Виктор Коклюшкин - Приехали! О власти, которая так редко радует

В общем, братья и сестры, пришло время объявлять приказ № 227 — «Ни шагу назад!». Пусть клянут нас сытые потомки, но державу надо спасать! Перед Госдумой поставить заградотряды. И не выпускать никого, пока не примут нужные законы. Срочно строить стратегически важные объекты: роддома, ясли и дома для молодоженов. Мужчин, избегающих вступления в брак, считать дезертирами и по приговору трибунала женить (извините, мужики) на самых некрасивых.

Ввести воинские звания: младший отец, старший отец, капитан-отец и т. д. вплоть до маршала. И парады устраивать на Красной площади не для показа боевой техники, которая, если мы вымрем, неизвестно кому достанется, а чтобы шеренгами проходили беременные, бабушки и дедушки катили детские коляски с карапузами, а гордые папаши несли на руках и плечах смеющихся малышей!

Вот тогда будут инвестиции и победы на Олимпиадах!

Депутаты ушли на каникулы, а такое впечатление, что они сбежали с поля боя, предварительно побившись над вопросом, приравнять ли квас к алкогольным напиткам. Слава богу, не приравняли, а то оказалось бы, что все, кто в детстве любил окрошку, были алкоголиками.

Народные избранники… Хоть бы поговорки народные помнили, когда законы принимают. Может, если бы, переименовывая милицию в полицию, вспомнили, что «хрен редьки не слаще», и получилось бы что-нибудь стоящее. В уральской Сагре при попустительстве полиции чуть ли не военные действия начались, а прибывший туда Бастрыкин, боясь новой Манежки, объявил, что была просто криминальная разборка. Как бы министр здравоохранения Голикова не взяла на вооружение его метод. А то придет в больницы и скажет: «Все здоровы! Только у тех, кто в гипсе и с костылями, — насморк». Да и вообще чего стесняться! Взять и «переназвать» все, как хочется. Отделение полиции наречь «комната смеха», кладбище — «зона отдыха». И важный чин заботливо спрашивает: «Жалоб от отдыхающих не поступало?». А чин поменьше подобострастно отвечает: «Молчат!». Значит, довольны — делается вывод.

Все можно представить, но наиболее достоверно — что в сложившейся ситуации явится вновь претендент на роль Отца и Учителя. Скажет, поглаживая ус: «Дружьба народов тэм крэпче, дарагие товарищи, чем крэпче васпитание!». И под песню «Широка страна моя родная» всех недовольных (и довольных) — эшелонами туда, где широко. А оставшихся — строем смотреть фильм «Свинарка и пастух». Поэтому, дорогие полицейские господа, придется вам, следуя заветам Железного Феликса, остудить ум, вымыть руки и с горячим сердцем — за работу. А искусительная идея пригласить добровольцев стучать за деньги утопична. Как можно при нынешней коррупции стучать на того, кому заносишь?

Замысел ввести налог на большую зарплату привлекателен в основном для тех, у кого зарплата маленькая. Но поможет ли это стране? А вот если ввести налог на бестолковость, вздорность, хамство, лизоблюдство, вранье и жадность, денег в казну прибудет столько, что даже вечно озабоченный Кудрин заулыбается. Даже мэр Москвы поймет, что, укладывая тротуары плиткой, нельзя решить проблему пробок. И даже первые два лица государства смогут наконец обо всем договориться. И заживем мы так хорошо… Как того и заслуживаем!

Рады стараться!

Может, действительно враги изобрели оружие, обессмысливающее слова?

В Сокольниках — высохший пруд и предупреждающая надпись «Купаться запрещено!» Причем пруд высох давно, а надпись довольно свежая.

Еще пример: Москву решили расширить в 2,5 раза под предлогом перевода из центра госучреждений и разгрузки дорог. А здания-то Совмина, Госдумы, Совфеда и др. останутся и будут использоваться? Значит, и пробок при всех составляющих будет больше. Пугливая Мосгордума после отставки Лужкова безропотно согласна на все. Борис Громов сейчас любую бумагу подпишет, лишь бы не протокол. А вот Совет Федерации? И Матвиенко им определили в командиры еще до выборов — и здесь поторопили. Неужели где-то глубоко-глубоко в душе не обидно: богатые, важные, а по первому сигналу сверху сразу: «Чего изволите?»

Министр МЧС Шойгу предложил ставить на речные суда «черные ящики», как на самолеты. Такие бы ящики — только малюсенькие — ставить в головы министров, депутатов и сенаторов, чтобы после результатов их деяний расшифровать и попытаться понять, о чем они думали. Делать оборонные заказы за границей в ущерб своим производителям — то же самое, как если бы мать, вместо того чтобы учить и воспитывать своего чумазого сына, выгнала бы его из дома и привела чистенького и послушного чужого.

Как бы народ, следуя заразительному примеру, не потребовал купить за границей министров! Чудо-картина рисуется: Путин проводит совещание, слева сидят китайцы, справа — немцы. Онищенко во фраке и с салфеткой на руке вносит чай. У дверей стоит Сердюков с алебардой. Бастрыкин в соседней комнате через большую лупу изучает папиллярные линии на своих пальцах и думает: «Кто же это может быть?». Министр культуры Авдеев пытается вспомнить продолжение частушки «По реке плывет топор из села Кукуево…». Почему-то ему кажется, что топор плывет в Париж. Левитин на полу играет в машинки и пароходики. Кудрин старательно учит таблицу умножения, но пока у него получается только «дважды два — один». А внизу Лавров жалуется уборщице на Обаму: «Я ему про ПРО, а он — про это!». «Да не убивайся ты так, — успокаивает та. — Пока они свою ПРО построят, мы и сами уже помрем».

Хрущев тоже чудил. Крым Украине отписал при общем раболепном молчании. И еще, помнится, хотел над Москвой такую большую лампу повесить, чтобы она разом освещала всю столицу. Лампа, кстати, была создана, а вот крюк, чтобы ее подвесить, не нашли!

P. S. Высохший пруд, в котором запрещено купаться, называется Золотой.

Опять! Теперь на дне Москвы-реки оказался катер. Погибли люди…

Несчастную «Булгарию» решено отправить на металлолом. А следовало бы начеканить из ее металла орденов и вручать по заслугам и справедливости чиновникам и депутатам. А чтобы чужая беда их хоть как-то тяготила и учила, сделать орден I степени весом 5 кг, II степени — 4 кг и т. д. И пусть носят не снимая. А иначе, сосредоточенные на своем обогащении, они очень скоро забывают о случившемся. Лишь сначала насупятся, как дети, ждущие, что папа снимет с них штанишки и отшлепает. А папа, без которого они как компас без стрелки, как будильник без звонка, как голова без мыслей, у Кремлевской стены зарыт и забетонирован. А отшлепать надо бы! «Булгария» (в молодости «Украина») появилась на наших реках через 10 лет после разрушительнейшей войны. А затонула через 20 после перехода, казалось бы, к самому демократичному образу жизни.