Константин Берегов - Смотря по обстоятельствам
- Название:Смотря по обстоятельствам
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Южно-Уральское книжное издательство
- Год:1985
- Город:Челябинск
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Берегов - Смотря по обстоятельствам краткое содержание
От коротенькой юморески до сатирического рассказа и от фельетона до эпиграммы — таков жанровый диапазон сборника.
Авторы критикуют расточительство и бесхозяйственность, обличают дельцов-приспособленцев, бездельников, откровенных карьеристов и эгоистов.
Смотря по обстоятельствам - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Бригадир приходит — радуется. Опроцентовал работу, то есть в свои показатели занес, и руку мне пожал. А я не медлю — краски, эмали и лаки разные достаю, малярным ремеслом овладеваю. Заблестела квартирка.
Бригадир уже вместе с начальником участка пришел. Цветы мне подарили. И, конечно, работу опроцентовать тоже не забыли.
А когда я ковры финские раздобыл и на полы приклеил — сам управляющий приехал.
Между прочим, широко мыслящий человек.
— Тебе, — говорит, — разъяснительную работу с другими жильцами надо бы провести. А мы поможем, экскурсии к тебе посылать будем из числа ремонтируемых.
— Отличная мысль, — говорю я.
И начал пропаганду своего опыта вести.
Через месяц трест впервые план выполнил, жалобы почти прекратились. Управляющий меня референтом к себе взял. А через полгода заместителем своим назначил — по пропаганде нового метода ремонта.
Сейчас одних премиальных получаю…
А ты говоришь, — «бедствие».
Владимир Тараканов
„ЧЕРНЫЙ ПЕННИ“
Прошу вас, прочтите до конца этот рассказ и порадуйтесь вместе со мной — сегодня у меня двойной праздник. Представляю, какое будет лицо у Бориса Сергеевича, когда он узнает от вас то, что я вам сейчас расскажу.
Вы спрашиваете: кто такой Борис Сергеевич? Во-первых, мы с ним дружим семьями. Во-вторых, Борис Сергеевич для меня является своеобразным раздражителем. Скажем, достал он новую ондатровую шапку. Если я об этом узнал — не могу есть-спать, пока не добуду две: себе и сыну-дошкольнику. И обе — из бобров. Или устроил Борис Сергеевич собственный выезд на «Москвиче». Завтра не иду пешком и я — под окном «Лада». И так везде и во всем. Не будь Бориса Сергеевича, я был бы рядовым серой миллионной массы: стоял бы в очередях за ординарной колбасой, ел-пил за столом производства соседней мебельной фабрики и из чашек-кружек местного фарфорового завода. Но Борис Сергеевич, слава богу, есть. Поэтому все продукты получаю в кабинете заведующей «той базой», а моя четырехкомнатная полнометражная квартира увешана импортными коврами и обставлена первоклассной мебелью и хрусталем.
— И в нашей провинции можно быть белым человеком, — при очередной встрече у меня, разливая по рюмкам «Наполеон», говорю Борису Сергеевичу. — Вчера по случаю достал дубленки себе, жене, сыну, дочери, теще — всей родне.
Затем веду Бориса Сергеевича в соседнюю комнату, где на полу кучей лежат девять канадских дубленок. Беру одну, выворачиваю мехом наружу, прошу Бориса Сергеевича мять кожу, обращаю его внимание на шов. Возвращаемся к столу. Борис Сергеевич выпивает коньяк, закусывая завистью. А я молча праздную еще одну победу…
Так, не спуская глаз с Бориса Сергеевича, то догоняя его, то резко обходя на поворотах, я жил-поживал до тех пор, пока однажды не познакомился с филателистом Ивановым.
Свою занимательную лекцию, густо сдобренную легендами о собирателях марок, Иванов закончил словами:
— На земле одна-единственная ценность — марка. Ради нее стоит каждое утро бриться…
Болтовня Иванова о марках запала в голову. Среди наших с Борисом Сергеевичем знакомых никто не имеет редких марок. А что, если… Нет, единственную на земле марку Британской Гвинеи 1865 года мне не достать. Иванов говорил, что в США за нее миллионеры дерутся. Сегодняшняя ее цена — 300 тысяч долларов. Я, к сожалению, им не конкурент.
Первая русская марка? В наших кругах русским никого не удивишь. А вот «Черный Пенни…» Первая почтовая марка в мире… Английский «Черный Пенни…» Звучит! Если ее достать, Борису Сергеевичу инсульт обеспечен…
Месяц об этом думал. Позвонил Иванову. Встретились. Он сообщил, что «Черный Пенни» — марка у нас редкая, но при большом желании достать ее можно.
Не буду утомлять подробностями, как я, якобы в командировки, летал в Киев, Хабаровск, Астрахань, Оренбург и десятки других городов. «Черный Пенни», наконец, нашелся. В Казани. Но его владелец даже слушать не захотел о продаже. После трехмесячных переговоров согласился на обмен. Потребовал пятнадцать русских земских марок конца прошлого века. Рядились еще месяц. В конце концов столковались на десяти.
Филателистов, имеющих в своих коллекциях земские марки, по стране искали не только сотрудники нашего научного института, в котором я числился, но и танковая часть, где командиром был мой троюродный брат. И, как поется в песне, кто ищет, тот найдет…
За первую двухкопеечную марку (квадратный ромб, 1898 год) Вятского уезда я заплатил только что привезенным из Риги ореховым гарнитуром. Когда грузчики выносили его из квартиры, жена ревела, как малый ребенок. Но эти слезы были не последними. Вертикальная овальная марка с бескрасочным тиснением в центре Лужского уезда (1869 год) была приобретена за перламутровый сервиз на 12 персон, единственный в нашем городе. За этот сервиз жена пообещала меня отравить цианистым калием.
Две следующие марки — Лебединского и Щацкого уездов — достались, по мнению супруги, «малой кровью». За первую мне пришлось устраивать в институт международных отношений пятерых внуков старичка-филателиста. За вторую же я отдал девять канадских дубленок (забрал у родственников — новые добывать было некогда) и старую норковую шубу жены.
Марка — ромб Волчанского уезда (1883 год) — была приобретена мною на деньги, вырученные от продажи двухэтажной дачи, где любила отдыхать теща. После этой продажи-купли теща попросила меня не называть ее мамой.
А вот трехкопеечная марка Котельнического уезда (1870 год) была мне подарена почти так. Ее владелец, борец-перворазрядник Петя Зайчик, сказал:
— Завтра у меня с кандидатом в мастера Иваном Поддубным схватка. Если я уложу его — марка будет ваша. Молитесь за меня…
Я молился всю ночь. Небесный царь, видимо, услышал мои заклинания. Зайчик за «три минуты» разделался с соперником. Но просто так я взять марку не мог. Пете Зайчику за нее отдал бобровую шапку. А шапку сына-дошкольника накануне «подарил» кандидату в мастера Ивану Поддубному…
Но подобные подарки бывают не каждый день. И за марку Тамбовского уезда (1870 год), которая является одной из самых миниатюрных в мире (11,25×14 миллиметров), я отдал почти все, что у меня оставалось к этому времени. К новому владельцу моей «Лады» ушла жена. После «обмена» четырехкомнатной полнометражной квартиры на однокомнатную с соседями мои родные братья и сестры стали настоятельно требовать, чтоб я показался психиатру. Послав их к черту, загнал фотокамеру «Никон», японский магнитофон, книги Бунина, Евтушенко, Ахматовой, Шукшина и других сочинителей, которые просто так в магазинах не продаются, и с добытыми деньгами отправился за «малышкой».
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: