Игорь Зверев - Причуды многоликого эроса

Проезжающий мимо спящего королевства молодой и красивый принц случайно узнает о случившемся здесь несчастье от седого старца, который поведал ему историю бедной принцессы. Не сумев побороть в себе влечения и страсти, неожиданно вспыхнувших в его сердце, принц отправляется на поиски спящей мертвым сном принцессы. Увидев красавицу, юный принц со всем упоением и страстью прикоснулся к ней нежным поцелуем. Ну, разве это не гимн эротизму смерти?

Но не только Перро видел эротическую сторону смерти, но и всемирно известный поэт и писатель А.С. Пушкин, который воспел ее в своей «Сказке о мертвой царевне и семи богатырях». Виной всех бед и несчастий юной героини этой сказки послужила ее красота. Ведь красота не только делает человека счастливым, но с таким же успехом может погубить его.

Принцесса стала жертвой зависти своей мачехи, которая и обрекла ее на смерть. Первая, неудачная попытка злодейки погубить девушку обернулась для последней возможностью обрести новых друзей. Семь братьев-богатырей приютили девушку. Но зависть и злоба не знают меры. Колдунья обманом воспользовалась добротой девушки и дала ей отравленное яблоко. Холодное и бездыханное тело отнесли в хрустальный гроб. Как и в предыдущей сказке, девушку находит юный принц, влюбленный в свою принцессу. Бездыханное тело так и манило юношу своей красотой и эротизмом. И снова автор запечатлевает поцелуй юного принца с мертвой красавицей.

И даже в русских народных сказках можно найти примеры воспевания некрофилии. Например, сказка о «Сестрице Аленушке и братце Иванушке». Каждый ребенок с легкостью воспроизведет ее сюжет. Злая ведьма утопила бедную Аленушку, а отважный молодец достал со дна глубокого озера свою любимую красавицу и вдохнул в ее холодные уста жизнь. И снова на первый план в сказке выходит влечение к бездыханному, но при этом очень красивому человеку.

И ни у одного взрослого, не говоря уже о детях, не возникает ощущения неестественности этого порыва, этого влечения. Напротив, сюжет сказки вызывает у читателей некий тайный восторг и даже зависть к подобной пылкой и страстной любви, которой не страшна даже смерть. Желание отгадать загадку эротической привлекательности уже мертвых людей часто посещает умы исследователей данной проблемы.

Сюжеты сказок очень часто совпадают. Например, сказка «О мертвой царевне и семи богатырях» имеет очень много общих черт с немецкой сказкой о Белоснежке и семи гномах. Это все тот же сюжет о сварливой и завистливой матери, добром и благородном красавце, пожалевшем девушку, и семи братьях, которые ей помогли. И снова фигурирует ядовитое яблоко. Как и в пушкинской сказке, финалом ее становится торжество любви и страсти, запечатленные в эротическом поцелуе. Кстати, как, наверное, многим известно, яблоко всегда являлось символом порочности. А юные красавицы кусают его без каких бы то ни было колебаний.

ЭРОТИЧЕСКИЕ ФАКТЫ

В одном широко известном московском клубе был проведен опрос на тему: «В какой детской сказке вы хотели бы поучаствовать и в качестве какого героя, претворяя в жизнь все свои эротические фантазии?» Очень интересно, что результаты опроса оказались прямо противоположными ожидаемым. Лица мужского пола отвечали примерно так: «Ну, я не прочь поиграть в Серого волка из „Красной шапочки“ или в Али-Бабу. При этом желательно, чтобы все сорок разбойников были женского пола». Женщины и девушки хором твердили: «Ой, ну, без сомнения, я вижу себя Снежной королевой или Спящей красавицей».

Стоит упомянуть также сказку о Кащее Бессмертном. Помните, как прекрасная царевна превратилась в каменную статую? Но вот чудо, даже каменная статуя источает флюиды эротизма. Прекрасный принц воспылал страстью к холодному камню и смог пробудить в нем жизнь.

Даже при поверхностном анализе (но только в несколько другой плоскости) сказки о Снежной королеве также можно заметить массу интересного, непосредственно связанного с Танатосом.

«Снежная королева», как, впрочем, и любая сказка, достаточно символична. Она буквально наполнена символами. Это прежде всего само снежное царство, а также ледяной замок, острый осколок, который поразил сердце мальчика Кая и сделал его душу холодной, увядшая роза и многое другое. Здесь леденящая душу вечная мерзлота снежного царства, не совместимая с жизнью, призвана показать неестественность и разрушительную силу холода, с одной стороны, и в то же время возможность с его помощью обрести иное, вечное существование, но только в другом мире, продление (преобразование) жизни в несколько ином виде, с другой.

Ведь давно известно, что в сознании человека царство льда, холода, тьмы и мрака неизменно ассоциируется с царством Танатоса, с царством мертвых.

В самой сказке ледяная красота Снежной королевы одновременно притягивает к себе и отталкивает. Эта кажущаяся неземной красота и удивительная холодность всегда завораживали обычного человека, затмевая собой подчас человеческую (душевную) теплоту и естественность, которые отходят на задний план, становясь менее значительными или даже практически ненужными.

Еще в одной народной сказке – «Снегурочка» – также можно найти пример поклонения людей неживому образу. Ведь Снегурочка была вылеплена из снега, холодного и безжизненного. Этот искусственно созданный идеальный женский образ, безусловно, привлекателен, но слишком хрупок и недолговечен. Снегурочка тает после того, как прыгает через костер, то есть когда соприкасается с реальным миром, с реальной жизнью. В этой сказке присутствуют те же символы – снег, лед, холод. Возникает чувство, что этот идеальный образ Снегурочки – всего лишь плод разыгравшейся фантазии, нечто абстрактное.

В качестве своеобразного примера можно провести любопытную аналогию между тем, как сила Эроса воздействует на сознание и чувства человека. С одной стороны, можно взять героя древнегреческого мифа – Пигмалиона, который, являясь по натуре личностью творческой, самостоятельно сотворил из мрамора, а затем и оживил идеальную, по его мнению, женщину – Галатею, в которую и влюбился, то есть Пигмалион самостоятельно воплотил в жизнь свою мечту. Тем самым он удовлетворил стремление к полному физическому и духовному обладанию идеальной женщиной. В Пигмалионе, безусловно, заключается созидательное начало, способное дать жизнь.

С другой стороны, бог смерти Танатос, наоборот, позволяет обрести настоящее удовлетворение и подлинную страсть в обладании идеальной женщиной, которая грезится в снах и мечтах, но только после ее смерти. Безжизненное тело – холодное и податливое – представляется в этом случае более привлекательным, нежели живое, именно из-за своей безотказности и беззащитности. Танатос – это прежде всего олицетворение разрушительного начала, отбирающего жизнь.