Слава Доронина - Метка Зверя (СИ)

— Катя… — окликнул меня хриплый голос, а я вздрогнула и схватилась за подоконник.

Медленно повернула голову и несколько слезинок скатились по моим щекам.

— Лёша! — я приблизилась к мужчине, едва сдерживаясь, чтобы не броситься на него с объятиями.

Но на самом деле сейчас я даже боялась к нему прикасаться. Боялась, что он снова закроет глаза… Боялась ему как-то навредить. Я просто не переживу всего этого снова. Та картинка постоянно всплывала перед глазами, как он обессилено падал на снег возле своей машины. Я постоянно себя винила, что если бы не ушла, а осталась, то ничего этого не было.

— Я сейчас, нужно позвать врача, — он попытался приподняться и сорвать с себя капельницу. — Не двигайся! — чуть ли не вскрикнула я, испуганно уставившись на него.

Он поморщился и откинулся обратно на подушку, закрывая глаза. Я нажала на кнопку вызова медсестры. А сама прикоснулась к нему и сжала его руку.

— Пожалуйста, не двигайся! Ты почти неделю не приходил в себя, — взмолилась я. На что он снова поморщился. — Давай дождёмся врача?

Он перехватил мою ладонь и прижал ее к своим губам.

— Мне казалось, я спал. И мне снилось, что ты всегда была рядом, — хрипло проговорил он.

— Я была рядом. Все это время я была рядом и очень за тебя переживала, хотя ты обещал, что меня ждут только приятные волнения.

— Прости меня… За все прости. Я очень виноват перед тобой. Пожалуйста, не уходи! Катя…

Я склонилась над мужчиной и в ответ просто прижалась губами к его сухим губам. В это мгновение в палату влетала медсестра с врачом Алекса, и я отпрянула от мужчины.

— Не успел прийти в себя, а уже на подвиги потянуло, да, Алексей? — строго проговорил доктор.

Я отошла в сторону и позволила врачу его осмотреть.

— Катя, выйдите пока, я позже вас позову.

— Хорошо, — я не стала мешать, как бы ни мечтала остаться рядом.

Но главное, что Лёша пришёл в себя, и те ужасные дни неопределённости позади. Я прикоснулась ладонью к животу, ощущая трепет и тепло в каждой клетке от осознания, что теперь у нас все будет хорошо. Я не оставлю своих мальчиков, я была уверена, что там внутри жил красивый и здоровый мальчик. И я даже знала, как мы его назовём. Я с самого детства мечтала назвать так сына. И Алексей ничего не будет иметь против. Думаю, вполне умеренная плата за все переживания и причинённые волнения.

Доктор вышел спустя двадцать минут, что он делал там так долго — оставалось догадываться. Но время для меня тянулось ужасно медленно.

— Станислав Борисович, как он? — мужчина остановился в аккурат рядом со мной и присел на диван.

За эти дни он уже привык ко мне и разрешал посещение в удобные для меня часы. Меня по-прежнему постоянно клонило в сон, и я все то время, когда находилась не в клинике, спала дома.

— Завтра повторим все обследования, и тогда будут более детальные прогнозы. А пока… общие показатели в норме, будто он спал. Подождём завтрашнего утра. Хорошо?

— А где гарантии, что этого не повторится снова?

— Нет, таких гарантий у меня нет. Человеческий мозг — это загадка даже для науки. Я предполагаю, что с его травмой нельзя исключать ничего, но если он будет следить за своим ритмом жизни, то все будет в порядке. Естественно о выписке пока никакой речи нет, он побудет некоторое время под нашим наблюдением и завершит ряд обследований. Возможно, поездка в Германию в ту клинику имеет смысл. Я созвонюсь после праздников с врачами.

— Спасибо…

— Страшное позади, Катя. Он пришёл в себя.

— Спасибо, — поблагодарила я ещё раз и грустно улыбнулась. — Да, главное что он пришёл в себя.

Станислав Борисович ушёл, а я направилась в палату. Тихо вошла внутрь и подошла к Леше. Он смотрел на меня уставшим взглядом.

— Наверно, я выспался на целый год вперёд…

— Неудачная шутка, — да, я грустила, потому что все эти переживания и потрясения накладывали свой отпечаток. — Я знаю про Игошина…

— Он приходил? — удивлённо отозвался Алекс.

— Приходил, но с ним мы пока ещё не пересекались. Я не знаю, что сказать, я потрясена и… одновременно рада, что ты нашёл брата.

— Это долгая история, но мы обо всем поговорили, все выяснили. Он не искал меня, потому что считал, что я погиб.

— Он рассказывал об этом вскользь. Но я бы в жизни не связала все эти рассказы и…

— Катя… — он закатил глаза, а я испугалась, что ему снова нехорошо и схватила его за руку. — Я никогда ещё и ни к кому не испытывал таких сильных чувств, я так тебя люблю, что мне и хорошо, и плохо от этого чувства… Я когда увидел тебя на его руках и поцелуй тот… Меня словно с небес на землю спустили. В меня бес вселился, я…

— Тсс… — я приложила палец к его губам. — На нас двоих слишком много волнений, не находишь? Давай оставим это недоразумение в прошлом. У нас есть куда важнее события…

Он протянул руку, коснулся моего живота и нежно погладил его, а я вздрогнула от этих прикосновений, и на глаза навернулись слезы. Его большая и тёплая ладонь пропускала электрические импульсы сквозь меня. Он нежно гладил мой живот, а мое сердце в груди билось, как сумасшедшее.

— Ты и этот ребёнок — самое главное и важное, что есть в моей жизни. Не плачь, я, как вижу твои слезы, сразу вспоминаю тот день, когда выгнал тебя. Ты же не хочешь, чтобы я снова заснул на неопределённый промежуток времени?

— Это шантаж? — я слабо улыбнулась, смахивая слезу, чувствуя, что мне нужно сесть, не то от слабости и всех этих сильных эмоций тоже приму горизонтальное положение. Но только в соседней палате.

— Я не уверен, что смогу долго на нем выезжать. Но если больше ничего не будет помогать… то придется. Нет худа без добра.

— Подвинься, — я кивнула на небольшой кусочек свободного пространства на кровати.

Медсестра отключила от него капельницы и провода, оставив лишь подключенным монитор сердечного ритма.

Лёша подвинулся и освободил немного места, я забралась к нему и легла рядом, примостившись на самом краю. Как и всегда, почувствовала себя маленькой девочкой в его объятиях. Только ему было подвластно причинить мне сильную боль и в то же время, сильную радость. Ему и никому больше.

— Я никуда не уйду. Моему ребёнку нужен отец, и я уверена, что ты будешь хорошим папой.

— И мужем.

Я промолчала, но улыбнулась, только Лёша не мог видеть этой улыбки, потому что я лежала к нему спиной.

— Напрасно смеешься. Я на полном серьёзе. Вдруг ты потом передумаешь? А так штамп в паспорте… общая фамилия, и все дела…

— Ты час назад в себя пришел, а на какие подвиги потянуло.

— Говорю же, на год вперед належался, — прошептал он мне в затылок, вызывая мурашки на коже.

Провел руками по бедрам, что даже через плотную джинсовую ткань я почувствовала жар от его ладоней и, забравшись под мою кофту, неуверенно коснулся живота и остановил движение. Тело забило в мелкой судороге.