Борис Крутиер - Как прекрасен этот миф! Большая книга крутых мыслей

Народ! Не мешай правительству думать о тебе!

Величие нации — охранная грамота ее отщепенцев.

Народ не может жить без утопий, власть — без демагогии.

Сумма безликих «я» — это еще не «мы».

Народу нужна свобода, толпе — колбаса.

Демографический взрыв — это теракт в мирных целях.

В странах вечной мерзости народ приговорен к жизни условно.

По своим холостыми не стреляют.

Если водить народ сорок лет по безводной пустыне, он начинает хвататься за любую утопию.

Никто нас так не понимает, как мы не понимаем сами себя.

Руки нам развязали, чтобы легче было держать их по швам.

Чтобы заглушить литавры, приходится бить в колокола

В толпе народ всегда в меньшинстве.

Если народ молчит, значит, он думает.

Караул! Народ устал!

Чем бы народ не тешился, лишь бы хлеба не требовал.

Наконец-то и наш народ увидел свет — власть пустила его по миру.

Наш народ может вынести все, кроме себя.

Нам нечего терять, но и это грозят отнять.

Ищущих себе оправдание, что один в поле не воин, — целая армия.

Из всех искусств важнейшим для нашего народа становится искусство дзюдо.

Среди братьев по классу все больше второгодников.

Как только власть обещает изменение к лучшему, народ начинает готовиться к худшему.

Раньше нас боялись другие, теперь — мы сами себя боимся.

Плевать в пропасть, в которую катимся, это по-нашему.

Нашему народу нечего терять, кроме своего правительства.

Говорить о том, что жизнь стала лучше, не запретишь.

Как же хорошо надо знать свой народ, чтобы так легко его обманывать.

Еще не все у нас так плохо, чтобы надеяться на скорые перемены к лучшему.

Наш народ непобедим в борьбе со здравым смыслом.

Народ перебивался с хлеба на зрелища.

Народ устал, но караул держится.

Когда все вопят «Ура!», надо быть героем, чтобы прошептать: «Караул!».

Народ уже не безмолвствует, но, видит Бог, его молчание было красноречивей.

Гимн безумству храбрых сложили выжившие из ума.

Любителей бить в литавры всегда больше, чем в набат.

Молчание народа — золотой запас государства.

Без демографического взрыва наш народ не выживет.

Чтобы довести идею до абсурда, надо бросить ее в массы.

Если идеи витают в воздухе, значит, они эфемерны.

Идеи умирают, когда за них некому умирать.

Чем доверчивее массы, тем легче ими овладевают идеи.

Идеи не несут ответственность за тех, кто их извратил.

В споре идей рождается идеология.

Когда идеи овладевают массами, массы становятся неуправляемыми.

Национальная идея скотного двора: каждой свинье — по корыту!

Национальная идея объединяет массы, но разъединяет людей.

Как часто националистические идейки выдают себя за национальные идеи.

Беда не в том, что мы стали господами, а в том, что перестали быть товарищами.

Народ как девушка — в каждого нового царя влюбляется с первого взгляда.

Стоим на своем... По шею.

Народ у нас умный, просто страна такая.

Не дай Бог, если бы Его не было.

Вначале было Слово, потом — десять заповедей.

Господь сотворил этот мир за шесть дней, после чего ушел в бессрочный отпуск.

Чем больше богов, тем труднее поверить, что Он есть...

Одному Богу известно, есть Он или нет Его.

За слово, которое было вначале, Бог взял ответственность на себя.

За троекратный, по русскому обычаю, поцелуй, отечественные иуды требуют девяносто сребреников.

У конца света — открытая дата.

На призыв: «плодитесь и размножайтесь!» Адам и Ева откликнулись, не рассчитывая на материальную поддержку государства.

Изгнанным из небесного Рая Адаму и Еве пришлось довольствоваться раем в шалаше на Земле.

Рай, в котором появимся мы, — это потерянный рай.

Современные иуды требуют индексации тридцати сребреников с учетом инфляции.

Житие грешника — роман, святого — афоризм.

Цену поцелую иуды диктует рыночная конъюнктура.

Лжепророки,как продавцы, ошибаются в свою пользу.

Молитва — это попытка человека напомнить о себе Богу.

Вера помогает верить в чудеса, не тратя средств на их осуществление.

Лики святых когда-то имели человеческие лица.

Каждая религия борется за право считать Бога прихожанином своей церкви.

Каждая религия обещает манну небесную, но хлеб насущный человек должен добывать себе сам.

Обещание манны небесной на этом свете и бессмертия на том — два костыля, на которых держится любая религия.

Ни во что не верил, но, на всякий случай, слово «Бог» писал с заглавной буквы.

Атеисты не меняют богов.

Дороги в рай и ад пересекаются на Голгофе

Господь не дает аудиенций.

Исповедь — это стриптиз души.

Иногда Богу понять человека еще труднее, чем человеку Бога.

Оптом грехи отпускаются дешевле, чем в розницу.

Дорога на Голгофу размечена крестами.

Тот свет не в ответе за этот.

Потому и пошел так быстро в гору, что креста на нем нет.

Святой молится о спасении души, грешник — шкуры.

Граница между раем и адом на земле охраняется лучше, чем на небе.

В небесной канцелярии с приемом посетителей никакой волокиты.

Нельзя попасть в рай без рекомендации духовных авторитетов.

Грешники попадают в ад, минуя чистилище.

В «Житиях святых» самое интересное, когда они были грешниками.

Когда все начнется сначала, Господь депортирует Адама и Еву на другую планету.

Обращался к Богу за материальной помощью, как в райсобес.

Истинная вера — это не «Господи дай!» а «Господу отдай!».

На том свете праведников больше, чем на этом.

Тот свет живет своей жизнью.

Когда тебя распинают на кресте, трудно стать его приверженцем.

Есть или нет жизнь на том свете? Поживем — увидим.

Грешников канонизируют при жизни, святых — после смерти.

Конец света откладывается до лучших времен.

Дорога в рай вымощена костями не дошедших до него.

Душа просится в рай, но цена входного билета не по карману.

Церковные пожертвования — мелкая взятка Богу.

Через тернии к нимбу!

Конфессий больше, чем богов.

К храму ведет множество путей, но только одна дорога.

Не так страшен конец света, как его ожидание.

Был атеистом: не верил в воскрешение «мертвых душ».

В поисках веры менял богов.

Лики святых все на одно лицо.

Современные иуды за тридцать сребреников согласны только на воздушный поцелуй.

По библейским сводкам Авель пал жертвой криминальных разборок братков.

Те, кто распинал Христа, потом клялись его именем, что даже гвоздь не могут забить в стену.

Бесконечные репетиции конца света снижают интерес к премьере.

Некоторые грешники, раскаявшись, стали святыми, но большинство — остались верны себе.