Джуд Деверо - Первые впечатления

В результате действительно ценными оказались только четыре полотна. Одно поменьше и три довольно большого размера. Но все же все картины, сохраненные благодаря стараниям Тиррелла, имели историческую – а потому немалую денежную – ценность. Иден уже получила письма от писателей и ученых, которые занимались искусством импрессионистов; многие просили предоставить им полотна для изучения.

Как и сказала Мелисса, теперь Иден стала очень богатой женщиной. Вернее, скоро должна была стать ею – когда картины будут отреставрированы и проданы. Весь искусствоведческий мир гудел как растревоженный улей, коллекционеры и музеи готовились к аукциону, и сотрудники крупнейшего торгового дома Кристи уже сообщили, что как минимум две картины уйдут за миллионы.

– Иден! – Вновь в ее мысли вклинился голос Гренвилла. – У тебя такой вид, словно тебе нехорошо. Наверное, это все жара. Может быть, нам лучше пойти в дом? Там можно включить кондиционер.

– Нет, – покачала головой Иден. – Здесь хорошо. Скажи, – повернулась она к Гренвиллу, – бывало ли у тебя так, что ты чего-то страстно желал… так страстно, что думал – умру, если не получу этого… а потом ты становился обладателем предмета своей мечты… но это оказывалось совсем не так здорово, как ты ожидал.

– Конечно. Да любой попадал в такую ситуацию. – Брэд серьезно и с тревогой всматривался в задумчивое лицо Иден. – Скажи, а чего ты хотела… так сильно?

– Я мечтала о такой жизни, какая была у миссис Фаррингтон. Мне казалось, что, если бы мне было дано все то, что имела она, я была бы счастлива. И сумела бы сделать счастливыми других. Я не испортила бы все, как это сделала она. Она вышла замуж не за того человека и родила ребенка с увечной душой. И вела себя она порой вовсе не так, как подобает леди. Раньше я этого не осознавала, хотя на самом деле я часто критиковала ее. Думала: вот если бы у меня были такие любящие родители, хорошая школа, праздники и… – Иден грустно взглянула на Гренвилла. – Знаешь, ведь я ни разу в жизни не праздновала свой день рождения. И всю жизнь мечтала, что когда-нибудь смогу устроить настоящую вечеринку. Каждый раз, когда я видела в фильме, как кто-нибудь праздновал день рождения, или читала об этом в книге, я едва могла сдержать слезы. Глупо, правда?

– Мне не кажется глупым желание почувствовать себя любимой и ценимой другими, – проникновенно сказал Брэд. Они помолчали, и он рискнул подтолкнуть ее: – Иден, ты ведь пытаешься мне что-то сказать… но я пока не могу понять, что именно.

– Я завидовала жизни миссис Фаррингтон, но теперь, когда я могу получить такую жизнь, я вдруг поняла, что не хочу этого. Я не хочу жить в этом доме одна… – Брэд хотел ей возразить, но Иден жестом попросила не прерывать ее. – Я не хочу жить в нем даже вдвоем и сделать из него конфетку, как выразилась моя дочь. Этот дом нуждается в молодой жизни и ждет, чтобы по нему бегали дети.

Про себя она подумала, что Мелисса и Стюарт чужды предрассудкам Арундела и не будут страдать от того, что у них не то имя.

Иден встала, и Гренвилл, схватившись за палку, тоже попытался подняться. Было видно, что раненая нога причиняет ему боль. Иден осторожно удержала его на месте.

– Нет, не вставай, – сказала она. – Знаешь, я кое-что поняла за последнее время. Оказывается, я совсем не знаю себя. Детство я провела в доме родителей, как узник в тюрьме. А потом за одну ночь из девочки стала мамой. – Она повернулась и теперь пристально смотрела в глаза Гренвиллу, надеясь, что он поймет ее. – Я жила ради дочери, жила ее жизнью.

– Но теперь она взрослая, – негромко сказал Брэд.

– Да. Теперь она взрослая и сама скоро станет мамой. И сейчас я хочу понять, кто же я на самом деле и чего мне хочется. Чему я еще смогу научиться, что мне понравится, а что нет. Я не хочу быть миссис Фаррингтон. Я хочу быть собой. Просто… просто я так мало видела в жизни, что не знаю, кто я и на что способна.

– Ты хочешь уехать, – полувопросительно сказал Гренвилл. – Я поеду с тобой. Если хочешь, мы будем жить на яхте, и я могу…

– Нет, – прервала его Иден. – Твое место здесь. Это твой мир и твой город. И вот еще что – теперь это будет и город моей дочери. Я подарю Фаррингтон-Мэнор ей, Стюарту и ребенку. Стюарт будет вести бухгалтерские дела Реми или откроет свою фирму. Им будет хорошо здесь. Арундел самое подходящее место, чтобы растить детей.

– Это подходящее место для счастья, – тихо сказал Гренвилл, и в голосе его была мольба, а в глазах стояли слезы.

– Брэд, ты чудесный человек. Но пойми, мне нужно понять себя, расправить крылья. Я хочу посмотреть мир, прежде… прежде чем стану слишком старой, чтобы получать от этого удовольствие.

– Куда бы ты ни собралась, я поеду с тобой. – Он опять попытался встать.

– Дай мне год. Один год.

– Год, – повторил он, – а потом я отправлюсь за тобой хоть на Северный полюс!

– Договорились! – И Иден поспешила отойти от Брэда, пока он не передумал. Пока она сама не передумала.

Чья-то тень упала на страницу, и Иден Палмер подняла взгляд от книги. Перед ней стоял мужчина, она смотрела на него снизу вверх, и солнце било ему в спину, а ей в глаза. Иден не видела лица мужчины, но она знала, кто это.

– Здесь занято? – махнул он рукой в сторону соседнего шезлонга.

– Нет. – Она опустила книгу, выудила из сумки лосьон для загара и протянула мужчине флакон. Потом повернулась к нему спиной, требовательно поведя плечами.

– Слышал, ты была страшно занята все это время, – сказал Джаред Макбрайд, втирая масло в ее кожу. Он делал это нежно, хотя прекрасно понимал, что раз дама абсолютно белокожа и лежит в тени зонта, то лосьон для загара ей ни за каким чертом не нужен.

– Не то слово. – Иден смотрела на океан. Там в волнах резвились Мелисса, Стюарт и ее внук.

– Ты не осталась в Арунделе?

– Нет, и ты это прекрасно знаешь.

– Кое-что знаю, да. Время от времени я интересовался твоими делами. Слышал, ты пишешь книгу о различных стилях садоводства, с которыми знакомишься, путешествуя по миру.

– Под этим предлогом мне удается попадать даже в частные сады, – заметила Иден.

– Я проезжал мимо Арундела где-то месяц спустя после суда.

– После судов.

– Да. Благодаря тебе они прошли так, как и должны были пройти. И над Ранкелом, и над боссом Джолли. Ты была великолепна.

Иден не улыбнулась, и он кивнул:

– Я знаю, как это было трудно. Прости, что тебе пришлось пройти через все это. Но должен сказать, наша контора очень тебе благодарна.

– Передай им, пусть обращаются, если что. – Иден видела, что Стюарт порывался подойти к ней, но Мелисса схватила мужа за руку и что-то втолковывала ему, удерживая в воде.

– Я виделся с Гренвиллом.