Наталья Ш. - Мое падение (СИ)

- Прекрати, – шиплю сквозь зубы, удерживая ее запястья.

- Прекращу, если скажешь, зачем ты вызвал мою маму. Неужели ради того, чтобы мы остались наедине? – с лисьей улыбкой спрашивает она, продолжая двигать рукой по члену.

- А чем это не повод? – отдергиваю руку, чтобы не кончить от ее ласк.

- Ну, повод, конечно, весомый, – усмехается она, проводя ногтями по моей груди, вызывая во мне волну дрожи. – Но все же не думаю, чтобы моя мама приехала ради этого.

- Ты все равно ничего не узнаешь раньше времени, – Ксюша хочет еще что-то сказать, но не успевает, я заставляю ее замолчать, целуя, сплетая наши языки, прекращая разговоры. И Дюймовочка сдается, плавясь в моих руках, выгибая податливое тело мне навстречу. Спускаюсь ниже, покрывая ее тело поцелуями, заставляя ее дрожать от изнеможения, смотрю, как она извивается на белых простынях, стонами прося о большем. Добираюсь до ее розовых складочек, нежно поглаживаю их пальцами, раскрывая, провожу языком по пульсирующему бугорку, получая в ответ протяжный стон и просьбу не останавливаться. Но я дразню свою девочку языком, слегка всасывая воспаленный клитор, проникая в нее двумя пальцами, легонько поглаживая вибрирующие стеночки, силой раздвигая ее ноги, которые она пытается сжать от нетерпения и возбуждения. Шепчу ей, какая она сладкая и вкусная, и получаю в ответ мольбу позволить ей кончить, усиливаю толчки пальцами, чувствуя, как она сама насаживается на них, сжимая руками простынь. И по моей спине уже сбегают капельки пота от перевозбуждения, каждый ее стон – как удар по оголенным нервам, пронзающий все тело. Погружаюсь уже тремя пальцами в горячую глубину, растягивая сокращающиеся мышцы, не прекращая терзать губами и языком ее клитор, вырывая из нее крики удовольствия.

- Даааа, моя хорошая, громче, кричи громче. И я дам тебе все, что хочешь, – и она кричит, сладко, хрипло, срывая голос. И я даю ей все, что она хочет. Рваными, хаотичными толчками пальцев, засасывая ее сладкую вершинку. И получаю ее вкусный, громкий оргазм. Сам почти кончаю от того, как она стискивает мышцами лона мои пальцы. Резко вынимаю их, не позволяя ей прийти в себя. Забрасываю ее ноги себе на плечи и одним толчком врываюсь в ее мокрое и горячее лоно. Настолько сильно, что в глазах темнеет, от того, как она сдавливает мой член сокращениями мышц еще не отпустившего ее оргазма. А дальше, все где-то на краю сознания. Смотрю, как на ее лице разливается удовольствие, как она кусает вкусные губы от моих хаотичных толчков, как застывает в немом крике, когда я проникаю слишком глубоко, до самого конца. Как колышется ее красивая налитая грудь. Ловлю нежно-розовый сосок губами, прогибая ее еще сильнее, тем самым проникая еще глубже. Терзаю ее грудь, не прекращая вбиваться в ее горячее тело. Чувствую, как бьется ее тело в моих руках, как оно судорожно сжимается от очередного подступающего оргазма, чувствую как моя девочка, расцарапывает мою спину в кровь, И слышу сладкое «Дааааан» задыхающимся голосом. Ее накрывает оргазм, и Дюймовочка забирает меня с собой, жадно выжимая из меня все соки под последние сильные толчки, приносящие сладкую боль. Практически падаю на нее, удерживая вес тела на локте. Прижимаюсь губами к ее мокрым вискам, убираю влажные волосы со лба. И слышу ее «Люблю», ощущая слова губами, выдыхаю ответное «Люблю» ей в губы.

- Ну, Дан, может, ты уже скажешь, куда мы едем? – Ксения обиженно надувает губки, садясь в машину.

- Нет, не скажу, – отвечаю ей, заводя двигатель.

- Так не честно, – наигранно обижается она, отворачиваясь к окну. И тут же поворачивается, снова продолжая выпытывать у меня место нашего назначения.

- Ну, пожалуйста, хоть намекни. Ты же не просто так заставил надеть меня это новое васильковое платье, сделать прическу и нанести макияж. Да и сам ты тоже в этой идеально идущей тебе белой рубашке не зря.

- Не зря, – подмигиваю ей. Но на вопросы не отвечаю, заставляя Дюймовочку понервничать.

А когда мы подъезжаем к зданию ЗАГСа, у моей девочки округляются глаза, она хмурит бровки, забавно прикусывает пальчик.

- Мы подадим заявление? – озадаченно спрашивает она. – Но ты не делал мне предложения, не дарил кольцо и знаешь, я не думаю что, сейчас, когда Саша маленький, удачное время для свадьбы. – Ничего ей не отвечаю, выхожу из машины, открываю дверь с ее стороны, подаю своей невесте руку. Вытаскиваю из заднего кармана заранее заготовленные наручники, приковываю наши руки, надевая металлические браслеты на наши запястья.

- А это еще зачем? – поднимая наши руки возмущается Ксения.

- В общем, так, – отрезаю ее сопротивления. – Мы не идем подавать заявление. Мы идем жениться. Заявления уже давно поданы. Да! Без тебя, – опережаю ее вопросы. – Мне надоело ждать. Я хочу, чтобы ты стала мой женой сегодня. Потому что в это день я впервые тебя увидел. Ксения теряется, прикрывает рот рукой, пытается сдержать слезы.

- Ты помнишь, в какой день мы познакомились? – дрожащим голосом спрашивает она.

- Да, я все помню, у меня хорошая память на даты. А теперь, не порти макияж, будь хорошей девочкой и выйди за меня замуж! – командую я, слегка вдыхая запах ее волос, нежно целуя. Вытаскиваю из заднего кармана коробочку с нашими кольцами, демонстрирую ей. Облегченно выдыхаю, когда она сквозь слезы улыбается ослепительной улыбкой. Ей нравится мой выбор скромных колец из белого золота. Мое – простое, широкое, без излишеств, а ее – с россыпью бриллиантов и гравировкой «Спасибо за шанс на жизнь» про которую она еще не знает.

- Не доверяешь мне? – спрашивает она, когда мы подходим к дверям ЗАГСа.

- Доверяю.

- А зачем тогда это, – поднимает наши руки в наручниках, демонстрируя мне. – Боишься, что сбегу? – лукаво улыбаясь, спрашивает она.

- Нет, не боюсь. Потому что на заднем дворе тебя никто не ждет. Но так как-то надежнее. Ты уже однажды сбегала с этого ЗАГСа. Подмигиваю ей в ответ. Ксюша начинает смеяться, качая головой. – Да и позже нам еще понадобятся эти наручники, – добавляю я, шепотом на ее ушко.

У всех в жизни бывают свои взлеты и падения. Почему-то принято думать, что после взлета идет падение, а не наоборот. Но бывает так, что вы падаете, падаете, сами того не замечая, летите вниз на полной скорости в свободном падении. Мало того, вам хорошо в этом полете. Больно будет тогда, когда вы все-таки упадете и свернете себе шею. Но пока в полете вы не задумываетесь об этом.

Порой люди сами себя лишают счастья, сами себя толкают в пропасть, из которой очень трудно выбираться. И некоторые просто сдаются и не пытаются выбраться. Знаете, дело в том, что эмоции не всегда мешают деятельности разума. Это мощный союзник, если его разумно использовать. Главное, чтобы эмоции не преобладали над разумом – тогда все будет хорошо. Иногда просто стоит выслушать человека, попытаться понять, не взирая ни на что, не слушая других, не веря своим глазам, не подаваясь эмоциям. Тем самым остановив свою внутреннюю борьбу с собой, прервав свое падение.