Djonny - Сказки темного леса

— Как же насчет игры, — решил поинтересоваться я, — насчёт игры-то как?

— Так я вам и говорю, — удивилась Лора, — здесь, в хороводе сил…

— Так, — сказал я Крейзи тихонько, — с нею не договориться.

— Подожди, — перебил меня мой друг, — послушаем, чего она еще скажет.

— Угу, — перебил его я, — всю ночь будем слушать. Эй, Лора, можно у тебя переночевать?

— Нет, — быстро ответила Лора, — у нас очень мало места, сами еле помещаемся.

— «Сами» — это кто? — уточнил я.

— Я и Этцель, — ответила Лора. — Но вы можете переночевать у костра. Есть у вас выпить?

— Нет, — так же быстро ответил я, — денег не было.

— Не успели купить, — подтвердил Джеф.

— А больше ничего нет? — допытывалась Лора.

— Чего, например? — спросил Крейзи.

— Ну, не знаю? — Лора наморщила лоб и стала ещё страшнее.

— Нет, — отрезал Крейзи, — этого тоже нет.

— Ладно, — сказала Лора, внезапно утратив к нам интерес, — я пойду спать. А вы не шумите, поняли?

— Конечно, Лора, — ответил Антон. — Как ты могла подумать? Лора поднялась и ушла в типи, слышно было как она, ворочаясь, устраивается на ночлег.

— Пацаны, — тихо предложил я, когда всё стихло, — давай-ка накатим!

— Давай, — легко согласился Джеф. — И скушаем по чуть-чуть таблеток.

— И покурим, — вставил своё слово Крейзи, а потом добавил: — Парни, вот ведь здорово! Мы же на игре!

— Похоже на то, — согласился я, — только вот эта баба меня смущает. Что-то тут нечисто.

— Забей, — отмахнулся Крейзи, — хуйня это всё!

— Давайте-ка лучше споём, — высказался Джеф, — песню. «Маму».

— О! — поддержали мы. — Конечно, давай.

Костёр метался, раздуваемый ледяным ветром, тени плясали, а мы сидели в кругу желтого света, взяв под руку что придется — поленья, крышки и котелки. Сначала вступил ритм — тихий перестук, а потом Джеф начал:

— Не бей меня, мама, — заунывно запел он, растягивая слова, и мы подхватили:

— Железным молотком по голове. Не бей меня, мама, железным молотком по голове. Не бей меня, мама…

Песня лилась — мне казалось, что горло само выводит нехитрую мелодию. Слова повторялись и повторялись, пока в голове не осталось ни одной мысли — только ритм и речитатив, раз за разом, и еще раз, и еще. Постепенно мы впадали в раж — менялись лица, голоса становился громче, стук усиливался — и песня продолжалась. Бывало, мы пели её по два часа и больше, без перерыва — только смачивали водкой горло, постепенно проваливаясь в подобное трансу состояние, ни черта не видя и не замечая вокруг себя. Но достичь таких глубин сегодня мы не успели, наше внимание привлёк какой-то посторонний звук. Кто-то кричал и матерился из типи, призывая нас заткнуться и перестать стучать.

— Эй, в Рохане, — умолкнув на время, спросил Крейзи, — чего орёте?

— Вы знаете, — спросил в ответ надломленный голос, причем на повышенных тонах, — сколько сейчас времени?

— Сколько? — нимало не смутившись, переспросил Крейзи.

— Три часа ночи, — был ответ.

— Так хуй ли вы не спите? — удивился Крейзи, и мне хорошо было видно, до чего он доволен. В типи на секунду умолкли, а затем вход распахнулся, и оттуда выкатился человек. Он действительно выкатился — кувырком, в одних трусах и светлой рубашке, босой, длинноволосый и вооруженный деревянным мечом. Ему было за двадцать или около того (нам, по крайней мере, он показался вполне взрослым), но меня больше смутил не возраст, а лицо незнакомца. Глаза его были выпучены, рот искривлен, а на лице читался только один вопрос: «Кто посмел?». Перекатившись, он замер — с мечом, поднятым над головой.

— Ну что, уроды, — щурясь на свет, крикнул Этцель (а это был он), — что теперь?

— Действительно, что? — спросил Джеф, подбирая топор.

— Да, чего тебе? — я взял вагу и встал. — Чего ты хочешь?

Тут я заметил еще одну странность: меч у Этцеля был деревянный, но у самой гарды располагались какие-то металлические кольца. В них Этцель просунул пальцы — так, будто держал рапиру с пистолетной рукояткой.

— Что это у тебя, — заинтересовался я, — что это такое?

— Испанский хват, — пояснил Этцель, потихоньку втыкая в не совсем удачный для него расклад. — Ладно, я вижу, вы успокоились?

— И ты успокойся, — предложил ему Крейзи. — Ляг и поспи. Мы пока больше не будем петь — пойдем, пройдемся.

— Куда это? — возмутился я. — На какой хуй…

— Пойдем, пройдемся, — повторил Крейзи, подмигивая.

— Ладно, — согласился я, — мы уходим.

Этцель не стал ждать, пока мы уйдём. Он залез обратно в типи, и слышно было, как он говорит Лоре:

— Всё. Эти щенки всё поняли. Они уходят.

Мы подождали минут десять, в полной тишине. За это время Крейзи приколотил папироску, мы курнули, и появилось самое главное, что необходимо для хорошей шутки — настроение.

— Не бей меня мама, — завели мы заново свою шарманку, когда услышали из типи первый, еще робкий храп, — железным молотком по голове!

— Ну, ебаный в рот, — взвыли из типи, — вы что, не поняли? Вам пиздец!

Орал Этцель громко, но мы уже не беспокоились, так как знали — он совсем не страшный. Мы даже сделали ставки: я и Крейзи надеялись, что Этцель повторит свой фокус с кувырком, а Джеф в это не верил. Зря: Этцель повторил свой маневр почти в точности, только меч теперь держал не над головой, а направив параллельно земле в нашу сторону.

— Ну, чего тебе снова? — опять спросил Джеф, показывая ему топор.

— Не спится? — участливо поинтересовался Крейзи. — Но ты не беспокойся, мы правда сейчас уйдем.

— Да, точно, — подтвердил я. — Уже уходим. Этцель подождал недолго, но в типи всё же залез.

— Уходят они, — доложил он Лоре. — А иначе бы им пиздец.

А у нас назрела проблема: как бы уссыкаться над ним так, чтобы не подпортить себе следующий заход. Этцель долго не хотел засыпать. Пришлось приколачивать дважды и распить бутылку портвейна, прежде чем из типи снова послышался храп.

— Не бей меня мама… — затянули мы снова, и когда из типи снова понесся мат, теперь и Лорин тоже, Крейзи поманил нас в сторону от костра:

— Хорошего понемножку, — посоветовал он, — а то как бы не переусердствовать. Люди мы здесь новые, абы не вышло чего. Потом освоимся и продолжим. Двинули, взаправду пройдемся.

Мы отошли от костра и почесали вокруг озера. Чтобы это сделать, нам пришлось пройти мимо бетонной будки, установленной с тайной военной целью неподалеку от берега.

— Смотри-ка, блядь, — показал я на эту будку, — и правда, военная хуйня.

— То-то я понять не мог, — ответил мне Джеф, — чего они заладили: полигон да полигон. А выходит, так оно и есть.

— Поэтому, — разъяснил нам Крейзи, — и называется: «игровой полигон».