась в какую-то жесткую кору, по всему телу расползались пятна экземы, костенел позвоночник, едва ворочалась шея. Отечность, пастозность превращали мое лицо в уродливую маску. Гемоглобин падал до 34 единиц…

А ведь я не был ни ленивым, ни неграмотным. Как профессиональный врач-диетолог, я делал все, что мог, в поисках путей к выздоровлению. И что же? Путь современной официальной медицины неизменно заводил меня в тупик.

Спасение пришло с совершенно неожиданной стороны. Но прежде чем рассказать об этом, должен покаяться перед вами в великом своем грехе. Дело в том, что несмотря на свое болезненное состояние, я занимал ответственные должности, считался перспективным гастроэнтерологом, читал лекции по диетологии и постоянно отвечал на вопросы своих слушателей и пациентов, в том числе и на такой: «Как вы относитесь к Галине Сергеевне Шаталовой и ее Системе Естественного Оздоровления?» Дело прошлое, но говорил я тогда буквально следующее: «Галина Сергеевна — прекрасный спортивный врач. Однако диетологией она занялась напрасно. Не ее это дело». И добавлял: «Это — бред».

В 1984 году, когда состоялось мое личное знакомство с Г. С. Шаталовой, я повинился перед ней в своем прегрешении, был прощен и услышал обнадеживающее: «Не волнуйтесь, вы будете здоровы».

Первый осмотр закончился безоговорочным назначением: все лекарства выбросить, суточный рацион питания свести к стакану киселя из 2–3 столовых ложек пророщенного и мелко смолотого овсяного зерна без всяких добавок. Вставать до рассвета, бегать в режиме динамического аутотренинга, в расслабленном состоянии — не расходуя, а набирая энергию. Затем — в снег, в прорубь, в ледяную воду дома или под открытым небом.

Через две недели я ожил. Через 25 дней снова был на приеме у Галины Сергеевны. Она улыбнулась и повторила: «Я же тебе обещала — будешь здоров!»

Осенью того же года я участвовал в ее школе здоровья в Косино. Представьте — октябрь, иней уже, а мы всей школой с Галиной Сергеевной во главе бежим на речку купаться… Причем мы ведь не просто бегали. Это был особый бег — с релаксацией и динамическим аутотренингом, настраивающим человека на особую внутреннюю волну, волну гармоничного восприятия себя и мира. Отсюда и ощущение полноты происходящего, и отсутствие обычных страхов. Мы уже знали тогда о действительных, поистине безграничных возможностях человеческого организма, поэтому бояться такой чепухи, как простуда, было просто смешно.

Сегодня, спустя 12 лет после исцеления, я снова и снова осмысливаю свою историю, вспоминаю все, что меня мучило, и все, что возвращало радость жизни и силы, и очень хочу передать вам то, в чем теперь убежден.

Симптоматическая медицина бесперспективна, потому что не способна выполнить основную задачу — вылечить не симптом, а болезнь, вернуть человека к состоянию здоровья. Лечение отдельного органа — преступление перед организмом, потому что в конце концов оно только ухудшает дело. Профилактика на основе естественного оздоровления — единственный путь к достижению той устойчивости в человеческом организме и в человеческой жизни, когда здоровье — повседневная норма, а болезнь — невозможна.

Я отношусь к тем людям, кто в полной мере испытал ущербность, унизительность жизни без здоровья. Мне недавно исполнилось 64 года, из которых 20 последних лет меня преследовали невзгоды и болезни, порождающие грусть, уныние, а порой и нежелание жить. Достаточно привести неполный перечень моих заболеваний, чтобы подтвердить сказанное. В 1973 г. у меня диагностировали ишемическую болезнь сердца, следствием которой стали инфаркты в 1975, 1977 и 1988 гг. Особенно страшным был последний. В госпитале имени Бурденко у меня был выявлен стенозирующий атеросклероз коронарных артерий с их сужением до 70–80 %. По результатам этих исследований я был направлен на консультацию к одному из ведущих специалистов в области кардиологии и сердечной хирургии доктору медицинских наук, лауреату Государственной премии, Герою Социалистического Труда профессору Работникову. Я не случайно перечислил все его титулы, о чем скажу ниже.