Неизвестен Автор - Пляжные Амазонки

восхищал. Она позволяла себе на секунду освободиться от члена, а затем

со сладострастным выражением на лице с размаху насаживала хорошо

развитое лоно под острым углом. Морис рычал и содрогался всем телом, но

испытание продолжалось.

Четвертую Морис помнил смутно. Без особых выкрутасов, получив свою

толику удовольствия, она устало отвалилась на песок, оставив на память о

себе обильные выделения на его ляжках.

А вот пятая довела его почти до беспамятства. Она уселась к нему

спиной, и без того тесный вход стал еще уже, вытянула ноги вперед и

двигалась при помощи рук. Временами Морису казалось, что член упирается

прямо в матку и обжимается ею со всех сторон. Да, пятая неистовствала, а

ее бурный оргазм превзошел все ожидания, она в буквальном смысле

смеялась и рыдала под восхищенные возгласы подруг.

Во рту у Мориса пересохло. Кто-то присел над его лицом и он

почувствовал солоноватый привкус женской плоти. Он буквально впился в

сочную расщелину, почти моментально доведя баловницу до вершины

блаженства. Но его собственная плоть продолжала испытывать невероятное

перенапряжение -- многократно подступавший, но не осуществившийся оргазм

довел его до исступления. Но испытание продолжалось: всей компанией они

опустили на его разбухший, продолжавший трудиться помимо его воли член,

шестую наездницу и начали искусно вращать, как бы ввинчивая все глубже и

глубже. Необычные ощущения снова на миг оживили его либидо. Мускулистое

влагалище наездницы волнообразно сокращалось в такт вращению, как бы

надеясь выдоить из перетянутого члена семя. В момент начавшейся

кульминации подруги сдернули ее и она кончила у них на руках, оросив

песок несколькими жаркими каплями.

Седьмая была необыкновенно заботлива и нежна. Она освежила

изнемогающего Мориса легкими поцелуями, быстрыми прикосновениями врачуя

его усталое тело. Ласковыми пальчиками она распустила тесемочку,

позволив ему во всей полноте насладится ее мягким и податливым лоном.

Затяжной оргазм потряс Мориса, семя лилось и лилось, казалось, этому

не будет конца. Он схватил девушку руками с криком радости. Чья-то

ладошка прикрыла его рот и крик перешел в приглушенное мычание.

После всего пережитого он так ослабел и чувствовал себя настолько

опустошенным, что даже не сумел посмотреть, в какую сторону направились

веселые, удовлетворенные наездницы. Долго еще лежал он на прохладном

вечернем песке, наслаждаясь покоем. Затем неторопливо оделся и побрел на

станцию, испытывая сильный голод и жажду. Одно воспоминание о

сегодняшнем приключении делало его ноги непослушными, а измученный член

словно потерял чувствительность.

-- Вряд ли я приеду сюда еще раз, -- подумал он. -- Вторично мне

такого не выдержать...