Миро Гавран - Все о мужчинах

Павел:Э, нет! Я поклялся, что больше не свяжусь ни с одной женщиной, которая со мной работает. Больше никогда! Стоит только вспомнить, через какое дерьмо я прошел восемь лет назад с этой Бригитой! Я едва выпутался. Она была назойлива, как муха. Меня чуть жена не раскусила. Эта дура звонила мне каждые пять минут. Типа, вопросы на работе, которые нужно срочно решить. А потом в середине разговора начинала так вздыхать, как на горячей секс-линии, говорила мне такие слова, такие комплименты! Ужас! Что самое страшное, так она проявляла знаки внимания прямо перед моими деловыми партнерами. Znala me je pred njima onako, kao ovlaš, то рукой дотронется, то в глаза заглянет и смотрит долго так. То голос понизит, когда со мной разговаривает, как будто переходит на какие-то интимные темы. Короче, за километр было видно, что мы перепихиваемся. Это был только вопрос времени, когда моя жена нас раскусит. Но, к счастью, на меня нашло просветление, и я все тормознул. Едва от нее избавился.

Иво:Проблема в том, что ты слишком привязываешься к тем, с кем трахаешься. Поэтому все так и запутывается. Ты должен отделить эмоции от сексуальной жизни. Специалисты уже давно установили, что влюбленность и любовь — это только химический процесс, который никогда не длится больше двух лет. Поэтому главное — как можно быстрее дистанцировать себя от того, с кем трахаешься. Мы должны с самого начала отношений вдалбливать это в голову женщин. И это имеет свою моральную сторону. Мы не имеем права в фазе ухаживания в первый месяц засерать им мозги лирическими стихами, обещать нежность и любовь, а после первого перепихона начинать проводить теорию о дистанции. Так нельзя. Я, например, показываю еmotivnu дистанцию по отношении к каждой женщине с самого начала, чтобы она даже случайно не подумала о переезде в мою квартиру, о браке, о том, чтобы давить на меня. Я не допускаю, чтобы ни одна из них не влезала в мою жизнь. Мне даже еще тяжелее, чем вам, женатым. С нами, неженатыми, женщины еще больше претендуют на брак.

Павел:Все, что ты говоришь, верно теоретически. Но если бы эта моя новенькая работала в твоей адвокатской конторе, мелькала бы перед глазами по десять раз на дню, пела бы своим голоском, пахла бы духами, которые ты еще никогда не нюхал, она бы ввела тебя в течение месяца в состояние постоянной эрекции. И все твои теории рухнули бы мгновенно.

Иво:Не рухнули бы.

Павел:Не верю.

Перед нами гостиная. Здесь сидит Отец, который читает газету. Отцу лет шестьдесят. В гостиную входит Ян, его тридцатилетний сын. В руке у него лист бумаги, распечатанный на принтере.

Ян:Папа, от Тома пришло письмо по Интернету.

Отец:И… Что он пишет? Ты написал ему, чтобы он приехал на пятилетие смерти мамы?

Ян:Да. Но он пишет, что не хочет здесь ночевать. Попросил меня заказать ему номер в гостинице.

Отец:Заказать ему номер в гостинице?

Ян:Да.

Отец:Значит, он все еще злится на меня.

Ян:Все еще. Хотя он не имеет на это право.

Отец:Оставь, сынок. Так должно быть.

Пауза.

Ян:Я поехал на бега в Максимир.

Отец:Хорошо.

Ян:Я не беру с собой мобильник. Если моя девушка позвонит, скажи ей, что договоренность на завтра остается.

Отец:Хорошо.

Ян:Можно посмотреть гороскоп?

Отец протягивает ему газету.

Отец:На. Держи.

Ян читает гороскоп.

Отец:Я попрошу тебя об одной важной вещи: не говори ему обо мне.

Ян:Но папа. Он должен был бы знать.

Отец:Нет, пожалуйста, не надо. Его не было пять лет. Я хочу, чтобы его отдых на родине был спокойным.

Ян:Как же я буду молчать, если…

Отец:Пожалуйста, ты очень много для меня сделаешь. Не говори ему ничего. Это все, что я у тебя прошу. Я думаю, это не слишком много.

Ян:Ладно… хотя…

Отец:Ты думаешь, что он сам заметит… Но я надеюсь, что нет.

Пауза.

Отец:Закажи ему номер в какой-нибудь гостинице в нашем квартале, поблизости от нас.

Ян:Он и просил заказать гостиницу, потому что не хочет сюда заходить… Не хочет копаться в «грязных воспоминаниях». Он так написал.

Отец:А что, я — его самое грязное и самое больное воспоминание? Я думал, что время все изменит, что он не будет продолжать вести себя, как обиженный подросток.

Пауза.

Отец:Прежде чем мы пойдем на кладбище, придумай какую-нибудь причину, чтобы он пришел сюда. Я должен с ним встретиться. Поговорить. Он ведь мой сын, как и ты, поэтому…

Ян:Я думаю, он не захочет. Ни под каким предлогом не захочет. Ты же его знаешь. Вообще-то я и по его письмам вижу, что он не зайдет.

Отец:Придумай что-нибудь, соври. Найди причину, чтобы привести его сюда.

Ян:Я попробую!

В ночном клубе за столом сидит Макс в дорогом пальто и считает деньги. Входит Руди.

Руди:Привет!

Макс:Привет!

Руди:Извините, шеф, мне надо было отскочить за фотографиями к Малому.

Макс:А где Малый?

Руди:Придет через пять минут. Но фотографии уже здесь.

Руди достает одну фотографию побольше и кладет на стол перед Максом.

Руди:Вот, это он. Хороший, красивый парень. Что скажешь?

Макс:Я считаю, старик. Ты что не видишь, что я считаю?

Однако Макс бросает взгляд на фотографию.

Макс:И где только ты их находишь?

Руди:На бирже. Когда-то я ходил по коридорам Комитета по трудоустройству, понимая, что именно здесь я смогу легче всего найти новых парнишек, но знал, что они, когда идут в Комитет, еще надеятся, что в их жизни все образуется, что государство думает о них и все такое. А теперь я знаю, что там я могу найти тех, у кого не осталось никакого выбора.

Макс:Ты с ним разговаривал?

Руди:Да. Он согласен. Я за него ручаюсь.

Макс:Только чтобы он не курил.

Руди:Не будет. Не бойся.

Макс:Я не допущу ни курильщиков, ни плохих исполнителей. В этом городе конкуренция растет, так что я должен быть самым лучшим и самым надежным.

Руди:Не волнуйся, шеф. Я с ним дважды поговорил.

Макс:Только дважды?

Руди:Поговорим и в третий раз. Вместе.

Макс:С новичками хуже всего. Тяжело входят, легко меняют свое мнение. А суббота послезавтра. «Старики» уехали в Дубровник. Там большой фестиваль. Поэтому либо мне нужно сделать этого новенького, либо все отменить.