Надежда Волгина - Обаятельный наглец (СИ)

— К другим? Что вы хотите сказать?

Ерунду какую-то мелет — уйти захотелось прямо сейчас.

— А ты слушать умеешь?! — прикрикнула на нее Ундина. — Или правда делает тебя глухой? Не одна ты у него, в чем совсем скоро убедишься. Беги от него, пока еще можешь сделать это без ущерба для своей гордости. Иначе, быть тебе брошенной!

Больше почти ничего Ника от гадалки не узнала. Все остальные речи примерно дублировали эти ее слова. Расставшись с круглой суммой денег, Ника уходила даже не неудовлетворенная, а злая до крайности. Она готова была убить не только эту шарлатанку, но и Ольгу вместе с ней — за то что отправила слушать весь этот бред. И денег было жалко как никогда!

Михаил

Ехать среди ночи к любимой женщине — вероломство или наивысшее проявление духовной близости? Ответа на этот вопрос у Михаила не было, но как бы там ни было, машину он направил именно к дому Вероники. В час ночи, после затянувшейся встречи, которая проходила в ресторане. И как понял это уже в машине, решение такое созрело гораздо раньше того, чем он сам его осознал. Именно поэтому Михаил и не пил практически в ресторане, в то время как его деловые партнеры позволили себе немного расслабиться, а некоторые так и перебрать.

И он не стал звонить Нике заранее — будить, так один раз.

— Кто там? — раздался из-за двери сонный и немного испуганный голос Ники.

Света на лестничной площадке не было, тогда как этажами выше и ниже он горел. Через этаж тут, что ли, освещается подъезд? Нужно дать задание разобраться с этим. А иначе, какой смысл от глазка, если в него все равно ничего невозможно разглядеть.

— Ника, это я, — в полголоса ответил и сделал знак охранниками отойти от него подальше.

Дверь тут же распахнулась, и он увидел испуганную Нику.

— Что-то случилось?..

— Случилось — я ужасно соскучился, — улыбнулся Михаил и шагнул в квартиру. — Не прогонишь?

— Куда же я тебя прогоню ночью? — позволила она обнять себя, заметно расслабляясь.

Дверь Михаил захлопнул ногой, зная, что охрана будет дежурить за ней, сколько потребуется. Устав есть устав — ничего поделать он с этим не может. И за малейшее нарушение от Гучкова ему поступит выговор. А выговаривать Виктор умел так, что нарушать устав не хотелось как-то.

На Нике был надет шелковый халатик. Впопыхах она его даже не завязала, и Михаил в два счета от него избавился, оставляя ее в коротенькой шелковой сорочке. Вот от нее он не хотел избавляться слишком уж быстро, в коридоре. Предпочел сделать это в спальне, потому и подхватил Нику на руки, умиляясь от того, как доверчиво она к нему прильнула, вдыхая ее ни с чем несравнимый запах.

— Весь вечер мечтал о тебе, — опустил Михаил Нику на кровать и пробрался руками под тонкую ткань сорочки.

Она была в трусиках, конечно же, но избавляться от них Михаил не спешил. С свете бра, который Ника даже не думала выключать, он смотрел на свои руки, двигающиеся под ее сорочкой, и чувствовал тепло и податливость ее тела, изучал его изгибы и впадинки, наслаждаясь прикосновениями к мягким выпуклостям. И он хотел большего, как и подарить ей такую ласку, которую до него никто не дарил.

Ника не была смуглой, но на белоснежной простыне и в неярком свете показалась Михаилу именно такой, когда стянул с нее сорочку. Все так же беззастенчиво она позволила ему это сделать. Ее открытость подкупала, а временами и сносила голову, как вот сейчас когда сантиметр за сантиметром стягивал с нее трусики.

Ника касалась его пальцами, гладила его плечи, грудь… Но делала это так невесомо, что казалось, будто рядом порхает мотылек, задевая его своими крылышками. Но такие ласки и возбуждали сильнее, а вид теперь уже полностью обнаженного тела сводил с ума.

Сначала он насладился ее грудью, наигрался с сосками, наблюдая, как те твердеют и задорно топорщатся, изучая реакцию Ники на эту ласку. От груди Михаил перешел к животу, не торопясь двигаться дальше. Теперь место губ заняли пальцы — ими он несильно мял и покручивал соски, пока губы занимались животом, приближаясь к заветной цели.

Одна его рука скользнула между ног Ники, которые она тут же раскинула. Пальцы погрузились во влажные складочки — его девочка сильно возбудилась и не скрывает этого. Губы тронула улыбка, а палец Михаила нырнул в тесное влагалище. Ника прогнулась в спине и тихонько застонала. И это она еще не знает, что приготовил он для нее дальше.

Михаил взял свободную подушку и подложил ту под попку любимой. Ника заметно напряглась, но свести ноги он ей не позволил, напротив, разводя те еще шире, поглаживая внутреннюю поверхность бедер и удобно устраиваясь между них.

Теперь он отлично видел ее щель, и как та сочится влагой. Дико хотелось слизнуть ту, но сначала он планировал внести капельку экзотики в их эротику.

Один палец Михаил снова погрузил во влагалище Ники, нащупывая клитор и ритмично надавливая на него. Подушечкой большого пальца, предварительно смазанного в любовном соке Ники, он погладил вход в попку.

— Ничего не бойся, это будет приятно, — предупредил он Нику.

Как она относится к анальным ласкам, Михаил не знал, да и не пробовал их ни разу. Он и сейчас хотел лишь приласкать ее и там тоже, подарить более яркие эмоции, не более того.

Очень медленно он принялся погружать палец в попку Ники, не переставая другим пальцем ласкать клитор. Стоны срывались с девичьих губ безостановочно. Он видел, как все сильнее она возбуждается, с каким трудом сдерживает себя, чтобы не стонать громче. Ему безумно нравилась ее страсть! И когда второй палец подстроился под ритм первого, и оба они принялись двигаться в унисон, Ника не сдержалась и простонала низко глубинно.

— Тебе нравится? — наблюдал Михаил за ее лицом, ни на минуту не переставая двигаться внутри нее.

— О да! — вырвалось из ее рта с новым стоном. — Да! — выкрикнула она следом.

И тогда он понял, что настала пора более откровенных ласк — Ника была близка к разрядке. Он же хотел почувствовать вкус ее оргазма.

Клитор ее к тому моменту был уже настолько чувствителен, что достаточно оказалось нескольких касаний языком, чтобы она выгнулась и забилась в его руках. Вкус ее оргазма понравился Михаилу — это был его вкус.

— Ты подумала над моим предложением? — спросил Михаил гораздо позже, когда сжимал в объятьях сонную и уставшую после бурной любви Нику. Кажется, сегодня он окончательно дорвался до нее. Мало того, что разбудил среди ночи, так еще и залюбил чуть ли не до смерти. И даже сейчас в себе он чувствовал нерастраченный потенциал. Но с Ники точно на сегодня хватит.

— Я думаю, — зевнула она и удобнее устроилась у него на плече.

В голосе ее послышалась сонная улыбка.