Вера Кауи - Дьявол, которого знаешь

— Нет… Да… Мария здесь? Если здесь, пришлите ее ко мне.

Слуги, в большинстве своем иностранцы, жались у двери, как перепуганные овцы.

— Мария!

И одна из четырех женщин быстро скользнула мимо него в спальню.

Ее хозяйка сидела перед зеркалом в своей гардеробной и расчесывала волосы. От зеркала в спальне остались одни осколки, и туалетный столик валялся опрокинутый.

— Застегни мне «молнию», — велела она. — Быстро!

Испуганная девушка бросилась исполнять приказание, а женщина стала вертеть головой, проверяя, все ли в порядке. Сияющая вышивка на платье от Версаче не пострадала. А румяна просто сотворили чудо. Взяв серьги, она вдела их в уши, нанизала на пальцы кольца и, довольная, гордо улыбнулась своему отражению. Безукоризненно. А про липкую дорожку, текущую между ног, известно ей одной. И, решив не обращать на это внимания, она встала, прошла мимо посторонившейся горничной к двери, вышла из спальни и спустилась вниз, где посреди разгромленной столовой, находившейся как раз под спальней, стоял ее любовник.

— О Господи, — простонала она. Вотерфордская люстра рухнула прямо на обеденный стол стиля ампир, с которого, к счастью, уже был убран и лиможский сервиз, и хрусталь Баккара, но отполированная веками столешница была вся во вмятинах и царапинах, а люстра погибла безвозвратно. Стулья из того же гарнитура ампир валялись вверх тормашками, хотя, кажется, не пострадали, а георгианское серебро, упавшее с буфета, валялось на полу. Мейсенские фарфоровые клоуны, стоявшие на мраморной каминной доске, разбились вдребезги. Окна, как и в спальне, вылетели, и атласные шторы напоминали теперь лохмотья Золушки. В этот момент с потолка сорвался кусок штукатурки и упал прямо на голову Николаса.

— Черт подери!.. — Он дернулся в сторону, схватился за голову. Вид у него был такой, будто его обсыпали мукой, но он даже не стал отряхиваться.

— Теперь в библиотеку, — сказал Николас и вышел.

В библиотеке, соседней со столовой комнате, все было на местах, только обсыпалась лепнина с потолка. Поднос с кофейными чашками так и стоял на столике у камина, в котором тлели последние угольки, бокалы для бренди разлетелись на кусочки, а вот чашки были на тех же местах, где они оставили их полчаса назад.

— Отлично, — сказал он спокойно и уверенно. — Во время взрыва мы были здесь, разговаривали. Понятно?

Она кивнула.

Он внимательно осматривал комнату, удовлетворенный тем, что все получается вполне правдоподобно, но, повернувшись к ней и взглянув на ее безукоризненное платье, снова нахмурился.

— Так не пойдет! Этот чертов потолок рухнул… Если бы мы были здесь, то нас бы засыпало штукатуркой. Приблизительно так… — Он собрал в ладони валявшуюся на полу штукатурку и припорошил ей волосы и плечи.

— Николас! Мое платье, от Версаче…

Он даже слушать ее не стал.

— Взрыв был сильнейший. С минуты на минуту здесь будет полиция, пожарные, «скорая помощь». И, самое главное, газетчики. Так что безукоризненно выглядеть мы никак не можем. А еще нам надо обо всем договориться. Для тех, кто будет расследовать данное происшествие, история следующая: ты пригласила меня на ужин, чтобы обсудить со мной некоторые финансовые вопросы. Ты ведь не только давнишний клиент банка, но и моя старая приятельница. После ужина мы перешли в библиотеку выпить кофе и побеседовать. Беседа затянулась, и тут раздался взрыв. — Он вскинул руку и взглянул на запястье, чтобы уточнить время. — Черт! Мои часы…

Он развернулся и бросился в спальню. Его «Патек-Филипп» остались на столике у кровати. На них свалилась лампа, но секундная стрелка все еще бегала.

Надевая на руку часы, он снова обвел глазами спальню.

— Это оставлять нельзя, — пробормотал он, глядя на развороченную постель.

Опытной рукой он перестелил кровать, чтобы она выглядела так, будто ее разобрала горничная Сибеллы, подобрал с пола подушки, стряхнув с них на пол осколки. Искать будут все-таки не доказательства супружеской измены, а осколки бомбы.

Бросив последний взгляд на спальню, он услышал приближающийся вой сирен — это ехали аварийные службы. И он помчался вниз по лестнице. Когда он пробегал по коридору, массивный бронзовый светильник, до поры лениво покачивавшийся под потолком, сорвался и рухнул вниз.

Прямо на него.

Входная дверь открылась, когда Тесса наливала в кофейник кипящую воду.

— Харри? — спросила она удивленно, потому что не ожидала его так рано.

— А кто ж еще?

Голос мужа был бодрый, и она вздохнула с облегчением. Значит, он пришел в хорошем настроении.

— Это для нас несказанная радость и удовольствие, — с иронией заметила она. В кухню вошел муж, огромный темноволосый красавец, дышащий свежестью весеннего утра.

— Для кого это для вас? — осведомился он, сверкнув своими ярко-голубыми глазами.

— В последнее время я думаю, что в мужьях у меня еще один Сарж.

Сарж был огромный добродушный кот Тессы, черный, с белыми полосками на задних лапах, давно лишенный своего мужского достоинства.

— Я тоже по тебе скучаю, — возмутился Харри. — Иначе, думаешь, пришел бы? — Он снял плащ и бросил его на стул у двери, откуда плащ соскользнул на пол. — После этого двойного убийства я разбогатею на сверхурочных, но как же мне надоели смены по двенадцать часов! И надоело общаться с тобой записками. Все потому, что ты работаешь с девяти до пяти, а я в смену…

— Которая приходится на ночь, — съязвила Тесса.

Харри ухмыльнулся.

— Не на каждую. Сегодня рано утром наконец нашли этого сукиного сына — прятался у мамочки под кроватью. И тут вдруг до меня дошло, что я тебя не видел целую вечность, после чего я подумал, как хорошо бы было заняться «рукоположением», так, наверное, сказал бы твой батюшка.

— То есть разлука пробудила твои чувства?

— Еще как пробудила! Не веришь — проверь сама.

— Ха-а-рри! — Тесса возилась с кофейником, поэтому не могла оказать сопротивление, а он обхватил ее сзади руками и притянул к себе, чтобы она ощутила силу его возбуждения. — Да ты родился с эрекцией! — возмутилась она, чуть раздраженная, но все же польщенная. «Интересно, — подумала она, — неужели он из-за этого пришел с ночной смены, заканчивающейся в шесть утра, прямо домой, а не пошел, как обычно, с парочкой сослуживцев на Смитфилдский рынок в один из открытых круглосуточно пабов».

— Все мужчины… они должны быть настоящими мужчинами, — сказал он, уткнувшись носом ей в шею. — И должны это демонстрировать. Что я и собираюсь осуществить немедленно…

Тесса обернулась к нему.

— Что же за дежурство у тебя было? — сухо поинтересовалась она.

— Ни минуты продыху. Куча пьяных, причем все в лоскуты. Все камеры забиты. В Баттерси-парк какие-то ребята устроили пикничок. Нарушение общественного порядка по всем статьям.