Даниэлла Постель-Виней - Французское искусство домашнего уюта [litres]

В тот первый день, стоя в прихожей дома Жаклин, я ничего не знала о подробностях ее жизни. Мы только знакомились друг с другом, и она бы не стала сразу рассказывать о таких вещах. Но все же в определенном смысле эта женщина, как открытая книга, делилась со мной своей жизнью. Гравюры, манекен со шляпой-колоколом, пепельница из узорчатого стекла, массивный деревянный шкаф с любимыми шарфами для головы… Эти предметы определяли ее личность и повествовали историю о том, кем она была или кем, возможно, хотела стать сейчас. Прихожая служила физическим проявлением ее индивидуальности. И к тому же, как я узнала позже, характерной особенностью французского дома.

Хотя прихожую Жаклин можно было считать наглядным пособием по личной истории, хозяйка дома не относилась к тем, кто обнажает душу перед незнакомыми людьми. Как, собственно, и все мы: не доверяем самые сокровенные тайны гостям, собравшимся на званый обед. Мы стараемся создать для них комфортную и приятную атмосферу, а для этого нередко приходится убирать с глаз долой напоминания о печальных событиях. Тем не менее французский дом более личный и более открытый, чем дома, к которым я привыкла.

Сразу вспоминаю дом Штайнеров. В детстве я много времени проводила в этом доме, современном двухэтажном разноуровневом здании с огромным двором. Он находился на нашей улице, только несколько ниже. Штайнеры переехали сюда в тот год, когда мне исполнилось восемь. У них была дочка моего возраста по имени Сара, и вскоре мы сдружились. Я частенько бывала у Сары, оставалась на обед с ее семьей и ночевала по выходным. Я быстро усвоила ритмы и правила ее дома. В культурном плане семья Штайнеров отличалась от моей среднезападной семьи: манеры, акцент, образование, религиозные и семейные устои с головой выдавали в них восточное побережье. Практичность и приземленность выделяли их среди нас, выросших на реке Миссисипи. Но при этом их дом на удивление мало чем отличался от нашего.

Иначе говоря, их дом был американским по самой своей глубинной сути и имел общие характеристики с домами во всех других частях моей родной страны. В доме Штайнеров нельзя было найти никаких свидетельств тому, что в нем жила именно семья Штайнеров и никакая другая. Стоя в их прихожей, я вообще не видела ни единого проявления их личной истории. Вы бы никогда не догадались, что они жили в Мэне, любили Нью-Йорк или имели еврейское происхождение. Вам бы и в голову не пришло, что у семьи имеется собственный бизнес – фотография. На стене вблизи входной двери висел избитый пейзаж, обязательная полка для обуви и большой папоротник. Они, как и большинство американцев, не прибегали к личной истории, чтобы уже с порога представить свою семейную культуру.

Хотя французы пользуются репутацией людей сдержанных и даже холодных, тем не менее, после личного знакомства они вполне открыто себя выражают. Надо отметить, мои друзья-французы столь же теплы и дружелюбны, как и приятели-американцы. Разница кроется в том, как мы, американцы, себя выражаем. Приглашая посторонних к себе домой, мы ведем себя максимально гостеприимно и открыто: устраиваем экскурсию по дому, переводя гостей из комнаты в комнату, и, не стесняясь, приглашаем их в самые интимные помещения. Мы демонстрируем искреннее радушие и гостеприимство, но сами дома зачастую скрывают нашу истинную сущность, будь то история семьи, политические взгляды, религиозные убеждения или нереализованные мечты. Мы зачастую маскируем все, что в действительности определяет нашу личность, типовыми и безликими элементами дизайна. Не выставляем напоказ ничего, что выдавало бы слишком много личной информации или сделало бы нас чересчур уязвимыми. Наши прихожие нередко представляют собой оборонительные сооружения посерьезнее разводного моста.

По моему опыту американские прихожие открытые, чистые и не обременены ничем, что могло бы задержать там входящего. Решая придать холлу индивидуальный характер (если вообще кому-то придет в голову тратить время и деньги на проходное, чисто служебное помещение), мы обычно размещаем там фотографии улыбающихся детей или групповое фото, запечатлевшее момент веселого семейного мероприятия – Рождества, дня рождения или выпускного. Эти снимки в рамках, как правило, расставляют на пристенном столике, чтобы они бросались в глаза всем проходящим. Вы никогда не задумывались, почему на всеобщее обозрение выставляются фото одного и того же типа? Счастливые лица на портретах. Стебающиеся люди стоят, держась за руки. Наши успехи, такие как окончание колледжа, годовщина свадьбы, продвижение по службе, безусловно, важные жизненные вехи, но они нередко скрывают, кто мы есть и как живем: наше культурное наследие, историю семьи, религиозную принадлежность или профессию. Смотря на эти улыбающиеся портреты в рамочках, я ничего не узнаю о людях, с которыми собираюсь встретиться. Они не создают тесной, близкой связи. Как раз наоборот. Мне кажется, эти снимки семейного успеха и счастья призваны обезоружить и умиротворить гостя, дать ему понять, что здесь живут жизнерадостные и честные люди, которые так же будут относиться и к вам. Вам здесь очень рады, но истинная личность хозяев дома не выставляется напоказ.

Французская прихожая – это совершенно другое дело: она ставит перед вами загадку. Дает подсказки, приоткрывает завесу тайны, рассказывает истории и завлекает вас в жизнь хозяев. Я обнаружила, что французы могут демонстрировать фанатичную скрытность в отношении своей личной жизни (я поддерживала сердечные отношения с некоторыми французскими парами, но практически ничего не знала об их личной жизни), однако, когда дело доходит до настоящей дружбы и приглашения нового друга домой, все обстоит совсем не так. Исходя из своего опыта, могу сказать, что прихожая – единственное место, где поощряется откровенность, фантазия и шалости. Возможно, именно по этой причине так трудно получить приглашение во французский дом, ведь оно является приглашением во внутренний мир француза. Беспричинно и необдуманно подобные приглашения не делаются. Это обязательство по установлению близких и прочных отношений. Прошлое и настоящее владельца дома встречаются в жилом пространстве, и встреча эта происходит сразу же, как только вы переступаете порог.

Прихожая обнажает интимную жизнь обитателей дома через глубоко личные эмоционально заряженные предметы, которые повествуют о том, кто здесь живет, откуда родом и кем хочет стать.

Иными словами, прихожая во французском доме никогда не выполняет просто функцию прохода в другую комнату. Ее задача – притормозить вас, заставить немного задержаться, поглазеть на корешок книги или на раму для картины, свыкнуться с атмосферой дома. Французская прихожая предполагает, что вы потратите немного времени и кое-что узнаете о жизни людей, которых встретите внутри.