Джорджия Ле Карр - Я не твоя собственность-2

Он смотрит на меня с отвращением.

— Никогда. Ни за что на свете.

Я моргаю, поскольку слезы неприкрытой радости, готовы пролиться из глаз. Я никогда не смогу быть в отношениях с мужчиной, который может измываться над детьми подобным образом. Для меня это табу, причем жесткое. Все остальное можно как-то пережить.

Я говорю более мягко.

— Я стала бы твоей, если ты попросишь меня об этом.

Он поворачивает голову.

— Это будет итак, без просьб.

— Что ты имеешь в виду? — шепотом спрашиваю я, глядя в его гипнотизирующие глаза, которые поблескивают жестким светом.

— Докажи мне, что ты принадлежишь мне... сдайся , — говорит он мягко и соблазнительно.

Мое сердце ухает.

— Как?

Его глаза похожи на тлеющие угли, в голосе — чувственная ласка.

— Я хочу, чтобы ты разделась, села передо мной нагая и расчесала свои волосы.

Я с удивлением и любопытством поглядываю на него. Определенно с любопытством.

— Зачем?

Он по-прежнему так же тихо отвечает:

— Потому что я попросил тебя.

У меня сдавливает горло, и я начинаю кашлять.

— А после того, как я расчесу волосы?

— А что ты думаешь будет?

— Мы будем трахаться?

Его глаза светятся неистовым светом и проницательностью, голос игривый, он цокает языком.

— Почему так грубо, рыбка ?

Существует множество способов, как я могу это сделать — раздраженно, флиртуя, небрежно, сексуально, бесстрастно и даже неохотно, здесь я решаю, как и что. Почему нет, в конце концов? Мне нравится сама идея, что я могу раздеться и буду расчесывать волосы перед ним, наблюдая за возрастающей похотью в его глазах. Я хочу почувствовать себя красивой, нужной для него.

Зачем делать вид, что он принуждает меня к этому, если я сама отчаянно этого хочу?

Я скидываю туфли, берусь за низ своей майки и снимаю ее через голову. Тело начинает подрагивать от прохладного воздуха, касающегося кожи, футболка падает на пол. Его взгляд жадно проходится по моему телу. Холод отходит, и я чувствую знакомое тепло.

Я расстегиваю джинсы, стягиваю их вниз по ногам, снимаю носки. Резинка от носков оставила след у меня на лодыжках, но он не замечает его. Я расстегиваешь лифчик, и грудь выскакивает наружу. Неосознанно, я вздыхаю с облегчением, что освободилась от сковывающего лифчика. Кружево ласкает вниз руку, с тихим шелестом падая на пол.

Я поддеваю с боков резинку моих трусиков и тяну их вниз по ногам. Я стою перед ним голая, с прямой спиной, пальцы вжались в пушистый ковер, грудь высоко вздымается.

Он убирает ноги с журнального столика.

— Садись, — негромко приглашает он.

Я выдыхаю и подхожу к столику. Обойдя вокруг, сажусь перед ним, упираясь ладонями с обеих сторон, соединив колени вместе. Стеклянная поверхность под задницей холодная, и у меня бегут мурашки по всему телу.

Я поднимаю голову и смотрю ему в глаза.

Не говоря ни слова, он поднимается и идет в ванную комнату, затем возвращается с расческой, которую протягивает мне. Я забираю, и он садится назад в кресло. Я выбираю какую-то точку на занавесках и упираюсь в нее взглядом, медленно и ритмично проводя расческой по волосам. Как только волосы становятся прямыми, блестящими, я кладу расческу рядом с собой на столик и перевожу на него взгляд.

Его глаза завуалированы, но что-то саднящее пульсирует между нами. Он опускает взгляд к моим соскам. От его взгляда я чувствую, будто он прикасается к ним своими теплыми пальцами. Его невидимые пальцы скользят вниз по мне.

— Раздвинь ноги, — говорит он бархатным голосом.

Я раздвигаю ноги и открываю перед ним свои опухшие влажные половые губы.

— Знаешь, твоя киска… трепещет. Твоя мягкая, розовая и готовая киска трепещет для меня?

Я резко выдыхаю, стоило ему лишь протянуть руку, заскользить пальцами между моих ног. Он медленно потирает пальцем мой распухший клитор, и я начинаю задыхаться.

— Наклонись вперед, — бормочет он.

Я резко выдыхаю, догадываясь, что он хочет от меня. Он желает, чтобы я развела, как можно шире ноги и полностью уселась на стекло своей киской.

— Почему ты хочешь, чтобы я делала все эти унизительные вещи?

— Я хочу точно увериться, что у меня над тобой полный тотальный контроль. Если ты до сих пор можешь сказать «нет», значит я еще не полностью твой хозяин.

Чтобы охотиться на змею орел должен летать в подлеске. Я развожу ноги и впечатываюсь разведенными половыми губами в холодное стекло, грудь непроизвольно свешивается вперед.

Он встает с дивана и ложится под стол, точно под открытую киску.

— Теперь начинай тереть свою киску, пока не кончишь, — говорит он.

Я закрываю глаза. Какая-то часть меня хочет подчиниться, хочет совершать эти унизительные вещи, особенно пока он наблюдает. Поэтому я позволяю ему лежать подо мной, бессовестно сама, лаская свою сочащуюся киску, с капающими соками на стекло, пока не кончаю. Несмотря на то, что я испытываю оргазм, я не могу встать и уйти, это не конец. Конец будет, когда его член окажется похоронен глубоко внутри меня... я жду.

Он поднимается с пола передо мной, ни говоря ни слова, его глаза наполнены похотью и триумфом. Мои бессовестные руки сразу же хватаются за ремень его брюк, пытаясь расстегнуть. Его член так напряжен и готов, что выпрыгивает прямиком мне в руку. Он засовывает его мне в рот, и я сосу, через какое-то время слышится животный рык, и он взрывается глубоко внутри моего горла.

Я по-прежнему держу его во рту. Даже не предполагая, что он будет делать дальше. Снова отвернется и уйдет? В эту секунду мы похожи на сцену из книг мастер и его сексуальная рабыня. Он никогда так и не полюбит меня? Моя любовь так навсегда и останется безнадежной и безответной? Он совершает просто то, что хочет. Это безотчетная мысль, настолько мимолетная и такая крошечная, возможно, для кого-то такие вещи не важны, но для меня они имеют большое значение.

Он проходится пальцами по моим волосам.

Всего лишь раз.

Но этого вполне достаточно — он заботится обо мне. Может быть совсем немного, но заботится. Моя бабушка говорила обычно, что даже самый закоренелый преступник имеет в своем сердце самый крошечный кусочек доброты и заботы. Возможно…, хотя это точно невозможно, но этот мужчина ко мне имеет некую слабость в своем сердце.

Я сажусь на корточки на стеклянный стол. Пропахшая сексом, и начинаю медленно подниматься вверх, скользя грудью по его телу, пока соски не дотрагиваются до его лица, я стою теперь во весь рост, возвышаясь над ним на целую голову. Опустив руки ему на твердую грудь, тень скрывает наши лица, но мы находимся в опасной близости друг от друга, разделенные только, словно чугунной решеткой, взаимного недоверия. Его лазурные глаза пристально смотрят на меня.