Глеб Погожев - Лечение по Болотову: ферменты, уксусы, квасы

Столкнувшись недавно лицом к лицу в тесном коридоре вагона с судьей Н. Н. Майбоженко, Н. А. Болотова спросила, как мог он так расправляться с невинным человеком. Судья, правда, мучительно покраснел, бормотал что-то вроде «нас заставили, время было такое». Но кто заставлял его выступать в газете «Молодежь Украины» со статьей «Исцеление… за четвертной»? Или заместителя председателя Киевского горсуда Г. Зубца – в газете «Советская Украина» («Прошу смягчить приговор»)?

Что же это за труд («Бессмертие – это реально»), за который с Болотовым так расправились? Все размноженные автором экземпляры были у него изъяты и уничтожены. Изъяли их и у свидетелей (иные отдали добровольно). Как отмечал 26 мая 1989 года Верховный суд УССР, в деле Болотова нет даже ни одного экземпляра рукописи, за которую он был осужден. Остался только «литературный» пересказ, автор которого – следователь Игнатьев.

Однако не все уничтожено. Держу в руках чудом уцелевшие страницы книги «Бессмертие – это реально». Их спасли от погромного обыска, прятали с большим риском годами.

На титульном листе кроме фамилии, имени, отчества сообщается ученая степень автора, количество сделанных им изобретений, поданных заявок на открытия, полный домашний адрес, телефон. И указана дата – май 1977 года.

Выходит, не печатал свой труд Болотов тайно для нелегального распространения, как это пыталось представить следствие. Рукопись явно готовилась для издательства. Н. А. Болотова утверждает, что с этой рукописью Б. В. Болотов ходил по редакциям и издательствам с предложением напечатать книгу. Всюду отказывали. А после ухода автора в иных случаях о «незаконных мыслях» его сообщали в КГБ.

Не путем мучительных оперативных поисков киевские чекисты вышли на «диссидента». Он и не пытался скрывать свои взгляды, делился ими с друзьями, сослуживцами, читал лекции, выступал на собраниях. Как видно теперь из дела, Болотова «пасли» с 1977 года – с момента его первого прихода в издательство. Друзья изобретателя убеждены, что звонки в учреждения, куда устраивался на работу Б. В. Болотов, шли из местных органов КГБ, допуская, впрочем, что они дублировались и «научной общественностью».

В обвинительном заключении, судебных материалах приводится длинный перечень свидетелей – бывших собеседников, с кем Болотов делился своими мыслями о государственном и общественном устройстве в нашей стране. Киев, Москва, Ленинград, Новосибирск… Подсчитать бы, сколько командировочных израсходовали киевские чекисты для того, чтобы раскрыть всю «антисоветскую сеть» инакомыслящего изобретателя. Проверяли, оказывается, его переписку, подслушивали телефонные разговоры. Даже знали о разговорах в такси!

«В конце 1982 года в Москве при следовании автомашиной под управлением водителя А. В. Кузнецова также допускал клеветнические измышления на советский государственный строй, порочил внутреннюю и внешнюю политику КПСС и Советского правительства, ратовал за создание многопартийной системы…» (из приговора судебной коллегии по уголовным делам Киевского городского суда от 17 октября 1984 года).

«Свидетель А. И. Розумовский показал, что он записывал эти лекции на магнитофон, а впоследствии выдал их следственным органам. В судебном заседании эти фонограммы были воспроизведены, суд убедился, что в действительности клеветнические измышления в лекциях Бориса Болотова имели место…»

«Свидетель М. С. Нечиталюк подтвердил, что со слов студентов ему стало известно, что в лекциях Болотова допускались клеветнические измышления, о чем он и другие студенты информировали органы КГБ…»

Торопились – не опоздать бы – донести на человека, который открыто, не таясь, высказывал свои мысли. Нет, не возражали ему прямо, не выступали там же, что, дескать, не согласны. Доносили тайно и без понуждения. Доносчики по воспитанию. Список фамилий в деле читать страшновато.

Задумаемся, что же пропагандировал Борис Васильевич Болотов в 70–80-е годы? Частную собственность на орудия производства и землю. Аренду как наиболее прогрессивную форму хозяйствования. Личную заинтересованность производителя. Он клеймил авантюру вторжения в Афганистан и говорил о пагубном влиянии ее на нравственность общества. Роль лидеров в обществе и партии… Все это и многое другое можно услышать, прочитать на страницах газет и журналов, увидеть на телеэкране сегодня. На съезде народных депутатов СССР и на сессиях Верховного Совета СССР обо всем этом говорится открыто, аргументированно, резко. Про митинги и говорить не стоит. И никому (открыто по крайней мере) не придет в голову посадить всех инакомыслящих за эти высказывания.

Болотов выступил тогда, когда об этом говорили шепотом, с оглядкой, в самом тесном кругу, пугаясь собственных мыслей, когда доносительство было возведено в ранг доблести и гражданского долга, а умение думать одно, а говорить другое – в ранг житейской мудрости. Разумеется, Болотов был не один – тогда же открыто выступил и академик А. Сахаров. Болотова судили за убеждения тогда, но сидит он сегодня. Как это объяснить?

С давних времен у нас повелось, что любой политический процесс не приемлется властями без того, чтобы обвиняемого не измарали приписанными ему уголовщиной, или моральным разложением, или тем и другим вместе. Вот, мол, полюбуйтесь: строй и общество порочит, а сам… Обыватель должен знать, что политический противник не может быть идейным, убежденным борцом. Ему обязательно должна платить какая-либо разведка, а тратить деньги он должен на разврат, на низменные прихоти. Иностранные разведки в деле Болотова ну никак не прослеживались (в конце концов УКГБ передало его в городскую прокуратуру), так что пришлось припаять корыстные элементы.

Еще в конце 50-х годов Б. В. Болотов заинтересовался возможностями и происхождением биополя. Пытался смоделировать его, в связи с чем подал заявки на открытия и изобретения. Например, заявка «Условный рефлекс на прием электромагнитной и биологической волны» (январь 1963 года), «Аппарат для электронаркоза животных» (получил авторское свидетельство № 148156, декабрь 1962 года).

Обнаружил сильное биополе у себя. Ставил диагнозы заболеваний. Его библиотека приобрела явно медицинский крен, в ней широко были представлены труды по медицине, особенно – народной, тибетской. Как утверждает Н. А. Болотова, муж внимательно изучал опыт народной медицины, искал травы и собирал сведения о народных рецептах. При всем определенном (а на юридическом языке – обвинительном) уклоне дела Болотова у его авторов вырываются и такие признания: «В произведение “Бессмертие – это реально“ включил общеизвестные описания лекарственных трав, растений и метод лечения биополем».